В тебе моя жизнь... - Марина Струк

Почему он так странно смотрит на нее? Опять это выражение глаз. Словно подозревает ее в чем-то. Ах, почему она не выезжала в последнее время! Сейчас бы не мучилась сомнениями.

— Вы так побледнели, — опять прошептал Воронин ей в ухо. — Может, вы хотите выйти на свежий воздух? Здесь немного душно.

Марина коротко кивнула, чувствуя, что задыхается здесь, и с благодарностью приняла его руку. Видя, что они поднялись с кресел, окружающие зашушукались, а музыканты сбились с ритма и смолкли. Воронин махнул им рукой, мол, продолжайте концерт.

— Ей стало дурно, — объяснил он подошедшей к ним княгине Львовой. — Нужно вывести ее на свежий воздух.

Княгиня махнула музыкантам, приказывая им продолжать, потом поманила за собой Воронина и опирающуюся на его руку Марину к распахнутым дверям на балкон в соседней комнате.

— Пусть она побудет тут. Принеси кресло и мои нюхательные соли, — приказала она спешащему к ним лакею. — Ничего страшного, милочка, — потрепала она Марину по руке. — С кем не бывает. Духота нынче летом и вправду удивительная. А тут еще и свечи…

Анатоль помог Марине опуститься в принесенное кресло и встал поодаль, наблюдая за тем, как она вдыхает в себя резкий запах солей, протягиваемых рукой княгини. На балкон, громко шурша шелком юбок, почти вбежала запыхавшаяся Анна Степановна.

— Боже, какой позор! — всхлипнула она, едва отдышавшись. — Это что за incartade[69]? Уйти прямо посреди концерта на виду у всех…

Марина откинулась на спинку кресла и закрыла лицо ладонями.

— Ну-ну, будет, — успокаивала ее княгиня. — С кем не бывает обморока на вечере? Даже я пару раз теряла сознание. Однажды прямо на балу посреди танца. И ничего, как видишь, живу и здравствую. Корсет, видно, перетянула? — она вдруг подняла глаза на Воронина и смутилась, вспомнив, что женщины не одни на балконе. — Мне надо возвращаться к гостям, милая. Анна Степановна, вы идете со мной или остаетесь? Марине станет скоро лучше, а вы оставили Лизетт одну. Я думаю, они вполне могут остаться вдвоем. Хуже уже не будет. Когда Марине Александровне станет лучше, граф проводит ее в салон или в большую столовую, если к тому времени мы сядем за стол.

— Что она имела в виду? — удивленно спросила Марина, едва княгиня и мать покинули балкон.

Воронин поморщился недовольно.

— Подозреваю, после вашего приступа дурноты гости начнут делать ставки, насколько быстро состоится наше венчание. Не стоит даже думать об этом. Что толку?

Он облокотился о перила балкона и, скрестив руки на груди, уставился без зазрения совести на нее в упор. Марина смущенно отвела взгляд. Что происходит? Это что за нарушение этикета? И кем? Анатолем, который всегда следовал ему от и до.

— Как вы чувствуете себя сейчас? Может, вам подать воды? Бокал вина? — получив в ответ кивок Марины, Воронин жестом показал стоявшему в отдалении лакею принести что-нибудь прохладительного.

Нервы Марины не выдерживали тишины, установившейся после этих слов. Она чувствовала себя виноватой перед Анатолем да еще к тому же эта неизвестность по поводу ее положения…

— Я сегодня опозорила себя хуже некуда. Будет о чем поболтать в гостиных в ближайшее время. Нужна ли вам такая невеста, Анатоль Михайлович? — полушутя закинула пробный шар Марина. Если он чем-то недоволен в ее поведении или в ней самой, то самое время сказать об этом.

— Меня, напротив, мучает непрерывно в последнее время почти аналогичный вопрос. Нужен ли вам такой жених?

Марина окаменела от резкости его тона. Она судорожно искала достойный ответ на этот вопрос и не находила. Ее спас лакей, ступивший на балкон и принесший на подносе бокал с водой и ломтиком лимона. Воронин жестом показал ему удалиться, Марина же за этот короткий промежуток времени успела собраться с мыслями.

— Вы нынче не в духе, Анатоль Михайлович? Иначе я не могу понять и объяснить причин подобной резкости со мной.

Воронин вдруг резко сорвался с места и опустился на одно колено перед ее креслом, положив ладони на ручки, заблокировав таким образом ее свободу действий.

— Простите меня, Марина Александровна. Просто я действительно не в духе последние несколько дней, но не имел никакого права показывать вам мое дурное настроение, — он взял из ее рук бокал и поставил рядом с креслом. Потом заключил ее руки в свои ладони, нежно касаясь то и дело каждого ее пальчика. — Служба в такую жару — сущее мучение. Уж лучше бы стояли холода крещенские, чем такая духота. Потом случившееся с вашей тетушкой. C’est terrible[70]. И я так долго не видел вас… Да и положение дел одного из друзей вызывает мои опасения.

Марина моментально напряглась при этих словах, стараясь ничем не выдать своему собеседнику своего волнения.

— А что случилось? Что-то серьезное? Не Арсеньевым, я надеюсь?

Воронин поднял голову и посмотрел ей в глаза.

— Нет, не с Арсеньевым. С князем Загорским Сергеем Кирилловичем.

— Он же был выслан на Кавказ, если не ошибаюсь, — сердце Марины колотилось, как бешеное. Сама же она старательно изображала из себя само хладнокровие. — Надеюсь, ничего дурного с ним не произошло?

— Пока нет. Но при таком раскладе дел я уверен, что мы еще услышим о нем не раз, — Анатоль по-прежнему не отрывал от нее взгляда, сжимая ее ладони в своих руках. — Дело в том, что (разве вы не слышали еще об этом?) графиня Ланская, узнав про ссылку Загорского, оставила своего супруга и выехала вслед за князем в Пятигорск. Видимо, они сейчас уже вместе, ведь она уехала сразу же вслед за ним. Странно, что вы не слыхали об этом. Эту новость не обсуждал разве что ленивый.

Марина даже не бровью не повела в ответ на это известие. Внутри же нее все оборвалось — Сергей и эта женщина! Почему она не оставит его в покое? Разве можно так унижаться перед мужчиной? Оставить супруга! Это было равносильно смерти для светского общества.

— Старый князь Загорский сначала закрылся в своем имении и никого не принимал. Но когда поползли слухи о том, что это Серж уговорил графиню оставить мужа и уехать с ним, поспешил в Петербург, чтобы лично опровергнуть эти слухи, — продолжал Анатоль. По нему было видно, что доволен тем, как она спокойно восприняла его слова. — Он утверждает, что Серж никогда не пошел бы на этот scandale[71], ведь это означало бы принизить фамилию Загорских. Ссылается на сумасбродство графини. Мол, это была и есть полностью ее идея, а его внуку даже неизвестно о происшедшем. А что ему еще остается делать в этой ситуации? Пока не придет письмо от Сержа, мы так и не узнаем, как было все на самом деле.

Я знаю, хотелось крикнуть Марине во весь голос. Это неправда, что они уехали вместе, ведь я его венчанная супруга. Он клялся мне у алтаря, что будет верен мне и только мне.