Читая маршала Жукова - Петр Межирицкий

Ночью пришло известие: итальянцы оставили позиции и отступают. Поэтому вынуждена отступить и германская армия. Сообщение попало к фюреру не сразу, а лишь вместе с другими телеграммами, в девять утра. Следует взрыв. Если бы ему передали это сразу, вопил фюрер, он своею волей предотвратил бы крушение. Гитлер наорал на своего любимца Кейтеля и отстранил от должности генерала Варлимонта. (Впрочем, спустя два дня его вернули обратно.)

Атмосфера сгущалась. В бункерах и бараках "Вольфшанце" зашептались о "дальнейшем обострении кризиса доверия".

Приехали фельдмаршалы Кюхлер и Буш с требованиями резервов для Северного фронта. Из Африки прилетел посланец Роммеля: фельдмаршал хотел удержать войска на запасной позиции, но англичане наступают громадными силами. Все, что ему сумели выделить, - отряд парашютистов, пехотный батальон и, в виде особой милости, 12 новых, только что поступивших на вооружение "тигров".

Штаб фюрера трясется в лихорадке ожидания русского наступления к 7 ноября, ко дню русской революции. Цейтцлер еще 27 октября докладывал о русской пропагандистской волне по поводу предстоящей операции большого масштаба, предположительно в направлении на Ростов. Генштаб страшится: в праздник Красная Армия попытается наступать и военным успехом отметить годовщину революции. С умозаключением Цейтцлера фюрер согласен.

И вот 7 ноября. Еще затемно все были на ногах. Ждали донесений. Они стали поступать и - ничего. Все спокойно на Восточном фронте!

Тяжесть спала с плеч. Разрядка принесла опустошенность. Гитлер больше не может находиться в этом захолустье. Он должен переменить обстановку. Куда? Конечно же, в мюнхенскую пивную "Левенбройкеллер", где ежегодно встречаются соратники и бойцы по путчу 1923 года. Он должен обрести равновесие, необходимое для новых деяний, поэтому из Мюнхена он не сразу вернется сюда, а проведет несколько дней на своей вилле в горах. Он возьмет с собой и офицеров штаба, ничего, некоторое время будут давать указания не из Восточной Пруссии, а из Баварии.

Является Цейтцлер с телеграммой: "Перед Восточным фронтом с возрастающей ясностью вырисовывается главный район предстоящих русских операций на участке группы армий "Центр". Документ подписал Гелен - опытный разведчик, специалист по России.

Да-да, ясно, Советы готовят удар из района Москвы и нанесут его не сейчас, а позже. Но уже приняты меры: армия Манштейна перебрасывается из-под Ленинграда в центр, позиции там укрепляются… Едем!

7 ноября в 13 час. 40 мин. спецпоезд с Гитлером, Кейтелем, Иодлем и их аппаратом отошел от перрона на Мюнхен. Он не проехал и полпути до Берлина, как Иодль из покинутого "Вольфшанце" получил сообщение столь важное, что вынужден был немедленно доложить фюреру: " Британские вооруженные силы вблизи Гибралтара соединились с пришедшим из Атлантики крупным конвоем американских судов и движутся на Восток."

В купе совещание. Каковы цели союзников? Мнения разошлись: Африка? Сицилия? Крит? юг Франции? В итоге заключили: "Намерения противника высадиться в Северной Африке следует признать установленными или по меньшей мере вероятными".

На следующий день, во время остановки на небольшой станции в Тюрингии, пришло известие о высадке союзников в Северной Африке.

Немедленно из поезда отправлен был приказ командующему группой армий "Запад" о подготовке марша в неоккупированную зону Франции (операция "Антуан") и об усилении обороны Крита.

Поезд Гитлера подошел к мюнхенскому вокзалу, но у обитателей вагонов это не вызвало эйфории.

Гитлер в городе ожидал итальянского и французского представителей. В оцепленном эсесовцами штабном поезде оставались Кейтель, Иодль и адъютанты. Самостоятельно они не могли ни принимать решений, ни даже отправлять на фронт приказы, ибо полевой эшелон штаба сидел в Восточной Пруссии.

Варлимонт, прощенный за резкость и вызванный в "Вольфшанце", вдруг получает приказ ехать в резиденцию французского правительства в Виши. Не успел он сесть в поезд, как ему велено отправиться в Мюнхен.

Из Африки поток плохих вестей: союзники высадились, войска Петэна оказывают сопротивление лишь чести мундира ради…

Тем временем в Мюнхене появились Лаваль и Чиано. Краткий разговор, согласие получено, и в 7 часов утра 11 ноября войска группы армий "Запад" перешли демаркационную линию так называемой свободной Франции.

Итак, меры приняты. Генералы умоляют фюрера срочно ехать в Бергоф, где обстановка позволит ему восстановить силы и найти выход из новых ситуаций. Управление войной? Пусть фюрер не беспокоится. Полевой штаб верховного командования можно вызвать из Растенбурга сюда. Следует телеграмма в "Вольфшанце", и вот, поздно вечером 12 ноября, специальный поезд "Атлас", в вагонах которого разместились офицеры полевого штаба OKW, отошел от станции Герлиц вблизи Растенбурга, промчался через Германию и в 2 часа ночи 14 ноября прибыл в Зальцбург. Здесь, в часе езды от резиденции фюрера, штаб остановился на запасном пути.

Так они и встретили Сталинград - на запасном пути жел.-дор. ст. Зальцбург, Альпийская жел. дор., Австрия…

Все внимание приковано к западному театру. Восточный фронт с его обороняющейся Красной Армией отошел на задний план до такой степени, что ни в Бергоф, ни в резиденцию Кейтеля, ни даже в поезд, стоявший на запасном пути станции Зальцбург не послано донесение отдела иностранных армий Востока от 12 ноября о сосредоточении советских войск против 3-й румынской армии и о подготовке их к наступлению.

OKW и Гитлер заняты совсем другим: моряки-французы в ответ на оккупацию свободной зоны Франции потопили свой среднеземноморский флот, а он мог быть использован немцами, хотя, конечно, толку мало в этой войне от тяжелых кораблей, большие мишени, плавучие батареи в лучшем случае, но сам поступок, настроения во французском флоте, возмутительно!..

18 ноября в OKW стали, как обычно, поступать донесения: потоплен итальянский танкер "Джиордано", еще один британский конвой подходит к Дерне, на Крит переведена авиаполевая дивизия…

Ни одного сколько-нибудь заслуживающего внимания сообщения не поступило из Сталинграда. Над руинами его опустилась еще одна морозная ночь, прорезаемая вспышками редких выстрелов и дрожащими стеблями ракет…

Это почти дословный пересказ книги Д.М.Проэктора.

Мифы западной историографии…

Пусть кто-то скажет, что заботы на Западе, самый факт наличия этих забот, приноровленных к часу Сталинграда, не способствовал тому, что немецкое командование пропустило страшный удар, переломивший ход войны.

60. Сталинградский триумф

Триумф состоялся не только ради того, чтобы горец сказал свою пошлую и, не исключено, кем-то придуманную для него фразу: "Сталинград был закатом немецко-фашистских полчищ. После Сталинграда они никогда уже не смогли оправиться"[75].

Не смогли - ибо Сталинград, на страх и риск Жукова и Василевского, состоялся в их варианте. Правда, оба, похоже, рассчитывали, что, оказавшись в котле, немцы окажутся сговорчивее. Тогда удар 19 ноября был бы куда продуктивнее. И стрелу можно было загнуть к югу, отсекая 30 дивизий Клейста и прижимая его к морю…

Но окруженные показали мастерство в организации обороны и не дали распотрошить себя, как это почти всегда случалось с окруженными войсками Красной Армии. Увы, пора это признать. Германские войска под Сталингадом проявили героизм, который можно бы назвать беспримерным, если бы до этого такой же героизм не демонстрировали русские, а после них еще и японцы. Немцы проявили также верность присяге и небезосновательный страх: из 91 тысячи пленных, взятых под Сталинградом, лишь 5 тысяч вернулось домой, в Германию.

С группировкой. пришлось возиться. Ее сопротивление предотвратило катастрофу всего Восточного фронта. Паулюс не зря получил фельдмаршала: его войска спасли Клейста.

Были дни в декабре, когда Манштейн на Мышкове рвался к Волге, и весь мир затаил дыхание: чья возьмет?

Именно в этот момент состоялся удар на Среднем Дону, нанесенный на северном фланге рвавшегося на соединение с Паулюсом Манштейна, удар, размоловший 8-ю итальянскую армию, удар столь своевременный, что фон Меллентин называет его великолепным. Удар развивался на юг, к Ростову. Удайся этот удар, как был задуман…

"Манштейн был командир с железными нервами, - сообщает фон Меллентин о Манштейне, - и, если было бы возможно оставить 48-й корпус (на Волжском направлении. - П.М.), он бы сделал это. Но это не было возможно. Потеря Ростова была бы фатальной для 48-го корпуса, для армии Гота, для всей кавказской группировки фон Клейста. Возможно, Жуков, с его стратегическим предвидением, специально отложил атаку на итальянцев… пока не убедился, что Гот полностью сосредоточился на Сталинградском направлении. Путем такого приема он вполне мог надеяться на пленение наших южных армий."