Белая львица - Хеннинг Манкелль

— Она спит, — сказала Таня.

Коноваленко серьезно смотрел на нее. Потом вдруг усмехнулся и, не говоря ни слова, вышел из кухни.

Таня опустилась на стул, закурила. Руки дрожали. Но теперь она знала, что решение, возникшее в душе, отмене не подлежит.

В самом начале второго Сведберг позвонил Валландеру.

Тот снял трубку после первого же сигнала. Сведберг долго сидел у себя в квартире, прикидывая, как убедить Валландера, что ему нельзя в одиночку бросать вызов Коноваленко. Но он понимал, что Валландер руководствуется уже не только рассудком. Он был в том состоянии, когда эмоциональные импульсы определяют поведение так же сильно, как и рассудок. Единственное, что можно сделать, — уговорить Валландера не встречаться с Коноваленко один на один. Ведь Валландер по-своему тоже непредсказуем, думал Сведберг. Им движет страх за дочь. Он может совершить что угодно.

Сведберг сразу перешел к делу.

— Я нашел Коноваленко, — сказал он.

Ему почудилось, что Валландер на том конце провода вздрогнул.

— Я нашел зацепку среди вещей, найденных в карманах Рыкова. В детали вдаваться не стану. Но зацепка привела меня в магазин «ИКА» в Тумелилле. Кассирша с феноменальной памятью помогла обнаружить новый след. Дом находится на восточной окраине Тумелиллы. У щебеночного карьера, похоже давным-давно заброшенного. Это старая крестьянская усадьба.

— Надеюсь, тебя никто не видел, — сказал Валландер.

В его голосе сквозили усталость и настороженность.

— Никто. Будь спокоен.

— Как я могу быть спокоен?

Сведберг промолчал.

— Кажется, я знаю этот карьер, — продолжал Валландер. — И если так, то у меня есть преимущество перед Коноваленко.

— От него были известия? — спросил Сведберг.

— Двенадцать часов истекают сегодня в восемь вечера, — ответил Валландер. — Он выдержит время. Я ничего не предприму, пока он со мной не свяжется.

— Будет полная катастрофа, если ты выйдешь против него в одиночку, — сказал Сведберг. — Подумать страшно, что может произойти.

— Ты же знаешь, другого варианта нет. Я хоть и не вижу его, но уверен, что он глаз не спускает с нашего дома и окрестностей. Где бы он ни решил встречаться со мной, он будет полностью контролировать обстановку. Подойти к нему смогу только я, я один. И ты знаешь, что случится, если он заметит, что я не один.

— Я все понимаю, — сказал Сведберг. — И все же думаю, надо попытаться.

На мгновение повисла тишина.

— Я приму свои меры, — сказал Валландер. — Не скажу тебе, где встречусь с ним. Конечно, ты хочешь как лучше. Но я не вправе рисковать. Спасибо, что разузнал насчет дома. Я этого не забуду.

Гудки — он оборвал разговор.

Сведберг продолжал сидеть с трубкой в руке.

Что же теперь делать? Он не учел, что Валландер может попросту утаить от него решающие сведения.

Сведберг положил трубку. Что ж, если Валландеру помощь не нужна, то ему, Сведбергу, она очень и очень не помешает. Вопрос в том, к кому обратиться.

Он постоял у окна, глядя на церковный шпиль над крышами. В ту ночь на полигоне, думал он, Валландер решил связаться со Стеном Виденом. Сам он никогда раньше не встречал этого человека и никогда не слышал о нем от Валландера. А все же они, похоже, добрые друзья и знакомы очень давно. Недаром Валландер обратился за помощью именно к Видену. И Сведберг решил поступить так же. Вышел из квартиры и поехал в Шернсунд. Дождь усилился, вдобавок поднялся ветер. Сведберг ехал по прибрежной дороге и думал, что цепь событий последнего времени должна скоро подойти к концу. Для такого маленького полицейского округа, как Истад, все это уже чересчур.

Стена Видена он нашел в конюшне. Тот стоял возле денника — там, за решеткой, беспокойно металась лошадь, время от времени поддавая копытом деревянные стены. Сведберг поздоровался и стал рядом. Лошадь была очень высокая и гибкая. Сведберг никогда в жизни не ездил верхом. Он очень уважал лошадей, хоть и не понимал, как можно всю жизнь добровольно ухаживать за ними и обучать их.

— Захворала, — вдруг сказал Стен Виден. — А я не знаю, что с ней.

— Н-да, вроде как места себе не находит, — осторожно заметил Сведберг.

— От боли, — сказал Стен Виден.

Он повернул задвижку и вошел в денник. Схватился за недоуздок, и лошадь почти тотчас же успокоилась. Виден наклонился, рассматривая ее левую переднюю ногу. Сведберг тоже осторожно перегнулся через решетку, стараясь разглядеть, что там такое.

— Нога опухла, — сказал Стен Виден. — Видите?

Сведберг ничего не видел, но кивнул в знак согласия. Стен Виден некоторое время поглаживал лошадь, потом вышел из денника.

— Мне нужно с вами поговорить, — сказал Сведберг.

— Пойдемте в дом.

В доме, в неприбранной гостиной, Сведберг увидел на диване какую-то пожилую даму. Не очень-то она вписывается в здешнюю обстановку, подумал он. Дама была в элегантном дорогом костюме, сильно накрашена и при дорогих украшениях. Виден заметил его взгляд.

— Она ждет своего шофера, тот заедет за ней, — пояснил он. — Это владелица двух лошадей, которых я тренирую.

— Ах, вот как.

— Вдова мостостроителя из Треллеборга, — сказал Стен Виден. — Скоро она уедет домой. Заезжает временами и просто сидит здесь. По-моему, она очень одинока.

Последние слова Стен Виден произнес с сочувствием, которое удивило Сведберга.

Они устроились на кухне.

— Не знаю толком, зачем я приехал, — начал Сведберг. — Вернее, это я знаю, я приехал просить вас о помощи, но понятия не имею, с чем все это будет сопряжено.

Он рассказал о доме возле карьера неподалеку от Тумелиллы. Стен Виден встал, покопался в кухонном шкафу, набитом бумагами и программами скачек, наконец извлек грязную, рваную карту и разложил ее на столе. Сведберг огрызком карандаша показал, где находится дом.

— Я не имею представления, что намерен делать Валландер, — сказал Сведберг. — Знаю только, что он хочет встретиться с Коноваленко один на один. Не желает рисковать, из-за дочери. Это, конечно, понятно. Но вся штука в том, что Валландер нипочем не обезвредит Коноваленко в одиночку.

— Значит, вы хотите ему помочь?

Сведберг кивнул.

— Но и я в одиночку не справлюсь. А кроме вас, обратиться мне не к кому, потому что полицейских привлекать нельзя. Вот я и пришел сюда. Вы его знаете, вы его друг.

— Пожалуй, — сказал Стен Виден.

— Пожалуй? — удивился Сведберг.

— Мы действительно давно знакомы. Но уже лет десять не общаемся.

— Я не знал. Я думал, все иначе.

Во двор заехала машина. Стен Виден встал, проводил вдову. Как видно, я ошибся, думал Сведберг. Стен Виден не был таким близким другом Валландера, как я полагал.

— Какой у вас план? — Стен Виден вернулся на кухню.

Сведберг рассказал. В девятом часу он позвонит Валландеру. Тот, конечно, не сообщит ему, что именно сказал Коноваленко. Но может быть, удастся хотя бы выяснить время встречи. Зная время хотя бы приблизительно, он вместе с кем-нибудь еще ночью отправится к той усадьбе и спрячется там на случай, если Валландеру вдруг потребуется помощь.

Стен Виден слушал с непроницаемым видом. Когда Сведберг замолчал, он поднялся и вышел из кухни. В туалет, что ли, пошел? — подумал Сведберг. Но Стен Виден вернулся с ружьем.

— Попробуем помочь ему, — коротко сказал он.

Потом сел и проверил ружье. Сведберг выложил на стол табельный пистолет, показывая, что он тоже вооружен. Стен Виден скривился:

— Не очень-то сподручно охотиться с этой штуковиной за безрассудным психом.

— Вы можете оставить лошадей? — спросил Сведберг.

— Здесь ночует Ульрика. Одна из моих помощниц.

В обществе Стена Видена Сведберг все время испытывал неловкость. Немногословие и странные манеры лошадника постоянно держали его в напряжении. И все же хорошо, что он будет не один.

В три часа дня Сведберг поехал домой. Они уговорились, что он позвонит, как только свяжется с Валландером. По дороге в Истад Сведберг купил вечерние газеты, только что поступившие в продажу. Сидя в машине, пролистал их. Важной темой по-прежнему были Коноваленко и Валландер. Впрочем, уже не на первой полосе.

И вдруг Сведберг увидел крупные заголовки, которых боялся больше всего.

А рядом фото дочери Валландера.

В двадцать минут девятого он связался с Валландером.

Коноваленко уже звонил.

— Я знаю, ты не скажешь, что произойдет, — сказал Сведберг. — Но скажи хотя бы, в котором часу.

Валландер ответил не сразу:

— В шесть утра.

— И не у твоего дома?

— Нет, в другом месте. Не спрашивай больше.

— Что будет?

— Он обещал отпустить мою дочь. Больше я ничего не знаю.

Знаешь, подумал Сведберг. Знаешь, что он попытается убить тебя.

— Будь осторожен, Курт.