Ужас Дикого Леса - Василий Горъ

привлекут к нашей компании излишнее внимание, сообразил уже после того, как дамы, радостно взвыв, перестроились в плотную коробочку с Софьей посередине и следом за двумя Конвойными ввинтились в толпу. Да, мысленно схватился за голову, но понадеялся на профессионализм высококлассных телохранителей и коротким скачком переместился на свое место в образовавшемся ордере. А минуты через три порадовался благоразумию «первопроходцев»: преодолев где-то две трети расстояния до сцены, парни остановились, развернулись на месте и жестами дали понять, что пробиваться дальше нецелесообразно. Дамы согласились с этим решением и с первыми аккордами начального проигрыша «Урагана чувств» отпустили тормоза. Хотя нет, не так – Лада, Ольга, Саша и Ната технично распихали танцующих и образовали круг. А Рюриковна, оказавшаяся в центре, по-хулигански свистнула и изобразила каскад хорошо отработанных движений из стрип-пластики! Что самое забавное, впечатлился не только я, но и ее телохранители, судя по округлившимся глазам, не ожидавшие увидеть что-либо подобное от дамы под пятьдесят. Впрочем, это не помешало нам встроиться в круг, встав между девчонками, окружить Софью незримым коконом из четырех слоев воздушной пелены и поручить моей ближнице накрыть их пятым……Вопреки моим опасениям, за сорок с лишним минут буйного веселья к Рюриковне не подкатил ни один ухажер. К девчонкам, танцевавшим вокруг нее, то и дело прибивало «шатунов», пребывавших в самых разных стадиях алкогольного или наркотического опьянения, но даже четверка «мачо», еле державшихся на ногах, но оценивших красоту задниц Лады и Наты, быстро врубилась в то, что они не одни, и умотала дальше. Поэтому я без какого-либо внутреннего сопротивления продлил оговоренное время еще на десять минут. Да, сам особо не расслаблялся, ведь и танцевать, и контролировать свой сектор ответственности, и снимать пелену, чтобы запустить в круг, к Софье, или выпустить из него кого-нибудь из девчонок, было достаточно напряжно. И пусть полюбоваться «Грациями» вживую не получилось, зато я смог оценить их голоса и еще раз убедился в том, что эта троица на самом деле невероятно талантлива. Впрочем, этот вывод был сделан краем сознания и за пару мгновений до начала движения к выходу. А сразу после команды «Уходим…» я забыл обо всех лишних мыслях и сосредоточился на работе. Ибо в этот раз двигался первым номером на пару со Швеллером, выбирал безопасный маршрут и параллельно прислушивался к эмоциям Рыжей, следующей за Рюриковной. В готовности ко всему на свете пребывал всю дорогу от танцевального зала до «Коршуна». А после того, как поднялся на борт конвертоплана и позволил себе расслабиться, обратил внимание на раскрасневшиеся лица и искрящиеся счастьем взгляды своих спутниц, почесал затылок и сделал вид, что страшно расстроен:- Соф, прости меня, пожалуйста… – За что?! – непонимающе воскликнула она. – За то, что не угостил коктейлем и позволил ни с кем пофлиртовать! Я понимаю, что ты всю жизнь мечтала именно об этом, а значит, придуманная компенсация никак не покроет моральный ущерб, но… – Смотря что за компенсация! – притворно нахмурившись, заявила она и превратилась в слух. Я без всякого Знака чувствовал, что она умирает от любопытства и желания продолжить веселье, поэтому секунд, эдак, двадцать действовал на нервы задумчивыми взглядами в иллюминатор и демонстрацией сомнений. А после того, как «Коршун» оторвался от крыши и начал набирать высоту, наконец, раскололся:- Мы, в общем-то, на море. Температура воздуха – двадцать восемь градусов. Воды – двадцать четыре. Волнения, считай, что нет. В общем, если отлететь от Ялты километров на двести и найти дикий пляж, то… – Что значит «если»?! – «возмутилась» она. – Я настолько расстроена крахом планов, лелеемых чуть ли не с младенчества, что успокоюсь только после долгого заплыва к горизонту. Кстати, зачем нам какой-то там пляж? С нашего «конверта» можно десантироваться прямо в море. Девки, вы когда-нибудь прыгали в воду с конвертоплана?!Как и следовало ожидать, это дополнение к моему предложению было принято влет, так что дамы повскакивали с кресел и метнулись к сумкам с мокрыми купальниками. А меня отправили во второй салон, к Алейникову. Дабы он второй раз за ночь приказал Шершню изменить маршрут…Новые вводные я озвучил от силы за минуту. Потом ответил на четыре вопроса мгновенно подобравшегося телохранителя, выслушал ряд весьма интересных, а главное, логичных дополнений, согласно кивнул, принимая весь пакет, упал в ближайшее кресло и устало потер лицо. – Семнадцать лет в инвалидном кресле, восемь клинических смертей, три с лишним десятка операций, регулярные госпитализации и равнодушие абсолютного большинства родственников, бывших подруг, знакомых и даже дворцовой прислуги сломали бы кого угодно… – неожиданно заявил Колун. – Софья Александровна выдержала этот неподъемный груз за счет того, что спрятала истинные чувства под броней из льда, каждый день с раннего утра до поздней ночи грузила себя проблемами государства и не расслаблялась. А с вами, «Фениксами», она начала оттаивать. Помогите ей, пожалуйста! Эта просьба, сорвавшаяся с уст жесткого, немногословного и ни разу не романтичного мужчины, заставила задуматься о его истинном отношении к охраняемой персоне. Я поймал взгляд Егора Аркадьевича, обнаружил в нем неподдельное беспокойство напополам с надеждой, мысленно хмыкнул и оглядел еще троих Конвойных. Глаз они не прятали, под статуи не косили, так что я смог заглянуть еще в три «зеркала души» и пришел к выводу, что Швеллер, Потапыч и Кайман переживают за Рюриковну как бы не сильнее командира. В этот момент проснулась моя совесть и напомнила, что я вижу в этой женщине не только подругу, но и средство для достижения своих целей. Последняя мысль покоробила и вынудила ограничиться коротким кивком. Этого хватило за глаза: мужики хором поблагодарили за понимание и расслабились. Правда, не все – Колун выглянул в иллюминатор, прикипел взглядом к береговой линии, видневшейся под крылом, и унесся в пилотскую кабину. Помогать Шершню подбирать подходящее место. Я выждал несколько минут и вернулся к дамочкам, успевшим натянуть купальники и изнывавшим от предвкушения. А еще через какое-то время среагировал на начало снижения и ответил на немой вопрос, появившийся в их чувствах из-за странностей «картинки» в иллюминаторах:- Я решил объединить приятное с полезным и заполировать все это мечтами Софьи. Поэтому мы спрыгнем в воду эдак в паре-тройке километров от берега, сразу же отпустим «конверт» полетать, дабы не нервировать пограничников, и поплывем туда, куда захотите……Первые несколько минут утреннего заплыва получились излишне нервными. Наташа, испугавшаяся то ли открытого моря, то ли «бездонной» глубины, держалась рядом со мной и с трудом справлялась с приступами паники. Рюриковна, одурев от ощущения безграничной свободы, на пару с Ольгой изображала дельфина, то ныряя к не такому