Маленькая леди в большом городе - Эстер Браун

– Хватит! В машину, оба!

– …с просьбой выловить человека, будто отъявленного преступника. Мало того, в машине не оказалось обещанного в объявлении круиз-контроля!

В руках одного из копов откуда ни возьмись снова появился рупор. Мои запястья обхватил прохладный металл наручников.

– В машину! И не пытайтесь сбежать! Только теперь я обратила внимание, что прохожие на тротуарах останавливаются поглазеть на нас, и уже собралась небольшая толпа. Я остолбенела.

Меня втолкнули в машину, а Годрик в это самое мгновение попытался было врезать полицейскому, но лишь потерял равновесие, и коп без труда впихнул его на сиденье рядом со мной.

– Думаешь, они приняли твою историю за чистую монету? – спросил Годрик вполголоса, но не особенно стараясь, чтобы его не услышали.

Я окинула его возмущенным взглядом.

– Ну и замечательно, – пробормотал он, откидываясь на спинку сиденья. Машина с ревом тронулась с места. – Всю жизнь мечтал стать политзаключенным.

Надеюсь, вы не будете возражать, если я не стану рассказывать о трех часах, проведенных в полицейском участке, где мы с Годриком раз девять повторили мою выдумку, и мне пришлось неоднократно описать внешность преследователя. Я старалась дать возможно более расплывчатую характеристику, дабы по нашей с Годриком вине какого-нибудь ни в чем не повинного здоровяка не арестовали за попытку украсть мою сумку.

Нам разрешили позвонить, кому мы желаем, и пока копы исследовали доказательства наших невероятных, но по большей части правдивых слов, я набрала домашний номер. Нельзя было допустить, чтобы отцу позвонили сами копы и сообщили, что я арестована, так как помогала угнать машину.

Трубку долго не поднимали, и тут я вспомнила, что дома никого нет. Родители еще не вернулись с мини-каникул.

На лбу проступили капельки холодного пота.

В ту минуту, когда я была готова залиться слезами, на звонок неожиданно ответили. Очень четко и бодро.

– Алло? Послушайте, я всего лишь грабительница, потому вряд ли смогу вам помочь, по какому бы вы поводу ни позвонили.

– Бабушка! – Я чуть не разрыдалась от радости.

– Мелисса! Детка! – пропела она со знакомой интонаций, столь характерной для обитателей Парк-лейн. – Как я рада слышать твой голос! Откуда звонишь?

– Из нью-йоркского полицейского участка.

– Боже милостивый! Неужели правда?

– Бабушка, – пробормотала я значительно тише. – Выручай! Сейчас я не могу все толком объяснить, скажу одно: произошло чудовищное недоразумение. – Я в двух словах рассказала, в какую вляпалась историю. – В общем, я заявила, что он спас меня от преследователя и…

– И? – спросила бабушка. – Чем я могу помочь? По-моему, ты сама выпуталась. И весьма достойно, детка. Отец обрадуется. Дочь впервые в жизни сочинила международную небылицу.

– Такое чувство, что они мне не верят! – простонала я. – Какой дурак поверил бы?

– Дай кому-нибудь трубку, Мелисса, – невозмутимо сказала бабушка. – Сейчас мы все уладим.

Я не очень-то доверяла бабушке в тех случаях, когда спастись можно было только байками – уж если она бралась выдумывать, могла сочинить такое, чего в жизни не пришло бы в голову даже отцу. Но ее слова, видимо, подействовали, поскольку полчаса спустя нас с Годриком вывели из камер и даже не взяли отпечатки пальцев.

– Теперь я понимаю, – сказал один из копов. – Надо было сразу рассказать нам о неприятностях, что приключались с вами в прошлом. В Нью-Йорке мы чутко следим, чтобы газетчики не вторгались в личные дела граждан.

– Хм, да, это хорошо, – промямлила я. Коп взглянул на меня с нахальным любопытством.

– Может, расскажете про свои похождения? Не для протокола.

Я растерялась.

– Про что именно?..

– Про встречи с Уильямом.

Годрик округлил глаза.

– Ты встречалась с принцем Уильямом? Не знал. – Он повернулся к полицейскому и выпалил, хоть, по-моему, в том не было необходимости; – А тебе все надо знать! Старый развратник!

– Э-э… Я не люблю об этом вспоминать. Все в прошлом, – пробормотала я.

Ну, бабушка!

Прочтя нам короткую лекцию о том, что нехорошо отнимать у полиции драгоценное время, и объяснив, по каким правилам в Нью-Йорке покупают машины, нас отпустили.

– Черт! Непременно расскажу Пейдж о твоих связях с королевской семьей, – воскликнул Годрик. – Она…

Я приостановилась и схватила его за руки.

– Пожалуйста, Годрик! Пусть это будет нашей маленькой тайной! Пожалуйста!

Карие глаза Годрика засветились благородством.

– Ну, раз ты так хочешь, Мелисса, – грубовато произнес он. – Хорошо, это будет нашей тайной От меня никто не услышит ни слова, клянусь.

Наши взгляды встретились, и какое-то мгно вение мы разговаривали без слов, стоя посреди шумного коридора. Я почувствовала, что Годрик с его страстью к драматургии, не нарушит клятву; вздохнув с облегчением, поднялась на цыпочки и поцеловала его в щетинистую щеку.

– Спасибо! Ты настоящий друг!

– А-а-а… – протянул Годрик и сложил губы собравшись добавить что-то еще, но я приставила к ним палец.

– Больше об этом ни звука.

Я вытирала помаду с его щеки, когда заметила знакомую фигуру в мрачном помещении у самого входа, битком набитом взъерошенными растерянного вида людьми. Человек был в добротном костюме, с мощными плечами, в идеально начищенных туфлях и резко выделялся в толпе.

– Проклятье, – пробормотала я, снова объятая паникой.

– Какие у тебя планы на вечер? – невозмутимо поинтересовался Годрик.

Мысль утаить правду о сегодняшних злоключениях растворилась, как струйки пара над чашкой латте.

– Не хочешь прийти на нашу репетицию? – не умолкал Годрик. – Правда, ничего особенно интересного там не увидишь, но для разнообразия посмотреть можно. А на следующей неделе будет вечеринка, может, тоже приедешь? Пейдж сказала обязательно пригласить тебя. Кх! – Он покривился. – Нет, серьезно! Наверное, не хочет,

чтобы я появлялся в обществе без присмотра. Я в любом случае был бы рад, если бы ты составила мне компанию. И если захотела бы прийти, – закончил он более несмело, но я его не слушала.

– Джонатан! – воскликнула я таким тоном, будто всю жизнь только и делала, что коротала время в полицейских участках.

Шансов выкрутиться почти не было, но попытаться все же стоило. После пережитого столкновения с законом и от радости, что все позади, говорить получалось с особенно выраженным английским акцентом.

– Мелисса, – произнес Джонатан, почти не двигая плотно сжатыми губами. – Понимаю, у тебя прогрессирует помешательство на телевидении, но не разумнее ли было ограничиться чем– то полегче, не разыгрывать из себя героиню «Полиции Нью-Йорка»?