Том 3. Стихотворения 1918-1924 - Валерий Брюсов

Две головки[45]

(Рифмы дактиле-хореические)

Красная и синяя —Девочки в траве,Кустики полыниИм по голове.

Рвут цветочки разные,Бабочек следят…Как букашки — праздны,Как цветки на взгляд.

Эта — лёнокудрая,С темной скобкой — та…Вкруг природы мудройРадость разлита.

Вот, нарвав букетики,Спорят: «Я да ты…»Цветики — как дети,Дети — как цветы.

Нет нигде уныния,Луг мечтает вслух…Красный блик, блик синий, —Шелк головок двух!

15 июля 1915

На лыжах[46]

Опьяняет смелый бег.Овевает белый снег.

Режут шумы тишину.Нежат думы про весну.

Взглядом, взглядом облелей!Рядом, рядом — и скорей!

Твой ли стан склонен ко мне?Все ль обман и сон во сне?

Мир во власти зимних нег,Миги застит дымный снег.

1914

(Сплошные рифмы)

Мгновенья мгновеннее[47]

(Сплошные рифмы)

Черный и упрямый локон вьется нежно близ меня,Но упорно в рамы окон льется снежный отблеск дня.Тайны ночи побледнели, дали грубы, груб их свет…Не случайно очи млели! ждали губы губ в ответ!

Ты невольно грудь склонила… Как тревожно дышишь ты!..О, как больно! Будь, что было! Можно все, — услышь мечты!

Внемлешь? нет? Упрямый локон с плеч скатился, соскользнул…Иль ты дремлешь? В рамы окон, словно меч, вонзился гул.

1914

Как неяркие бутоны[48]

(Внутренние постоянные рифмы)

Как неяркие бутоны превращают лепесткиВ ярко-радостные розы, ало-красные цветы, —Так твой ропот затаенный, стоны девичей тоски,Стали — сладостные грезы, жадно-страстные мечты!

И, как белая лилея, над прозрачностью пруда,Закрывает в лунном свете свой убор, дыша чуть-чуть, —Так, несмелая, пьянея, в дрожи брачного стыда,Опускаешь взор, как дети, ты, — спеша ко мне на грудь!

Но, во мгле наставшей ночи, сны Красавицы НочнойДышат томно, дышат страстно, в летней, душной тишине, —Так, опять поднявши очи, чуть лукавя с темнотой,Ты нескромно, ты безгласно — ждешь, послушна, как во сне!

16 ноября 1914

Лесные тропинки[49]

(Внутренние постоянные рифмы)

Лесные тропинки! лесные тропинки! не раз и не дваВы душу манили под тихие своды дубов и берез.Сверкали росинки, качались кувшинки, дрожала трава,И в запахе гнили плелись хороводы блестящих стрекоз…

И было так сладко — на землю поникнуть, лежать одному,И слушать, как нежно чирикают птицы напевы свои,И взглядом украдкой глубоко проникнуть, сквозь травы, во тьму,Где, с грузом, прилежно ведут вереницы домой муравьи.

А дятел далекий застукает четко о высохший ствол,И солнце в просветы сияние бросит, как утром в окно…Лежишь, одинокий, и думаешь кратко, что дух — все обрел,И сердце привета не хочет, не просит, и все — все равно!

Май 1916

Две малайские песни[50]

(Ассонансы) 1

Белы волны на побережьи моря,Днем и в полночь они шумят.Белых цветов в поле много,Лишь на один из них мои глаза глядят.

Глубже воды в часы прилива,Смелых сглотнет их алчная пасть.Глубже в душе тоска о милой,Ни днем, ни в полночь мне ее не ласкать.

На небе месяц белый и круглый,И море под месяцем пляшет, пьяно.Лицо твое — месяц, алы — твои губы,В груди моей сердце пляшет, пьяно.

12 ноября 1909

2

Ветер качает, надышавшийся чампаком,Фиги, бананы, панданы, кокосы.Ведут невесту подруги с лампами,У нее руки в запястьях, у нее с лентами косы.

Рисовое поле бело под месяцем;Черны и красны, шныряют летучие мыши.С новобрачной мужу на циновке весело,Целует в спину, обнимает под мышки.

Утром уходят тигры в заросли,Утром змеи прячутся в норы.Утром меня солнце опалит без жалости,Уйду искать тени на высокие горы.

17 ноября 1909

Две испанских песенки[51]

(Романские ассонансы) 1

— Вы бледны, моя сеньора.Что склонили вы глаза?— Я, пока вы на охоте,Убираю волоса.

— Чей же конь заржал так жаркоНа конюшне у меня?— Мой отец прислал в подарокВам прекрасного коня.

— Чей же в зале щит повешен?— Братом прислан он моим.— Чье копье стоит у двери?— Сердце мне пронзите им.

2

— Мой товарищ! мой товарищ!Милой я узнал обман.Я в Гренаде стану мавром,Буду резать христиан,

— У меня три дочки дома,И одна милей другой.Выбирай любую розуИль подругой, иль женой.

— Не хочу я жить с подругой,Дом с женою мне не мил,Так как я ласкать не будуТу, которую любил.

1913

Вербная суббота[52]

(Ассонансы)

С вербочками девочки,Девочки со свечечками,Вышедши из церковки,Кроют куцавеечками(Ветер, ты не тронь!)Слабенький огонь.

Улица оснежена,Спит высь затуманенная…Чу! толпа мятежнаяВоет, словно раненая,Там, где осиянСветом ресторан.

И бредут под блеснамиЗлыми, электрическими,С свечками и веткамиТени идиллические.Трепетен и тихСвет на лицах их.

17 марта 1912

Сухие листья[53]

(Звукопись)

Сухие листья, сухие листья,Сухие листья, сухие листьяПод тусклым ветром кружат, шуршат.Сухие листья, сухие листья,Под тусклым ветром сухие листья,Кружась, что шепчут, что говорят?

Трепещут сучья под тусклым ветром;Сухие листья под тусклым ветромЧто говорят нам, нам шепчут что?Трепещут сучья, под тусклым ветром,Лепечут листья, под тусклым ветром,Но слов не понял никто, никто!

Меж черных сучьев синеет небо,Так странно-нежно синеет небо,Так странно-нежно прозрачна даль.Меж голых сучьев прозрачно небо,Над черным прахом синеет небо,Как будто небу земли не жаль.

Сухие листья шуршат о смерти,Кружась под ветром, шуршат о смерти:Они блестели, им время тлеть.Прозрачно небо. Шуршат о смертиСухие листья, — чтоб после смертиВ цветах весенних опять блестеть!

Октябрь 1913

Лишь безмятежного мира…[54]

(Перезвучия)

Лишь безмятежного мира жаждет душа, наконец,Взором холодным окину блеск и богатства Офира,С гордым лицом отодвину, может быть, царский венец.Жаждет душа без желаний лишь безмятежного мира.Надо? — из груди я выну прежнее сердце сердец.Что мне напев ликований, шум беспечального пира,Что обольщенья лобзаний женских под звоны колец!Прочь и певучая лира! Больше не ведать кумира,Быть обращенным во льдину, быть обращенным в свинец!В благостном холоде стыну, пью из святого потираТайну последних молчаний, сшедший с арены борец.Прошлое прошлому кину! Лишь безмятежного мира,Лишь раствориться в тумане жаждет душа, наконец!

29 августа 1916