1Q84. Книга 3. октябрь-декабрь - Харуки Мураками

Усикава кивнул.

- Я хотел бы, чтобы вы назвали мне номер телефона членов «Сакигаке», которые должны поддерживать с вами непосредственную связь.

Усикава немного поколебался, но, в конце концов, назвал этот номер. Скрывать его сейчас под страхом смерти не стоило. Тамару записал его.

- Фамилия?

- Не знаю, - соврал Усикава. Но Тамару над этим особо не задумался.

- Крутые типы?

- Довольно крутые.

- Но не профессионалы?

- Шустрые. Приказы сверху выполняют без всяких колебаний. Но не профессионалы.

- Что вы узнали об Аомамэ? - спросил Тамару. - Знаете, где она прячется?

Усикава в отрицании покачал головой.

- Не знаю. Поэтому неотступно слежу тут за Тэнго Кавана. Если бы знал, то давно бы туда наведался.

- Логично, - сказал Тамару. - Кстати, как вы поняли, что между Аомамэ и Тэнго Кавана есть какая-то связь?

- Не сидел на месте, а собирал информацию.

- Каким способом?

- Исследовал всю биографию Аомамэ. С самого детства. Она посещала начальную муниципальную школу в Итикава. И Тэнго Кавана родом из Итикавы. А потому я побывал в этой школе и, как ожидал, обнаружил, что два года они учились в одном классе.

Тамару тихо фыркнул, как кот.

- Интересно. Вы провели действительно необычное расследование. Наверное, потратили на него много времени и усилий. Я восхищаюсь вами, господин Усикава.

Усикава молчал. Пока что вопросов к нему не было.

- Меня все же интересует, - сказал Тамару, - кто-нибудь сейчас, кроме вас, знает о связи между Аомамэ и Тэнго Каваной.

- Вы знаете.

- Я имею в виду, знает ли кто из вашего окружения.

Усикава помахал головой.

- Среди тех, с кем я имею дело, знаю об этом только я.

- Не врете?

- Нет, не вру.

- Кстати, вы знаете, чтоб Аомамэ беременна?

- Беременна? - переспросил Усикава. В его голосе слышалось удивление. - От кого?

Тамару не ответил.

- Действительно не знали?

- Не знал. Правду говорю.

Некоторое время Тамару молча разгадывал, в самом ли деле реакция Усикавы настоящая или нет. А потом сказал:

- Понятно. Вроде бы правда, что вы не знали. Поверю. Кстати, вы долгое время рыскали вокруг «Усадьбы плакучих ив» в Адзабу. Я не ошибаюсь?

Усикава помотал головой.

- Зачем?

- Хозяйка этой усадьбы посещала элитный спортивный клуб, в котором инструктором работала Аомамэ. Похоже, будто обе женщины установили дружеские личные отношения. Рядом с усадьбой хозяйка устроила приют для женщин, ставших жертвами домашнего насилия. Под очень строгой охраной. На мой взгляд, слишком жесткой. Поэтому я, естественно, предположил, что, может, в нем скрывается и Аомамэ.

- И что дальше?

- Однако после определенных размышлений я в этом усомнился. Владелица усадьбы – богатый и влиятельный человек. И если бы она даже и прятала Аомамэ, то не у себя. А как можно дальше. Поэтому я перестал крутиться вокруг усадьбы в Адзабу, а переключился на Тэнго Кавану.

Тамару снова тихо фыркнул.

- У вас сильная интуиция и голова может работать логически. Вы настойчивы. А потому жаль, что согласились на роль простого мальчика на побегушках. Вы давно на этой работе?

- Раньше я работал адвокатом, - сказал Усикава.

- Понятно. Наверное, успешным. Но, наверное, поступили слишком уверенно и, нечаянно поскользнувшись, упали. Поэтому теперь, прогорев на чём-то, исполняете роль мальчика на побегушках за мелочь в новейшей религиозной секте. Видимо, так всё и случилось.

Усикава кивнул.

- Да.

- Вы ничего не сделаете, - сказал Тамару. - Таким, как мы, отщепенцам, которые могут положиться только на себя, нелегко держаться на поверхности жизни. Даже если им вроде бы везет, они все равно обязательно где-то падают. Так устроен мир. - Суставы его сжатого кулака зловеще затрещали. - Вы рассказывали секте об усадьбе в Адзабу?

- Нет, никому, - честно признался Усикава. - Мое подозрение относительно усадьбы было лишь предположением. Охрана особняка оказалась настолько суровой, что я не получил никаких доказательств.

- Прекрасно, - сказал Тамару.

- Наверное, это вы ею руководили?

Тамару не ответил. Его роль заключалась в том, чтобы спрашивать, а не отвечать на вопросы.

- Пока вы давали правильный ответ на мои вопросы, - сказал Тамару. - По крайней мере, в главном. Когда я окунул вас на морское дно, вы потеряли желание говорить неправду. Всё же по вашему голосу сразу видно, когда пробуете солгать. Я вас напугал.

- Я не вру, - сказал Усикава.

- Это хорошо, - сказал Тамару. - Лишних страданий испытывать не хочется. Кстати, вам известно, кто такой Карл Юнг?

Под повязкой на глазах Усикава невольно нахмурил брови. «Карл Юнг? Собственно, о чем теперь собирается говорить этот человек? »- подумал он.

- Психолог Юнг?

- Да.

- Немножко, - осторожно ответил Усикава. - Что он родился в Швейцарии в конце девятнадцатого века. Был учеником Фрейда, но позже отошел от него. Автор идеи о коллективном подсознании. Вот все, что я знаю о нем.

- Неплохо, - сказал Тамару.

Усикава ожидал, что Тамару расскажет далее.

- Карл Юнг имел элегантный дом в тихом фешенебельном квартале на берегу Цюрихского озера, в котором богато жил вместе с семьей. Однако нуждался в месте, чтобы уединиться для своих глубоких размышлений. А потому нашел себе участок с выходом на озеро на краю глухой деревни Болинген и построил там небольшой дом. Совсем не виллу. Собственными руками сложил из камня круглое здание с высоким потолком. Камень брал с близкогорасположенной каменоломни. Тогда в Швейцарии надо было иметь квалификацию каменщика, чтобы что-то строить из камня. А потому Юнг ее добился и даже вступил в гильдию каменщиков. Возведение дома своими руками имело для него важное значение. Одной из главных причин этого была и смерть матери.

Тамару сделал короткую паузу.

- Этот дом называли «Башней». Юнг спроектировал его по образцу сельских хижин, которые встречал во время путешествия по Африке. Построил его без перегородок, как можно проще. Считал, что этого достаточно, чтобы в нем жить. Без электричества, газа и водопровода. Вода стекала в дом с недалекой горы. Однако, как потом выяснилось, это был лишь начальный вариант. Впоследствии, в соответствии с потребностями, в доме появились внутренние стены, второй этаж, а после - несколько пристроек. На стенах Юнг своими руками нарисовал картины, которые отражали разделение сознания индивида и ее развитие. Этот дом, так сказать, исполнял роль пространственной модели мандалы. Для его завершения Юнг потратил примерно двенадцать лет. Для него как исследователя дом был чрезвычайно интересным. Вы об этом слышали?

Усикава покачал головой.

- Этот дом все еще стоит на берегу Цюрихского озера. За ним следят потомки Юнга, но, увы, никого внутрь не пускают, а потому неизвестно, что там есть. Говорят, будто и теперь на камне над входом в «Башне» сохраняется такая надпись, отчеканенная руками самого Юнга: «Холодный или не холодный… Бог здесь есть». [24] Тамару еще раз сделал паузу.

- «Холодный или не холодный… Бог здесь есть», - еще раз тихо повторил Тамару. - Понимаете?

Усикава покачал головой.

- Нет, не понимаю.

- Признаться, и я не совсем хорошо понимаю содержание фразы. В ней какой-то глубокий намек, который не поддается простому толкованию. Но почему-то именно эти слова сам Юнг просто не мог не отчеканить долотом на камне над входом в дом. И меня почему-то эти слова издавна сильно захватывали. Я не понимал их смысла, но даже в таком виде они глубоко запали мне в душу. О Боге я мало знаю. Имею о нем не очень хорошее впечатление, так как вырос в детском доме, который содержала католическая церковь. Там я испытал много издевательств. И там всегда было холодно. Довольно холодно или даже страшно холодно. Даже среди лета. И если Бог всё-таки там был, признаков, что он относится ко мне дружелюбно, я не видел. Но все равно эти слова незаметно проникли в тонкие извилины моей души. Я иногда закрываю глаза и раз за разом их повторю. И тогда очень успокаиваюсь. «Холодный или не холодный, но Бог здесь есть ». Извините, вы не могли бы их повторить?

- «Холодный или не холодный, но Бог здесь есть», - негромко повторил Усикава непонятные слова.

- Погромче повторите, я не услышал.

- «Холодный или не холодный, но Бог здесь есть», - на этот раз как можно отчетливее сказал Усикава.

Закрыв глаза, Тамару некоторое время наслаждался отголоском этих слов. Потом, будто наконец-то что-то решив, глубоко вдохнул и выдохнул. Открыл глаза и посмотрел на свои руки. На них были тонкие резиновые, словно для проведения операции, перчатки, чтобы не оставить отпечатков пальцев.

- Простите, - спокойно сказал он.

В этом слове послышалось нечто торжественное. Тамару снова взял полиэтиленовый пакет и надел его на голову Усикавы. Сжал шею толстым резиновым кольцом. Так быстро, что тот не успел и рта раскрыть. Усикава хотел протестовать, но, в конце концов, не смог произнести ни одного слова, да их, естественно, никто бы и не услышал.