Читая маршала Жукова - Петр Межирицкий

Но цель была достигнута, вермахт скован.

Вот вторая тайна Сталинграда. Красная Армия усилиями гениального вождя и учителя Сталина приведена была в такое ничтожество, что побеждать умела лишь числом. Чтобы победить в одном месте, надо было дополнительно положить много жизней совсем в другом.

Конечно, Генштаб возлагал мало надежд на преодоление хорошо подготовленной обороны группы армий "Центр", которой командовал талантливый фон Клюге с такими операторами, как будущий фельдмаршал Модель. Но Жуков и Василевский все же ждали переброски части войск в помощь Паулюсу, это давало бы им шансы. В сущности, своим планом они не оставляли вермахту никаких надежд. Снять войска - обречь центральный участок фронта. Не снять -обречь Паулюса. Наземное превосходство Красной Армии в то время стало уже фактом.

А теперь о первой тайне Сталинграда.

Конечно, Красная Армия к Сталинграду подучилась у вермахта. А русская традиция такова, что отдает дань даже врагу, и хрестоматийный тост Петра за учителей-шведов, поднятый им после победы на Полтавском поле, помнится любым российским историком.

И все же не поспешим склоняться перед учителями-немцами. У советских полководцев были свои учителя. Комкоры Г.К.Жуков и К.К.Рокоссовский и сами были учителями армии, учившими по методике своих учителей. Да и полковник Василевский, назначенный преподавать, будучи всего лишь студентом второго курса, в Академии Генштаба, где не осталось профессоров, не с потолка брал тезисы, а заимствовал конспекты лекций и по ним учил своих студентов сковывать силы противника при нанесении решающего удара.

Еще на Халхин-Голе у Жукова были соавторы. Один из них Г.М.Штерн. Здесь уместно вернуться к жуковской фразе в докладе Сталину о наличии танковых и бронированных бригад, без которых он не мог бы разгромить японцев. Подобный замысел Штерна напугал японцев в июле-августе 1938 г. на оз. Хасан. Танков было мало, в условиях озерного района применение их было затруднено, и японцы своевременно отступили из ловушки. Кольцо замкнуть не удалось. Но замысел был. И при разработке операции на Халхин-Голе Штерн о своем несостоявшемся замысле несомненно помнил.

Вечная память и слава Герою Советского Союза генерал-полковнику Григорию Михайловичу Штерну (24.7.1900 - 28.10.1941).

Вместе с ним соавторами победителей вермахта были:

Маршал Советского Союза Блюхер Василий Константинович (19.11.1890 -9.11.1938)

Маршал Советского Союза Егоров Александр Ильич (13.10.1883 -23.2.1939)

Маршал Советского Союза Тухачевский Михаил Николаевич (4.2.1893 -11.6.1937)

Командарм 1-го ранга Якир Иона Эммануилович (3.8.1896 - 11.6.1937)

Командарм 1-го ранга Уборевич Иероним Петрович (2.1.1896 - 11.6.1037)

Командарм 1-го ранга Белов Иван Панфилович (15.6.1893 - 29.7.1938)

Флагман флота 1-го ранга Викторов Михаил Владимирович (24.12.1893 -авг.1938). Даже не помнят, когда расстреляли или замучили замечательного человека, дворянина, офицера флота, поверившего в вариант свободы народа…

Флагман флота 1-го ранга Орлов Владимир Митрофанович (3.7.1895 -28.7.1938)

Армейский комиссар 1-го ранга Гамарник Ян Борисович (2.6.1894 -31.5.1937)

Армейский комиссар 1-го ранга Смирнов П. А…

… все армейские комиссары 2-го ранга, все командармы 2-го ранга, оба флагмана флота 1-го ранга, все флагманы 1-го ранга, 9 из 15 флагманов 2-го ранга, все командующие и заместители командующих войсками военных округов (за исключением Б.М.Шапошникова), все начальники военных академий, 57 из 67 комкоров, 23 из 28 корпусных комиссаров, 125 из 199 комдивов…

… а всего более 40 тысяч человек комсостава Красной Армии.

Вот и пришли к войне, имея ОДНОГО Жукова.

Перед аудиториями ветеранов не уйти было от личной оценки Жукова, и я ссылался на Иосифа Бродского, в оде "На смерть Жукова" сделавшего гениальный перифраз державинского "Снегиря" (на смерть Суровова). Поэты знают, не вникая. Видят особым зрением. При скрупулезном изучении предмета даже вольной прозой, даже сейчас не сказать о Жукове так, как сказал Бродский еще в 1974 году:

Сколько он пролил крови солдатской в землю чужую? что ж, горевал?

Вспомнил ли их, умирающий в штатской белой кровати? Полный провал.

Что он ответит, встретившись в адской области с ними? "Я воевал".

К правому делу Жуков десницы больше уже не приложит в бою.

Спи! У истории русской страницы хватит для тех, кто в пехотном строю смело входили в чужие столицы, но возвращались в страхе в свою.

Маршал! поглотит алчная Лета эти слова и твои прохоря.

Все же, прими их - жалкая лепта родину спасшему, вслух говоря…

Вместо послесловия

Среди песен Сергея и Татьяны Никитиных есть особая - дурашливо-небрежная, легкомысленная "Рио-Рита". Сперва не прозреваешь финала ее незамысловатого рассказа. Зато с самого начала она до зрительной иллюзии воссоздает танцплощадку в каре недавно зазеленевших деревьев какого-нибудь парка в любом областном или районном центре, освещенную тускловатыми фонарями, трио музыкантов (обязательно труба) или просто патефон, и парней в наглаженных брюках и в теннисках или - в те времена и тенниска была роскошью - в рубашках с подкатанными рукавами, кружащих девчонок, свежих, словно горошинки из стручка, взметающиеся подолы девичьих легких платьиц и радостно задыхающееся в ритме фокстрота ликование молодой жизни с ее надеждами на любовь и светлое завтра.

Ничего, что немцы в Польше. Но сильна страна! Через месяц - и не больше! - кончится война!

Всей жути концовки еще не знаешь, но слезы уже начинают закипать на ресницах. Ведь ясно, что мальчики и девочки, неистово певшие на парадах "И от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней" подлинного положения дел не знают, щебечут, что им вбили в головы, и наивная их вера в Красную Армию и в то, что они усилят ее, пополнив ее ряды, раздирает душу.

А песня ликует: Рио-Рита, Рио-Рита! Кружится фокстрот… На площадке танцевальной - СОРОК ПЕРВЫЙ ГОД

И - тишина. Глухая. Без знаков препинания. Концовка - молчание смерти. Провал. Мертва молодость сорок первого года. Городские девчонки в платочках, диверсантки, слова не умевшие сказать по-сельски, наспех проинструктированные санинструкторы и зенитчицы. Парни-нехотинцы, кое-как наученные летать летчики, моряки морпехоты, наскоро ознакомленные с матчастью танкисты, связисты, саперы, студенты-лейтенанты, поднимавшие в атаку спешно обученные строю взводы и скошенные в первом же бою, сразу, едва встав в рост с криком "Вперед!", чтобы телом своим прикрыть беззащитную страну.

Нет лучшего выражения нашей боли, нежели концовка этой песни. Зияющая тишина. Вопль, для которого ни слов, ни звуков нет. Тупое молчание смерти там, где кружила в танце молодость, доверившая единственное свое достоянине - жизнь - правителю мудрому, великому, бесподобному и, конечно, лучше всех знавшему, как сильна страна…

В двадцатые-тридцатые годы железного занавеса и невыездного статуса не было. Специалисты, люди наблюдательные и проницательные, ездили за границу и, возвращаясь, делились впечатлениями. И командармы выезжали не раз и не два, и у них сложились свои собственные впечатления о странах и политических деятелях, с которыми предстояло иметь дело. Разведка доносила правду, а не то, что угодно было деспоту. И выяснилось - увы, поздно, - что стратегическое мышление безошибочно было у командармов, а не у их кровавого вождя.

После прихода Гитлера к власти и, наипаче, после его вступления в Рур таким военным мыслителям, как Якир, Тухачевский, Уборевич стали ясны цели нового режима. К 1937 году соотношение сил в Европе изменилось, и Польша на западных границах СССР уже не могла приниматься в расчет в качестве самостоятельной военной угрозы. Превращение ее в германского сателлита было вероятно. Но, если бы это и произошло, то не внезапно, и на ответные меры оставалось время.

Теперь понятно, что и "Майн кампф" военные поняли проницательнее вождя. И Якир, и Тухачевский владели немецким. И могли товарищу Сталину сказать, в мягкой, но, быть может, в запале спора и не в очень мягкой форме:

"Конечно, товарищ Сталин, можно поспособствовать тому, что Гитлер разгромит Европу. Но сделает он это не для вас, а для себя. И воевать с ним после этого будет очень трудно, Германия страшный противник, а у нас еще и Япония на хвосте. А Гитлер, завоевав Европу, не обязательно растерзает Англию, что дало бы вам, товарищ Сталин, как вы полагаете, Турцию, Иран и половину Индии. Гитлер учитывает нашу мощь, он скорее со всей Европой предпримет осаду СССР. Еще хорошо, если не нападет, учитывая оснащенность РККА и выучку ее бойцов и командиров. Но уж наверняка будет давить на Англию и тянуть ее в союз против нас, кого весь капиталистический мир не любит и клянет. Так не лучше ли нам учесть такой аспект и, не ссорясь с Гитлером, не рассчитывать все же на него, как на союзника?"