Живи в свое удовольствие! - Алим Тыналин

Дувиан удивленно моргнул. У него было, как я уже говорил, красное обветренное лицо простолюдина, крестьянина, больше привыкшего пахать землю, чем сидеть в императорской ложе. И он тоже не привык сразу переходить от слов к делу, как и все люди того, стародавнего времени, ему нужно было сначала обсудить погоду и виды на урожай, перед тем, как перейти к важным вопросам.

— Мы выполним все, что вы говорили, — сказал он, наконец, справившись с удивлением. Все-таки, несмотря на простоватую внешность и морщины, избороздившие его лицо, он на самом деле был закаленным политическим бойцом, это сразу чувствовалось по цепкому внимательному взгляду, которым он окидывал собеседника. — Но это очень рискованно. Как быть, если мы проиграем? В этом случае все мои надежды занять место факционария окажутся пустыми мечтами, понимаете?

Разумеется, я отлично понимал, что он говорил. Речь шла о той махинации, что я ему предложил. Помимо того, что команды колесниц выставлялись от каждой партии, внутри самих таких команд тоже происходила непримиримая жестокая грызня и соперничество. Количество выставленных колесниц от такой крупной партии, как прасины или венеты, могло достичь двадцати, тридцати, а то и полусотни колесниц, все зависело от суммы финансирования и подготовки.

Среди такого количества команд тоже возникала вражда за первое место. Если учесть, что в каждой партии было несколько группировок, борющихся за власть и влияние, каждая из которых и являлась поставщиков колесниц, то понятно, что те группы, чьи колесницы оказались победительницами, получали громадные очки и бонусы к влиянию и становились первыми претендентами на власть внутри самой партии.

На сегодняшние игры прасины выставили двадцать пять колесниц. Если бы не смерть Кана Севера, они бы выставили еще больше, около сорока или пятидесяти. Венеты, кстати, выставили тридцать три колесницы.

Из этих двадцати пяти штук группировка Дувиана предоставила только семь экипажей, остальные были от Адриана, главного соперника Дувиана на партийных выборах. Я же говорю, совсем не густо, что за претендента мне притащил Донатина? Мой претендент обладал раздутым самомнением, раз хотел выиграть в такой ожесточенной борьбе с такими минимальными ресурсами.

Однако он для меня был удобен. Если учитывать то, что Адриан был для меня непримиримым врагом, желающим прирезать еще там, на вилле Севера, то мне выбирать не приходилось. Я был рад любому союзнику внутри партии прасинов, способному посеять смуту и смятение в их рядах. И как раз сегодня я и намеревался это сделать. Партия прасинов, по идее, должна проиграть нынешние Эквирии, чтобы подрастерять часть своего политического веса и впредь двадцать раз подумать, прежде чем захватывать своего императора в заложники.

Если Дувиан станет во главе партии, в чем я, правда, сильно сомневался, то я постараюсь сохранить их могущество, но все равно в урезанном виде.

Для сегодняшних гонок, когда от прасинов должны были выступить половина колесниц, я предлагал союзнику выпустить свои колесницы все, разом и обеспечить себе победу в первом дне гонок. Если от прасинов сегодня выступят четырнадцать колесниц и семь из них будут колесницами Дувиана, то он будет иметь преимущество над колесницами Адриана.

Почему преимущество? Да потому что Донатина еще со вчерашней ночи договорился с половиной возниц соперника прасинов о том, что они сдадут гонки. Эти возницы уже давно участвовали в гонках, получили множество ранений и уже скоро должны были совсем отойти от участия в играх.

К сожалению, возницы колесниц, участвующих в играх Эквирий, не доживали до преклонных лет и глубокой старости, они часто умирали молодыми. Почему, увидите сами, мне говорили, что самое кровавое и душераздирающее зрелище, сравнимое по жертвам, урону и силе воздействия с настоящими боевыми действиями. Поэтому эти возницы, которым уже нечего было терять, а в результате предложения Донатины они просто так получали по тысячу солидов, с радостью согласились на наше предложение и мы договорились с ними, о том, что они сдадут заезды колесницам Дувиана.

И это ведь еще не учитывая те расходы, которые мы понесли, когда нам пришлось еще договариваться с возницами других партий о том, чтобы они уступили прасинам.

В итоге, благодаря нашим маневрам, сегодня колесницы Дувиана, а значит, и прасинов, должны будут победить и итоги первого дня Эквирий должны были остаться за прасинами. Мне и Донатине пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить в этом Тиберия Фаэния Писцилия, главу партии венетов. Он сдался только после того, как я обещал ему, что его партия одержит убедительную победу во второй день соревнований.

В этот второй день колесницы Дувиана уже совсем не должны были участвовать, а будут ездить только колесницы Адриана, моего непримиримого врага в партии прасинов, поэтому я с радостью сделаю все, чтобы они проиграли. С проигрышем Адриана авторитет Дувиана в партии возрастет неимоверно и он уже сможет реально претендовать на место факционария в партии «зеленых».

Короче говоря, схема получалась сложная, требующая крупных денежных вливаний, но в случае успеха я получал сразу две дружественные мне партии, прасинов и венетов.

Еще одна проблема возникла с другими, более мелкими, партиями. Как уже это оговаривалось, прасины были патронами для русиев, партии «красных», а венеты для левков, партии «белых». Само собой, в третий день соревнований каждая из крупных партий хотела протолкнуть свою клиентеллу, чтобы за счет этого набрать еще больше очков в пользу своего политического веса и увеличить могущество и влияние.

В целом, пообщавшись с лидерами обеих малых партий, со стремительным и амбициозным Фальком и непримиримым и фанатичным Флавием Дексием Траяном, отцом облагодетельствованного мною Тита Траяна, я так и не склонился еще окончательно к какому-либо решению в отношении одного из них.

С одной стороны, Флавий Траян, имел многочисленные связи с сенаторами Рима и был полезным союзником, опять же, я укротил-таки его сына, вручив ему Уликсу. Кажется, красные более склонны к тому, чтобы ими можно было управлять. То есть, в целом, можно было с чем работать, почва для плодотворного сотрудничества имеется. Здесь можно вырастить немало спелых и сладких плодов, сок которых потечет по моим липким рукам.

С другой стороны, в Фальке я уже видел опасного врага, которого лучше иметь в друзьях. Если бы удалось привлечь его на свою сторону, можно было бы достичь очень многого. А вот если он станет врагом, то сможет причинить массу неприятностей. В таком случае его лучше даже просто устранить, потому что он может наделать много бед.

В общем, самым идеальным для меня вариантом было бы разделить победу на третий