Вампиры. Сборник - Владислав Реймонт

Барельефы из жизни Авраама и Исаака, покрывавшие кое-где простенки, разбиты и исцарапаны; где не хватает носа, а где благословляющей руки.

В окна вставлены деревянные решетки.

Над окнами и с хор, куда выходила дверь из второго этажа замка, висели венки и гирлянды, видимо, из цветов. Странно было видеть, что ни то, ни другое не тронуто временем.

Посредине капеллы, на возвышении, стоял белый парчовый гроб. Три ступени, ведущие к нему, были засыпаны высохшими розами, а гроб прикрыт вышитым покровом. Темный бархат почти сплошь был украшен цветными щелками и бисером. По краю шла широкая кайма.

— Художественная работа, — сказал Жорж К.

— И настоящий жемчуг, — прибавил доктор, рассматривая покров. Под его пальцами истлевшая ткань лопнула, и жемчужинки посыпались на пол. — Интересно, для кого приготовлен был этот гроб или, вернее, кто в нем лежит, — продолжал он.

Слесарь, по знаку Гарри, попробовал приподнять крышку гроба, и она тотчас же соскользнула со своего места.

Гроб был пуст.

Белый атлас, тонкие кружева и ленты придавали ему вид дорогой, красивой бонбоньерки.

Вся внутренность гроба прекрасно сохранилась, только чуть-чуть пожелтела.

Являлся странный контраст: полное разрушение снаружи и уютный уголок внутри.

— Что тут произошло? Какая драма разыгралась? Легкие венки и гирлянды висят нетронутые, кружева и ленты даже не помяты, а тяжелые подсвечники, кадки с цветами лежат опрокинуты, сукно висит лохмотьями, штукатурка отбита.

— Что за загадка?

— Ну, Шерлок Холмс, объясняй, — прервал наконец Гарри тяжелое молчание, обращаясь к Джемсу.

— Не знаю! — отрезал тот сурово.

— В деревне есть предание, — вмешался староста, — что давно, очень давно была страшная гроза. Казалось, вся нечистая сила спустилась на землю и напала на замок. Чуть его совсем не снесло тогда в горы!.. Земля тряслась, как живая… Только молитвы старого капеллана и спасли жителей… Если б замок снесло ветром, то засыпало бы всю деревню… Бабушка говорила, что даже крестный ход был учрежден по этому случаю. Скоро после грозы замок и бросили… — закончил староста.

— Что же, очень вероятно, что землетрясением повалило тяжелые предметы, а легкие остались нетронутыми, это обычное явление, — сказал доктор.

— По-вашему выходит, что нигде в замке, кроме капеллы, не было тяжелых предметов. Ведь погрома нигде больше нет, — сказал один старик.

— Что тут особенного, там привели все в порядок, — заметил доктор.

— Странно, почему же капеллу оставили в беспорядке? — не отставал старик.

— Ну, потому что она была заделана, — не сдавался доктор.

— Кстати, чем ты объясняешь этот факт? — обратился Гарри к доктору.

— Ну, это, знаешь: «У всякого барона своя фантазия, а у графов и подавно», — развел тот руками.

Сколько ни говорили и ни спорили, так и не пришли ни к какому выводу.

Разгром капеллы, заделанные двери, пустой гроб так и остались загадками, да и молодежь, увлеченная радостями жизни, скоро забыла об этом.

— А вот и еще дверь, — обратился к Гарри все видящий и все знающий Смит.

И правда, из капеллы крутая лестница вела в самый склеп. Оттуда пахло затхлостью и гнилью, и охотников спуститься туда не нашлось.

— Очистите капеллу, снимите решетки с окон, а гроб опустите в склеп, — отдал распоряжение хозяин.

Замок наполнился движением и шумом. Двери и окна были открыты, и десятки рабочих чистили, мыли, снимали паутину.

Смит как ветер носился из комнаты в комнату, с одного этажа на другой. Грозным окриком, обещанием хорошей платы он умело подгонял рабочих.

То же самое проделывал Миллер в отделении служб. Конюшни, сараи быстро приготовлялись к приему новых постояльцев: лошадей, коров, собак…

Гарри, довольный деятельностью своих ставленников, не вмешивался в их распоряжения.

Он с частью общества прошел в дом, в комнату, которую выбрал себе для рабочего кабинета.

По-видимому, и при прежнем владельце она имела то же назначение. Большой рабочий стол стоял прямо против окна, несколько шкафов с книгами ютились по углам, стояли удобные кресла, курительные столики и т. д. Все говорило о назначении этой комнаты.

Она настолько была в порядке, что стоило ее вычистить, хорошо проветрить и протопить, и она была бы готова принять нового хозяина.

Все дело портило разбитое зеркало: пустая рама обращала на себя внимание.

— Позаботьтесь вставить другое, — заметил Гарри, указывая на раму тут же вертевшемуся Смиту.

— Уже выписано, мистер, здесь в городе не нашлось подходящего, — ответил тот.

— Джемс, — снова заговорил хозяин, внимательно рассматривая старую книгу в кожаном переплете, — ты хотел иметь эту старинную книгу. Она твоя, только едва ли ты найдешь в ней что-либо интересное, это, кажется, страшное старье. Вот кожаный переплет — иное дело: если я не ошибаюсь, он сделан из человеческой кожи.

Со словами благодарности взял Джемс книгу и на первой странице прочел: «По приказу высокочтимого барона Фредерика Зун сия книга переплетена в кожу конюха Андрея».

— Ты прав, Гарри, это человеческая кожа и принадлежит какому-то конюху Андрею и, наверное, снята с него с живого.

Староста набожно перекрестился.

— И несмотря на это, вы, мистер Джемс, берете книгу, — не утерпел Жорж К., — а если конюх придет за своей собственностью?

— Да, милый Жорж, несмотря ни на что, беру и уж, конечно, конюх не получит обратно своей собственности. А вот для вас, — добавил Джемс, подавая Жоржу пышный голубой шелковый бант.

— Что же, я не прочь быть рыцарем этой дамы, — смеялся Жорж, стараясь приколоть бант к груди.

— Даже если эта дама — привидение, — заметил доктор.

Бант выпал из рук Жоржа, и он побледнел как полотно.

— Полно шутить, доктор, — вмешался Гарри, — наш молодой товарищ и так стонет по ночам.

Побродив по саду, общество разошлось по своим делам, и только уже вечером все были опять в сборе.

XV

Весело сели за стол. Один прибор был никем не занят.

— Где же виконт Рено? — спросил внимательный хозяин.

— Они изволили уехать верхом в город и еще не возвращались, — доложил почтительно лакей.

— Позаботьтесь, чтобы к приезду господина виконта ужин был горячий, — тихонько отдал приказ Смит.

— Слушаю-с!

По обыкновению за ужином много ели, а еще больше пили. Разговоры не смолкали: капелла и ее загадки были неистощимой темой. Да и правда было над чем поломать голову. Находка гроба не подействовала удручающе на общество, напротив, присутствие его придавало больше романтичности и пикантности случаю. Так что в связи с таинственными комнатами Охотничьего дома гипотезы сыпались со всех сторон. Но все они рушились одна за другой после холодного рассуждения и логических выводов.