Страсть - Майя Бэнкс

— Джейс, я волнуюсь. Меня беспокоит, куда у нас это зайдет и долго ли ты еще будешь счастлив… со мной.

Невысказанный страх. Джейсу и без слов было все понятно. Бетани боялась, что она для него — всего лишь «женщина на время». Ее подспудно грызла мысль: что будет потом, когда он, по ее мнению, устанет от нее и скажет об этом?

— Меня до сих пор волнует, что я не подхожу тебе, — дрожащим голосом произнесла она.

— Малышка, мы только что…

Она покачала головой и продолжила:

— Я не вписываюсь в твой мир. Да и как я могу в него вписаться? Я боюсь, что однажды ты сам это поймешь.

Он погладил ее по щеке. Бетани положила ему голову на плечо.

— Малышка, ты и есть мой мир. Тебе не о чем волноваться.

Она закрыла глаза. Ее снова начало трясти. Джейс обнял ее покрепче и поцеловал шелковистые волосы.

— Я хочу в это верить, — прошептала она. — Потому что ты — мой. И это, Джейс, меня пугает. Ты для меня — целый мир. Все удивительное, что у меня есть. Все самое лучшее, что я видела. Я многое в жизни теряла, но оправлялась и продолжала жить. Но если я потеряю тебя, моя жизнь непоправимо разрушится. Ты обладаешь такой громадной властью надо мной, и меня это пугает.

Джейс закрыл глаза и глубоко дышал, втягивая вместе с воздухом ее слова. Она не сказала, что любит его, но он не сомневался: ей пока не хватало смелости перепрыгнуть через эту последнюю пропасть. Признаться в любви означало для нее признать свое полное подчинение ему. Возможно, Бетани еще не готова к этому. Ничего, он подождет. Если понадобится, целую вечность. Джейс не возражал провести ближайшие сорок лет, убеждая Бетани в том, что он никуда от нее не уйдет. Рано или поздно он услышит из ее уст долгожданные слова, и тогда они навсегда отпечаются в его памяти.

— Малышка, послушай меня.

Бетани отодвинулась, чтобы видеть его лицо. Он пальцем коснулся ее рта, провел по губам.

— Власть, о которой ты говоришь, никак не связана с контролем над тобой. Она не имеет ничего общего с твоим подчинением мне. Она даже не касается моего доминирования. Эта власть эмоциональная. Но ведь и ты, малышка, обладаешь такой же властью надо мной. В наших отношениях ты имеешь куда больше власти, чем я. — (Бетани удивленно распахнула глаза.) — Это правда, — поспешил сказать Джейс, не дав ей возразить. — Ты имеешь больше власти, больше контроля. Тебе такое трудно вообразить, но это так. Мое сердце — в твоих руках. Не считай эти слова красивой дребеденью из фильмов. Я не имею намерений манипулировать тобой, а потому не говорю тебе то, что ты хочешь услышать. Сейчас я предельно честен. Я твой, малышка. Говорю тебе так, как есть. Мое сердце, моя душа — они принадлежат тебе.

— Джейс.

Его имя прозвучало как взрыв. Глаза Бетани округлились, и в них была растерянность и даже испуг. Она открыла рот, но молчала и лишь тянула к нему свои дрожащие руки. Джейс ткнулся носом в ее ладонь и поцеловал нежную кожу.

— Это правда? — прошептала она.

Он улыбнулся:

— Вряд ли ты считаешь, что у меня есть привычка пудрить мозги каждой женщине, с которой я спал до тебя.

— Я ни о чем таком даже не думала, — возразила Бетани, мотая головой.

— Тогда поверь в это, малышка. Увидь это во мне. Поверь в себя. В нас. Все это реальность. Реальнее быть не может. В моей жизни никогда не было ничего более реального, чем ты.

— Хорошо, — выдохнула она, и Джейс почувствовал, как теплый воздух ее дыхания приятно покалывает ему кожу.

— Ты переедешь ко мне? — (Она кивнула.) — Ты мне позволишь самому все уладить с Джеком? — (Она снова кивнула.) — Ты готова полностью подчиниться мне? И не только в спальне, малышка. Во всех сторонах наших отношений.

Ее колебание было секундным, затем она в третий раз кивнула.

— И, Бетани, больше не убегай от меня. Что бы ни случилось, оставайся и сражайся. Кричи на меня, спорь. Можешь в меня чем-нибудь запустить. Делай что хочешь, но только не уходи от меня. Ты сражаешься за наши отношения. Ты знаешь: у меня дрянной характер. Иногда говорю дурацкие слова, но за ними не следуют дурацкие действия. А поджать хвост и бежать от трудностей — это не решение. Обещай, что никогда больше этого не сделаешь.

Бетани обняла его за шею и прижалась к нему, теплая и сладостная.

— Обещаю.

Глава тридцать вторая

— Джейс, — раздалось возле его уха.

— Что, малышка?

Бетани лежала, свернувшись калачиком и уткнувшись ему в бок. Усталая и удовлетворенная после их долгих занятий любовью. Можно сказать, что до этого у них были лишь прелюдии к настоящим занятиям любовью. Часами напролет они целовались, ласкали и познавали тела друг друга. Джейса несказанно радовала смелость, проявляемая Бетани в постели.

Конечно, она все еще оставалась мило застенчивой и порою нерешительной, но быстро обретала уверенность в себе. Джейса радовала каждая ее инициатива. В ночь их любовного познания друг друга не было и намека на доминирование. Джейс словно забыл о своих прихотях. Все чувства он вкладывал в череду их любовных слияний, которые продолжались, пока оба полностью не обессилели.

Бетани приподнялась на локте. Джейсу сразу захотелось снова обнять ее, однако взгляд у Бетани был серьезный. Похоже, что-то ее волновало. Джейс терпеливо ждал, когда она заговорит.

Бетани коснулась ожерелья, провела по кожаным полоскам. Она собиралась с мыслями.

— Что означает эта вещь для тебя? — вдруг спросила она. — Что это на самом деле? На той квартире ты сказал, что, пока ношу это ожерелье, я нахожусь под твоей защитой. Что это значит?

Джейс вздохнул и в очередной раз отругал себя за поведение. Своими торопливыми, сердитыми словами он лишь запутал Бетани. Нет, он совсем не так хотел объяснить ей значение его подарка.

— Это символ моего обладания тобой, — осторожно начал он. — Такой подарок мужчина преподносит женщине, покорившейся ему. Женщине, которую он лелеет и о которой заботится. Это означает, что ты принадлежишь мне и что ты покорна мне.

Бетани наморщила лоб и долго молчала.

— Почему же ты мне не сказал сразу, когда дарил такое украшение? — поинтересовалась она.

Джейс тоже приподнялся на локте, чтобы их глаза находились почти на одном уровне. Он погладил ее по щеке, наслаждаясь нежной кожей. Потом его палец опустился ниже, к брилллиантовой капле, лежащей в ямке на шее Бетани.

— Я боялся, что мое объяснение будет слишком преждевременным и ты не сумеешь его полностью понять. Я не хотел на тебя давить. И еще я боялся: если ты узнаешь истинный смысл этого подарка, то не захочешь его надеть.

Она покусывала губы, раздумывая над его словами.