Смысл игры и другие выступления - Сергей Кургинян

Он теряет связь. Теряет связь с прошлым, с историей. Вот весь этот комплекс неполноценности возникает, возникают все эти соблазны, связанные с так называем псевдобуржуазным прозябанием и всем прочим. Они возникают, возникает какое-то ощущение растерянности, что ты какой-то маленький, что ты не принадлежишь к этой, о, боже мой, элите. Если элита не служит своему народу, это анти-элита, элита an und für sich [тут С.Е. оговорился, а я в немецком не сильна, привожу подходящий перевод из сети. Перепроверьте], элита в себе и для себя — это анти-элита, это гибель страны. Если интеллигенция не служит народу, если забыто то, что было сказано когда-то:

О состраданье! Нет страшнее силы!И силы беспощадней, чем народ,Познавший жалость. Он хватает вилыСпасать несчастных.Он топор берёт.«Авроры» залп!Встают с дрекольем сёла.Но это ж началось в минуту ту,Когда Радищев рукавом камзолаОтёр слезу, увидя сироту.

Вот эта отёртая слеза при виде сироты.

[Аплодисменты]

И, наконец, последнее. Пробуждение России.

Вы приедете сейчас в свои города, где надо работать. И где жизнь также тяжела, как она была вчера. И легче она не станет, ничего хорошего особенно Путин не сделает. Я приезжаю в Новосибирск — полный зал людей со светлыми, хорошими глазами. Разговариваешь, делишься своими ощущениями, мнениями, споришь, говоришь про серьёзные темы. А потом меня просто ведут поесть, быстро перекусить, в какой-то не лучший ресторан местный. А это суббота, и он гудит. И там битком человек триста. Ну вы понимаете? Это гудящая стихия совершенно другой мотивации. Вокруг очагов, в которых вы окажетесь завтра, море другой мотивации. И людей надо пробуждать. День за днём, час за часом, месяц за месяцем. Не кто-то другой это должен делать, а вы. Если бы собравшиеся в этом зале привезли на митинг по 30 человек, нас было бы 30 тысяч. Это сделать неимоверно трудно. Но если вы здесь собрались и приехали, значит вы хотите чего-то трудного. Нельзя просто замкнуться в маленьких группках, сидеть в них и не выходить на холод жизни. Нужно идти в народ. День за днём, неделю за неделей, месяц за месяцем. Преодолевая свою неуверенность внутреннюю, своё ощущение, что не получается, своё ощущение, что чего-то ещё не понимаешь. Мы поможем всем, чем сможем. Если только сейчас не завернётся вот эта спираль, и я не должен буду кинуться в очередной мега-митинг, тратя на это последние силы, то уже через три дня начнутся занятия лицея. Всё начнётся очень быстро. Мы будем помогать, но за вас это никто не сделает. Вам придётся перебирать себя по молекулам, по крупицам. Придётся дружить друг с другом, хотя всё время жизнь такая, что очень легко поругаться. Придётся избавляться, выдавливать по каплям из себя все слабости, все неуверенности в себе, все соблазны современной жизни. Потому что больше кроме вас никого нет. Когда я вас позвал сюда, я подумал, если начнутся сейчас завтра гражданские конфликты, ведь кроме вас никого нет. Люди будут разобраны по этим конфликтам, и нам не удастся побудить страну к гражданскому миру. Страна будет погружаться в тину регресса, и ваша ответственность тянуть её назад. Человека очень легко толкать вниз. Его очень трудно тянуть наверх. Но это нужно делать всеми способами, и это должен делать каждый из здесь собравшихся. Мы, в каком-то смысле, ещё и проверяли: кто приедет, кто решится. Это было очень важно. У кого на это хватит сил, зная, как это тяжело. Будет ещё тяжелее. И мы не можем пообещать ничего другого.

Но постепенно вы начнёте трансформироваться, каждый. Вы начнёте понимать, что какие-то вещи, которые вам казались невозможными вчера, оказываются возможными сегодня. А вещи, о которых вы даже подумать не могли позавчера, оказываются тоже уже тем, о чём вы думаете. Это уже происходит сейчас. Это же видно. И мы можем рассчитывать только на то, что каждый из вас сумеет пробудить других. Только на быстрые цепные реакции. Без этих цепных реакций ничего не будет.

Заботьтесь о старшем поколении, которое существует в КПРФ, не хлещите, повторяю, их по щекам. Пусть лучше вас они хлещут, особенно за меня, это бывает. Я на них не в обиде. Но помните, что не в руках этого бесконечно уважаемого поколения будущее. Оно в ваших руках. Всё лучшее, что можно взять коммунистическо-патриотического, берите. Обо всём остальном не беспокойтесь, беспокойтесь о себе и о народе, о тех, с кем завтра вам придётся говорить. Беспокойтесь о том, чтобы вы могли говорить на едином языке вместе, чтобы у вас возникло новое чувство сплочённости, новое чувство решимости жить и бороться за свои идеалы. Потому что без этой решимости и без этой реальной борьбы жизнь — это очень скучное, а в чем-то даже омерзительное занятие. Как бы вы не были молоды, вы будете стареть. Как бы вы не добивались отдельных крупиц потребительского счастья, они будут омрачены массой вещей. Жизнь и счастье существует в одном, у человека миссия одна — двигаться к своему идеалу. Для этого существует жизнь. Двигаться можно вместе, идеалы могут существовать только вместе. Уже сейчас вы создали какие-то сплочённые микрогруппы, и вам в них будет легче жить. Взаимопомощь, взаимоподдержка, четкое ощущение презрения ко всему, что связано с нынешним гедонизмом и попыткой ткнуть вам в глаза какой-то высокий денежный статус. Спокойно относитесь к этому. Это всё кончается. Это уже отыгранная пластинка. Будущее время будет совсем другим, гораздо более суровым и, в каком-то смысле, чистым, хотя и очень грозным.

У нас очень мало сил, вы слышите? Их сейчас очень мало. События могут развиваться очень быстро. Если я правильно понимаю рапорты с мест, то на сегодня нет ни кровавых сгустков, ни убиенных детей, ни вообще убитых людей, то есть им не удалось сегодня развернуть всё в сторону очередных витков напряжённости. Но они будут стараться! Они будут стараться. У них здесь есть одна очень серьёзная, ну как бы… добавка. Их здесь много. Их здесь с фигову тучу. В Москве. Их здесь до миллиона. За Сванидзе голосовало 10–12 %, вот это и есть 2 миллиона человек. Они всё понимают. Они живут ненавистью к вам. К нам, к России, к её историческому пути, к её своеобразию, к её мечте о каком-то своём счастливом будущем, к её новому слову — они живут этим. Поэтому, если процессы начнут разворачиваться быстро, то мы, во-первых, создадим широкую коалицию сил, и всё-таки уравновесим их митинговую раскачку своей. Прошу поддержать или не поддержать подобный принцип.

[Лес рук]

Если же начнётся «майдан», и мы это поймём, то мы обратимся к вам и особенно к провинции. Мне страшно даже подумать об этом, мне не хочется за это голосовать, я почти убеждён, что в ближайшее время этого не будет, но даже если это будет через год и через два, в какой-то момент это станет неминуемым. Просто хочется верить, что нас в этот момент станет больше.

Народные миротворцы — это, между прочим, ещё квалификация. Люди замечательно зашли в театр, потому что зайти тысячной массе людей в театр за короткое время почти невозможно. Но вы понимаете, что речь идёт о манёвре, когда группы могут двигаться определённым образом, речь идёт о навыках.

Очень трогательно, что, поскольку в нашем движении в целом все-таки женщин, к сожалению, немного, то их процент увеличился, как только заговорили об армии народных миротворцев. Тут женщин стало сразу больше. Их тоже немного.

[Аплодисменты]

Но если бы даже сегодня пришлось вступать в сферу острого конфликта, я бы действовал в ощущении полной неготовности к этому здесь собравшихся. Я бы не позволил себе кидать группу людей, одухотворённых идеей нового исторического пути и жаждой к философии, под заточки приехавших с Украины и Белоруссии бандитов. Нам ещё предстоит пройти трудный, тяжелый путь. Этот путь всегда будет конституционным и суперзаконным. Там, где кому-то разрешат быть на десять процентов за рамками закона, нам не разрешат на ноль, запомните это. Моя организация на протяжении двадцати лет имеет единственный стопроцентно белый баланс в России. Потому что мне чёрной точки не позволят. Они там что-то выкапывают на Кипре фонд, так там нулевые средства. Там абсолютно нулевые балансы. Вот так же и вы все. Кому-то позволят 5 % экстремизма, 10 %. У вас должно быть 0 или -3. К черте подходить нельзя. Но всё равно мы создадим спортивные группы, мы создадим тренировочные лагеря. Уже этим летом школа обязательно будет другой. Списки людей, которые приехали сюда, составлены. Составлены списки? Анна? — Да. Это есть наш золотой фонд. Никто, никакое присутствие здесь не даёт никаких особенных преференций. Но то, что все мы услышали и увидели — мы услышали ваш отклик и увидели вас здесь, вы должны знать твёрдо. Мы не можем даже за это благодарить. Потому что за исполнение долга не благодарят. Просто время наступает суровое. Единственный принцип, который будет существовать в организации, это принцип труда. Чем больше будут люди трудиться на общее дело, тем больше их право…. трудиться еще больше, а какие у нас еще другие права?