Вампиры тут голодные (СИ) - Марс Тони

Вампир с сомнением посмотрел на зелье. Может, ну его? И его репутацию, и его внешний вид и самооценку?

Веце сразу понял, что господин вот-вот передумает, а разве можно допустить, чтоб хозяин ходил и позорился? Нет!

— Граф Кифен, — раболепно начал полукровка и Степан уже в который раз закатил глаза на чужое имя, ставшее почти родным. — Присядьте для начала. У вас и так почти нет времени на отдых, а вы стоите. Вам ещё столько всего сделать нужно…страшно представить!

— Чего это ты такой добренький стал, маленькая язва? — настороженно произнёс вампир, Веце с широкой улыбкой почти насильно усадил попаданца на стул.

Сопротивляться граф не стал, уж слишком любопытно, что наплетёт сейчас полукровка. Из развлечений в замке были лишь охота на монстров, да выходки пацана.

— Я, знаете, наблюдал за вами и понял, что ваша работоспособность резко снижается примерно после 56 часов без сна или если вы спите всего по три часа в сутки. Да, примерно посчитал, сколько вы ну эм…тупите, вот. Да. И получилось, что почти половину времени, то есть эти часы вы могли бы поспать, а потом на свежую голову быстро разобраться с делами и здоровье своё бы не гробили. Вы же помните, что тело вампира восстанавливается почти год после ритуала передачи титула? Вы ещё слишком слабы, чтобы так пренебрежительно относиться к своему здоровью! — патриотично закончил Веце.

Степан скептически поднял бровь и показательно оглянулся, мол, куда же подевался мелкий поганец, и не иллюзия ли перед ним.

— И с каких пор тебя заботит моё здоровье?

— Если вы умрёте, то я уже не смогу жить, как кормушка графа, а, скорее всего, стану обычным слугой. И это, знаете ли, очень заденет мою гордость. — честно ответил полукровка и вампир согласно закивал. Да уж, это реально стоящая причина, чтоб лучше заботиться о себе.

Степан насмешливо улыбнулся. Что же, Веце явно прокачал свой навык красноречия со дня их первой встречи, но попаданец работал учителем, его не так дети пытались заболтать, лишь бы не решать задачи. Что тут поделать — химия даётся не всем.

— И поэтому сейчас самое время вам сделать перерыв. Вот. — подвёл итог полукровка. Графу было совершенно невдомёк, зачем мелкий так усердно пытается упросить его поспать, но чувствовал жирнющий подвох.

— Я сейчас не засну. — наигранно расстроено вздохнул Степан, — из-за столь частой депривации сна у меня теперь с этим проблемы. Ничего не могу поделать. — развёл руками вампир, довольный донельзя.

Просто так сложились обстоятельства, да-да, ничего личного. И ему вовсе не хочется немного поиздеваться над Веце в отместку за те тупые шутки.

— А что такое депривация? — растерянно вымолвил мелкий.

— Веце, в твоём-то возрасте стыдно не знать. Депривация сна — это недостаток или отсутствие сна, если по-простому. — полукровка погримасничал, но продолжил гнуть свою линию:

— Да неважно. С зельем вы быстро заснёте. Ой, и вот не начинайте мне рассказывать, будто частый приём зелий дурно сказывается на здоровье. Не сегодня, ясно? — Веце всучил господину в руки пузырёк, — Вот зелье, там дверь и кровать, вперёд! Во благо графства! — широко открыл дверь в спальню и махнул рукой.

Степан подслеповато прищурился. Перед глазами последнее время было мутно, наверно от усталости. Да и, если подумать, пацан дело говорит: поспать хотя бы пару часиков действительно стоило.

Вампир подавил зевоту, всё равно ведь без зелья не заснёт.

Так что граф сдался, добрёл до кровати, выпил зелье и лёг, ожидая, когда же его сморит сон. Но отчего-то с каждой секундой он чувствовал себя всё бодрее.

Веце клялся, что не мог перепутать пузырьки, перечитал состав несколько раз, поныл, как тяжела жизнь, и неожиданно просто вырубил господина заклинанием.

Конечно, граф не мог сам заснуть, полукровка ведь подсунул ему обезболивающее вместо снотворного. В идеале было б дать оба зелья, но одно нейтрализует другое и вместе они вызывают шелушение кожи.

Пацан перетащил хозяина на стул, привязал к спинке, чтоб тот не упал, и вылил вампиру на голову зелье для роста волос. Граф дёрнулся, но в себя не пришёл.

Мда, видимо, следовало споить господину больше обезбола.

Когда Степан очнулся, то неожиданно для себя стал обладателем длинных волос. Полукровка с гордостью заверил, что они достают до лопаток, только кончики подрезать и вообще прекрасно будет. К счастью, с этим справиться несложно.

После вампир заплёл себе кривую страшненькую косу, чтоб волосы не мешались, и вернулся к работе. Шея болела и граф уверен, мелкий точно тому виной.

Дни перетекали один в другой, Степан совершенно потерял счёт времени, все мысли были заняты документами, Маниэр, делами графства, и непреодолимыми обстоятельствами, из-за которых он и Маниэр не смогут быть вместе ещё долго.

Попаданец мог бы рискнуть ради этого своей жизнью, но не её.

Впрочем, девушка, признаться, придерживалась той же позиции: готова на всё, ради господина, лишь бы тому хорошо жилось. Стараниями же Веце жилось обоим вампирам так себе.

Полукровка не рисковал жизнью, потому не осмеливался шутить открыто, но жирные намёки, красноречивые взгляды и едкая ухмылка говорили сами за себя. И невероятно бесили.

Если б Веце спел что-то вроде “Тили-тили-тесто! Жених и невеста!” то его точно бы убили, быстро и максимально болезненно.

К счастью, в пацана хватало мозгов не делать то, за что Маниэр может дать в глаз или сломать руку.

За всеми тревогами, проблемами и делами у графа совсем не было времени подумать о своей жизни — куда ему после того, как титул отнимут? Ну, он вроде как собирался в лес, стать отшельником или что-нибудь такое, но нужно же сразу выбрать, где жить, верно?

Окажется не слишком приятно, если в лесу, где он построит себе домик, не будет расти ничего съедобного.

Веце с недавнего времени не было видно: тот искал хорошее место для попаданца. Разумеется, сам полукровка об это даже не подозревал, весь день шатался по разным уголкам графства и докладывал об обстановке, растительности и населённости тех мест, где побывал.

Вампир уже приметил для себя пару неплохих точек на карте, но всё равно отправлял мелкого куда подальше — Степан решил, что после того, как лишат титула, он сможет позволить себе попытаться построить что-то с Маниэр.

Впрочем, и тут возникало препятствие: вряд ли старейшина Доллир, её дед, одобрит их отношения.

Поэтому граф сильно переживал: из одной неопределённости он прыгал в другую. Но даже так, просто молча работать с ней рядом, без раздражающего голоса Веце, было прекрасно. И вампир старался продлить эти мгновения, ведь что будет после — никому не известно. Возможно, когда он станет простолюдином, они больше не увидятся.

Маниэр разбирала корреспонденцию и обращения населения к графу: половину приходилось сжигать, слишком уж много встречалось просьб сдохнуть стремительно и безвозвратно. Даже неловко как-то.

Девушка вздохнула, бросила взгляд на календарь и обречённо провела по волосам, приглаживая петухи. У неё есть двадцать три дня или меньше, тут уж как повезёт.

Дед не позволит ей остаться рядом с Кифеном, когда у графа отнимут титул.

Ещё досаднее было от того, что господин ей не доверял и даже словом о предстоящем изгнании не обмолвился.

Старейшины и так уже всё знают, а он, наверно, считает, что она, едва услышит, сразу побежит докладывать?

Маниэр горько улыбнулась.

Ну раз так, то пусть лучше прогонит её сейчас. Всё равно это неизбежно.

— Господин, я люблю вас. — тихо прошептала девушка, отрывая глаза от письма.

Вампир замер, отложил перо и посмотрел ей прямо в глаза.

— Я знаю. — так же тихо вторил ей граф, до боли сжимая край столешницы.

— Я умереть за вас готова! — отчаянно выдохнула она, глотая навернувшиеся слёзы. Степан не выдержал, отвёл глаза, прикусывая щеку.

Вдох-выдох.

— И это я тоже знаю. Но не могу принять такой жертвы. Не могу рисковать тобой. — сбивчиво, рвано, искренне. Он бросил на пол отломленный кусок столешницы, надеясь, что его голос не дрогнул.