Водоворот - Питер Уоттс

Рекомендации: Продолжать попытки изменить текущую тра­екторию развития. Распределить резервный бюджет на случай полного отступления следующим образом:

Орбитальная база: 25%

Гора Шайенн: 5%

Срединно-Атлантический хребет: 50%

Метаморфирование: 20%

Она стала падальшиком в собственном доме.

Теперь Су-Хон фактически жила в своем кабинете. Там было все необходимое: окно в мир. Цель. Убежище.

Тем не менее ей приходилось есть и ходить в туалет. Раз или два за день она выбиралась из пещеры и справляла естественные потребности. С мужем Перро обычно не сталкивалась: из-за работы ему довольно часто приходилось уезжать.

Но сейчас — «О, боже, ну почему именно сейчас?» — он оказался в гостиной.

Мартин копался в аквариуме, стоя спиной к двери. Перро почти удалось проскользнуть.

— Самец умер, — сказал он.

— Что?

Муж повернулся к ней. Рыба-ласточка, бледная и неподвижная, оттягивала сачок, зажатый в его руке. Сквозь сетку слепо взирал на мир молочный глаз.

— Похоже, он умер уже давно, — добавил Мартин.

Су-Хон взглянула на аквариум. Коричневые водоросли затянули стекло. Прекрасная актиния сморщилась и обтрепалась, ее щупальца вяло колыхались от течения.

— Господи, Марти. Ты даже не подумал аквариум вычистить?

— Я только что приехал. Я две недели был в Фэйр-бэнксе.

Она забыла.

— Су, препараты не помогают. Я считаю, нам надо всерьез задуматься, не настроить ли тебе терапевта.

— У меня все нормально, — на автомате выдала Перро.

— Нет, не все. Я уже проверил, мы можем себе позволить такое лечение. Терапевт будет рядом круглые сутки, в любое время, когда тебе нужно.

— Я им не доверяю.

— Су, это же часть тебя. Можно сказать, он уже внутри, просто его еще не изолировали. И у него будет прямая связь с височной долей, ты сможешь говорить с ним так же запросто, как и со всеми остальными.

— Ты хочешь вырезать мне часть мозга.

— Нет, Су, просто перемонтировать, перепаять. Ты знаешь, что мозг может поддерживать около сотни пол­ностью разумных личностей? Это совершенно не влияет на сенсорную или моторную активность. А тут будет лишь одна, и ей понадобится совсем немного пространства...

— Мой муж — ходячая брошюра.

— Су...

— Это диссоциативное расстройство личности, Мартин. Меня не волнует, какими миленькими именами его называют сейчас, и мне наплевать, сколько наших друзей живут счастливой полной жизнью, потому что слышат голоса в голове. Это болезнь.

— Су, пожалуйста. Я люблю тебя. Я просто стараюсь помочь.

— Тогда уйди с моей дороги.

Она побежала назад, в убежище.

***

Су-Хон, ты здесь?

— Да.

Хорошо. Оставайся на связи.

Помехи. Паутина соединений и перехватов, оранжевые нити, разросшиеся по всему континенту. Визуальный сигнал отсутствовал, один мрак повсюду.

Действуй.

— Лени? — спросила Перро.

— Ага. А я все думала, когда же они и до него доберутся.

— До чего?

— До визора. Су-Хон, ты?

— Да.

— Ну хотя бы тут они не ошиблись.

Перро с благодарностью улыбнулась:

— У тебя как, все хорошо?

— Я выбралась. Отчасти благодаря тебе, полагаю. Ведь ты же была в том боте? В Янктоне?

— Я.

— Спасибо.

— Не меня благодари, а...

Перед глазами возникла картинка: рыба-ласточка спасается в гнезде жалящих щупалец.

— ...актинию, — еле слышно закончила она.

На линии повисла тишина. А потом:

— Ты про что? Чушь какая-то.

Перро тряхнула головой.

— Морскую актинию. Подводный хищник, питается рыбой, охотится из засады, но иногда...

— Я знаю, что такое актиния, Сьюз. И при чем тут она?

— Все почему-то извратилось. Боты, подсказчики — вся система встала с ног на голову и теперь защищает то, на что должна нападать. Ясно?

— Не совсем. Но у меня всегда было туго с метафорами. — Тихий смех. — Я все еще не могу привыкнуть к тому, что я — морская звезда.

Перро заинтересовалась, но спрашивать не стала.

— Эта твоя актиния, — продолжила Кларк. — Она крутая. И сильная.

— Да.

— Тогда почему она настолько тупая?

— В смысле?

— У нее нет никакой системы, понимаешь? Я видела обсуждения — она описывала меня совершенно по-раз­ному, а потом просто зацепилась за образ, который прижился. А уж сколько психов она на меня наслала! Они ломились ко мне через запястник, визор — даже через торговые автоматы, представляешь? — и, только когда я вообще прекратила отвечать, она остановилась на тебе. Да любой гаплоид сообразил бы, что большинство из этих уродов и слушать-то не стоит, но твоя актиния... она действует совершенно случайно. Почему?

— Не знаю.

— И ты даже не задумывалась на этот счет?

Разумеется, задумывалась. Но почему-то этот вопрос

не казался особо достойным внимания.

— Может, поэтому ты и прошла, — сказала Кларк.

— Почему?

— Ты — хороший солдат. Тебе нужна цель, ты следуешь приказам, не задаешь неудобных вопросов. — Шепот помех, затем: — Су, почему ты мне помогаешь? Ты же видела, что обо мне говорят.

— Ты сама говорила, что там одна чушь.

— По большей части. Почти все. Но они подорвали Чэннер. Знали о последствиях и все равно подорвали. Они выжгли Полосу. А жизнь там, на рифте, она была... черт знает что там было. Что я принесла с собой.

— У тебя же чистый анализ крови.

— Тесты видят только то, что ищут. Ты не ответила на мой вопрос.

Но Су-Хон молчала, и молчала долго.

— Потому что они пытались тебя раздавить, — сказала она наконец. — А ты по-прежнему здесь.

— Хм. — Долгий вздох, шепотом растекшийся по шлемофону. — Су-Хон, у тебя когда-нибудь была собака? Домашнее животное?

— Нет.

— Ты знаешь, что произойдет, если собаку запереть одну в комнате и приходить к ней только раз в день, но не кормить, а бить?

Перро нервно засмеялась:

— Кто-то действительно так делал?

— А произойдет следующее: собака — животное социальное, и ей становится одиноко, и она начинает с нетерпением ждать побоев. Напрашивается на них. Умоляет.

— О чем ты говоришь?

— Может, все вокруг настолько привыкли к побоям, что помогают любому, у кого ботинки побольше.

— А может, — сказала Перро, — мы так устали от этих побоев, что последуем за кем угодно, лишь бы он сопротивлялся.

— Да? И плевать на цену?

— А что нам терять?

— Ты даже не представляешь, как много.

— Но ты-то представляешь. И, скорее всего, уже давно. Если опасность так велика, почему ты не сдалась? Не спасла мир? И саму себя?