Сионистское движение в России - Ицхак Маор

Во второй половине июля 1917 года в Петрограде состоялось предварительное совещание представителей еврейских политических партий и общественных течений по вопросу созыва еврейского съезда. Кроме представителей столицы, в нем участвовали делегаты других крупных городов с еврейским населением не менее 50 тысяч человек: Одессы, Екатеринослава, Харькова, Москвы, Киева, Бердичева, Минска, Гомеля, Витебска, Бобруйска, Елизаветграда, Кременчуга. Предполагалось, что будущий съезд должен сыграть роль учредительного собрания еврейства России, так чтобы его решения легли в основу требований, которые евреи предъявят Всероссийскому Учредительному Собранию.

Временное Правительство проявило понимание национальных требований русского еврейства, как они были сформулированы сионистами. Зато многочисленные трудности обнаружились внутри самой еврейской общественности, так как антисионистские течения всех оттенков, справа и слева, старались по возможности обкорнать национальные требования, выдвинутые сионистами. На предварительном совещании был поставлен на обсуждение вопрос о программе работы съезда. Основные разногласия выявились по двум центральным пунктам: национальная автономия — ее содержание и объем, и вопрос об Эрец-Исраэль.

Главным противником сионистов был социал-демократический и антисионистский Бунд, который наотрез отказывался включить в программу работы съезда вопрос о Палестине. Вдобавок, между сионистами и членами Бунда имелись серьезные расхождения во взглядах на само понятие еврейской национальности.

Программа Бунда по национальному вопросу ограничивалась требованием «национальной культурной автономии» для русских евреев, причем содержание этой формулы было крайне минималистским: оно сводилось к требованию признания идиш языком еврейской культуры и просвещения (в то время как иврит и основанная на иврите культура яростно отвергались).

Представители Бунда утверждали, что нет ни места, ни оправдания еврейской обособленности, поскольку в демократической России будет гражданское равноправие и государственные учреждения, заботящиеся обо всех гражданах России, позаботятся и о евреях. Бунд также категорически отвергал точку зрения сионизма на единство еврейского народа во всех частях диаспоры, независимо от мест его проживания. Исходя из этого, бундовцы не принимали и предложения сионистов рассмотреть на съезде положение евреев в других странах для оказания им помощи (в Польше, фактически уже отрезанной от России, в Румынии и т. д.).

Бундовцы считали, что евреи в своей гражданской и общественной жизни принадлежат странам их проживания, и нет между ними никакой связи, поскольку не существует единого в национальном смысле еврейского народа.

Поэтому сионистская гипотеза об избавлении и возрождении еврейского народа в Эрец-Исраэль просто лишена всякой почвы и является выражением реакционных устремлений еврейской буржуазии.

Судьба русских евреев связана с достижениями русской революции, а посему все силы и энергия евреев должны быть направлены на укрепление революции. Попытка отвлечь евреев от этого их долга с помощью ложных фантазий о создании еврейского государства в Палестине является контрреволюционной.

Сионисты отвечали, что их положительное отношение к русской революции и ее успехам не нуждается в доказательствах и не подлежит сомнению; они убеждены, что поражение революции приведет к крушению всех национальных надежд евреев России, поставив под угрозу также их гражданское равноправие. Однако нельзя ограничивать жизнь евреев одной только областью культуры. В еврейской национальной жизни есть много своей специфики, порождающей и специфические нужды. Эти нужды невозможно полностью удовлетворить с помощью одних только национальных еврейских учреждений автономного характера, таких, как еврейские общины. Есть еще проблемы просвещения и культуры, экономики, здравоохранения, социальной помощи, профессионального обучения, эмиграции и управления ею.

Потому-то сионисты выдвинули требование более обширной национально-персональной автономии для евреев России, в противовес национальной программе Бунда, сводившейся к требованию в пользу языка идиш. Сионистские делегаты подчеркнули также: немыслимо, чтобы съезд, который соберется в военное время, игнорировал бы вопросы, поставленные войной перед всеми малыми и угнетаемыми народами.

Все они теперь выступают со своими требованиями, ориентируясь на мирную конференцию по окончании войны; не поставить на повестку дня съезда такие вопросы, как положение евреев в диаспоре и их права на Палестину, — значит расписаться в собственном ничтожестве и отсутствии чувства национального достоинства.

Сионисты не просят, чтобы совещание, подготавливающее съезд, приняло какие-либо решения по данным вопросам; требование состоит лишь в том, чтобы эти вопросы были подняты на съезде, который будет созван на основе демократических выборов. Что до утверждения бундовцев, будто сионисты представляют мнение меньшинства и что еврейские массы не пойдут за сионистскими утопиями, то если так, чего же им, антисионистам, бояться?

Сионисты готовы на риск поражения, лишь бы вопрос был вынесен на съезд. Пусть Бунд явится и ведет на съезде борьбу против сионизма и его стремлений. Сионисты заинтересованы в участии Бунда в съезде.

Однако Бунд и другие антисионистские течения считали так: их согласие на то, чтобы вопрос о будущем Палестины фигурировал на съезде отдельным пунктом, будет означать заведомое признание требований сионизма. Атмосфера на совещании накалилась, однако сионисты стремились избежать разрыва и были готовы к компромиссу.

Когда же и представители Бунда убедились, что им не удастся настоять на снятии вопроса о Палестине, они объявили, что их сопротивление не носит ультимативного характера, они только не могут согласиться с выделением этого вопроса в отдельную тему. Договорились, что вопрос о Палестине будет обсуждаться вместе с вопросом о положении евреев в мире и их правах в других странах.

От имени сионистов И. Гринбаум сказал, что, будучи заинтересованными в сотрудничестве на съезде всех общественных сил русского еврейства, сионисты снимают свое требование об отдельном обсуждении пункта о Палестине, на что представитель Бунда ответил, что, хотя его партия относится отрицательно к включению вопроса о Палестине и сионизме в программу съезда, она готова, за отсутствием другого выхода, принять предлагаемый компромисс.

Свое согласие на компромисс бундовцы предварили условием: Палестина должна быть упомянута в соответствующем разделе не на первом месте, а после Польши, как бывшей русской территории… Сионисты приняли и это условие, потому что были уверены, что на съезде вопрос об Эрец-Исраэль все равно окажется центральным, независимо от того, каким он будет стоять на повестке дня. Формулировка, одобренная обеими сторонами, гласила: «Включить в повестку дня съезда вопрос об обеспечении гражданских и национальных прав евреев: а) в Польше, где недавно провозглашена независимость; б) в Палестине; в) в Румынии».

После того как договорились о программе работы съезда, был достигнут компромисс и по вопросу о составе организационного комитета, куда вошли представители всех течений и несколько беспартийных. Организационному комитету была поручена подготовка выборов делегатов съезда.

В начале сентября 1917 года комитет опубликовал Положение о выборах на Всероссийский еврейский съезд, согласно которому избирательным правом, активным и пассивным, пользовался каждый еврей — гражданин России, начиная с двадцатилетнего возраста. Выборы были назначены на начало декабря; однако тем временем произошел октябрьский переворот и положил конец недолговременному демократическому строю. Тем не менее, поскольку тоталитарный режим еще не успел достаточно укрепиться, организационному комитету удалось в конце января 1918 года провести выборы делегатов на Всероссийский еврейский съезд. За списки сионистов на этих выборах было подано около двух третей голосов, но сам съезд не состоялся, потому что большевистские власти не допустили его проведения.

Сионистские списки завоевали большинство голосов и на выборах в еврейские общины и на городских выборах. Все это, и особенно выборы на еврейский съезд, которому, по своей сути, предстояло стать первым собранием еврейских парламентариев в истории России, ярко продемонстрировало, как велика была преданность русского еврейства делу сионизма и Эрец-Исраэль.

Большого успеха сионисты добились также на выборах во Всероссийское Учредительное Собрание в конце ноября 1917 года, уже после большевистского переворота.

Большевики не препятствовали выборам по двум причинам. Во-первых, они сами все время требовали созыва Учредительного Собрания, а диктаторская их власть еще не была настолько крепка, чтобы можно было себе позволить публично отказаться от требований и обещаний, с которыми они лишь недавно выступали. И во-вторых, большевики надеялись, что за них проголосует большинство. Но оказалось, что большинство голосов — около 60 % — народ отдал партии эсеров, а большевики собрали лишь 25 % голосов.