Звездный дракон - Нил Эшер

Он замолчал. По меньшей мере многим из них повезло. Уже двадцать часов без перерыва Мейка помогала членам экипажа с разнообразными травмами. Трое членов команды находились внутри жизнеобеспечивающих капсул в ожидании реанимации. Они могли выжить, но им предстояло длительное время провести в регенерационных установках. Одной женщине из числа инженеров, обслуживавших рансибль, повезло еще меньше: ее голову размозжило, когда одна из деталей рансибля сместилась и прижала ее к стене.

— Как дела у Шален? — спросил Кормак у Мейки.

— Ремонтные работы идут полным ходом, но она нервничает из-за того, что установка рансибля задерживается. Она немножко зациклена на своем рансибле.

Мейка подняла вверх руки в окровавленных перчатках и смотрела на дисплей, висевший над головой у Карна. На дисплее красовалась грудная клетка Кормака — изображение, переданное со сканера. Сам он на этот дисплей рискнул посмотреть только раз.

— Как Эйден? — поинтересовался он.

— Он вернул шаттл. Сенто помещен на хранение… и шаттл тоже, он не подлежит ремонту. Как только на шаттл-палубе все приведут в порядок, туда поставят другой «челнок». Шален ужасно переживала из-за грузового катера, но с ним все в полном порядке.

Мейка вернулась и снова принялась за работу над ребрами Кормака.

— Грузовой катер?

— Он в запасниках… Один грузовой катер и четыре мини-шаттла. Грузовой катер нужен Шален для доставки рансибля.

— Ясно… Похоже, все у нас будет нормально… Мейка отозвалась не сразу. Кормак ощутил ее прикосновения, а потом послышалось негромкое гудение аппарата, с помощью которого сращивались кости. Ян на миг опустил глаза и сразу об этом пожалел. От солнечного сплетения до ключиц кожа и мышцы на грудной клетке были рассечены и отодвинуты в стороны. Биолог поддерживала пальцем края двух отломков ребра и водила кончиком прибора вдоль просвета между ними. В воздухе повис странный запах. Отдельные частицы кальция ухитрились улететь за границы электростатического поля, благодаря которому они должны были улечься в просвет и заполнить его.

— Думаю, да. — Женщина отошла в сторону, чтобы полюбоваться своей работой. — Но «Гибрис» придется какое-то время побыть здесь. Нужны детали и материалы, их должны доставить с Миностры с помощью рансибля. До тех пор мы не сможем покинуть орбиту.

Она разместила прибор для сращивания костей в подставке-стерилизаторе и откатила от стола другой аппарат. Судя по фирменному знаку, этот серебристый ящичек, установленный на каталке, предназначался для пластики тканей на клеточном уровне. Сверху на коробке размещался контактный дисплей, а сбоку из нее выходил пучок трубок и проводов. Эти трубки и провода заканчивались головкой, на которую можно было укрепить любую из насадок, лежавших на подносе под прибором. Мейка выбрала что-то наподобие маленькой стеклянной лопатки.

— Для того чтобы фиксировать места соединения отломков ребер, я использовала скобки. Вряд ли в ближайшее время вам удастся соблюдать постельный режим. Скобки изготовлены из материала, который рассосется примерно за год. Этого срока более чем хватит для того, чтобы ваши ребра успели полностью восстановиться. Большинство поражений внутренних органов и тканей я также ликвидировала. Теперь я вас зашью.

«Почему врачи так обожают рассказывать пациенту обо всем, что они с ним делают?»

Прибор негромко загудел, от грудной клетки стали доноситься жуткие чавкающие звуки. Ощущение было такое, какое испытывает непослушный ребенок, которого мать тянет за собой, схватив за пуговицу на пальто.

— Ну вот, теперь все, — объявила Мейка, когда, как показалось Яну, прошла целая вечность. — Я оставила под швом две обезболивающие капсулы, они растворятся в течение ближайших дней. Время от времени будете ощущать покалывание, но сейчас будете чувствовать себя хорошо.

Кормак увидел за спиной женщины трубки аппарата искусственного легкого, очищавшиеся от крови, и ощутил легкое потягивание, когда она одну за другой отсоединила трубки. Он не успел ощутить недостаток кислорода, потому что Мейка сразу отключила нейроблокатор.

Не было никакого покалывания — просто к нему возвратилось его тело. Он сделал глубокий вдох и изумился тому, как громко забилось его сердце.

— С вами все в порядке.

Даже в такой ситуации она не задала вопроса типа: «Как вы себя чувствуете?»

Кормак расправил плечи и, опустив глаза, осмотрел свою грудную клетку. Чисто и гладко. После клеточной пластики не оставалось рубцов — по крайней мере, на коже. Он кивнул биологу, и она ответила ему мимолетной улыбкой.

Теперь настал черед Карна. Инженер разжал и снова сжал серебристые пальцы.

— Я потерял контакт с датчиками. Остались только обычные ощущения.

Ян задержал на нем взгляд. Так вот что собой представляла его серебристая рука! Как же, наверное, неприятно ему было обследовать артефакт с помощью приборов — а все из-за того, что рука была спрятана внутри перчатки и перчатку снимать было нельзя.

Кормак свесил ноги с операционного стола и встал. Поднял с полу рубашку, натянул ее. Мейка перестала обращать на него внимание и целиком сосредоточилась на Карне. Он не стал ее отвлекать.

Подъемники пока не работали, однако из-за этого особых проблем на борту звездолета не возникало. Это означало всего лишь, что нельзя было добраться до нужного уровня с помощью силового поля. Но можно было войти в шахту, где царила невесомость, и воспользоваться аварийной лестницей. Хитрость состояла в том, чтобы, как при любых маневрах в невесомости, не слишком разгоняться. Вскоре Ян притормозил на нужном уровне и направился к зоне отдыха, которая теперь стала центром управления. По пути он миновал коридоры, где трудились роботы-сварщики, и другие зоны, где техники отдирали от стен поврежденные панели и переругивались на специфическом жаргоне. Кое-где показатели гравитации колебались, а это было гораздо менее приятно, чем если бы сила притяжения отсутствовала совсем. Неисправная гравитационная платформа могла легко и просто размазать человека по полу.

Добравшись до зоны отдыха, Кормак застал там только Торна и Шален. Шален сидела за столиком и смотрела на дисплей, где демонстрировалась обшивка «Гибрис», облепленная роботами, словно какими-то насекомыми. Торн крепко спал на кушетке, рядом с ним на столике валялась пустая фляжка, а рядом с ней стоял стакан, наполовину наполненный виски.

— Как дела? — спросил Кормак у Шален. Не отрывая глаз от дисплея, она ответила:

— Через семьдесят часов все пробоины будут полностью заделаны. Но «Гибрис» не сможет лететь со сверхсветовой скоростью до тех пор, пока мы не получим новые кожухи для двигателей. Кроме того, отключены таранные поля.