Опимия - Рафаэлло Джованьоли

потом его сменял другой назначенец и т. д. Сначала их определяли выборным путем после смерти царей (Тит Ливий. I. 17.), потом – на народных собраниях в отсутствие диктатора и консулов (Дионисий Галикарнасский. I. 62.).

74

Тит Ливий. XXII. 34.

75

Авл Геллий. V. 6; Плиний. Естеств. история. XXII.

76

Травяной венок, или осадный венок, представлял собой гирлянду диких травянистых растений, собранных в том месте, где бывала окружена римская армия; им награждался полководец, который вывел армию из столь стесненного положения. Эта награда была очень редкой (Тит Ливий. VII. 39).

77

Так назывались девяносто восемь центурий, принадлежавших к первому разряду римского народа (Авл Геллий. VII. 23).

78

Тит Ливий. XX. 50.

79

Тит Ливий. XXI. 53.

80

Тит Ливий. XX. 58.

81

Тит Ливий. XXI. 53.

82

Античные историки стали, в сущности, соавторами лживого утверждения, распространявшегося против Фламиния сторонниками олигархии. Консул этот открыто противостоял патрициям и смеялся над предрассудками, веру в которые авгуры в политических целях поддер живали в суеверном римском народе. В поражении у Тразименского озера Фламиний нисколько не виноват, потому что он вынужден был принять бой; второй консул, высланный в помощь ему, просто не подоспел вовремя.

83

Цицерон. О предвидении. II. 34.

84

Формула, приводимая Титом Ливием (XXIV. 8); см также Цицерон. О законах. II. 10.

85

Выбор центурии, отдававших равные голоса кандидатам, аннулировался (Цицерон. О законах. II. 14).

86

Тит Ливий. XX. 61.

87

Тит Ливий. XXII. 53.

88

Ауфид – современное название реки Офанто.

89

Этот ветер, пышущий горячим дыханием и бросающий пыль в лица римлян, Ливий (XXII. 46) назвал волтурном. О нем упоминают Плутарх (Фабий Максим), Аппиан (VII. 20) и Луций Флор (II. 60).

90

Около 1125 миль.

91

Стадий был мерой длины, равной 1/8 римской мили, или 185 м. Полиций, историк аккуратнейший, определяет путь, пройденный Ганнибалом, в 8400 стадиев: 2600 – от Карфагена до Эбро, 1600 – от Эбро до Эмпория, 1600 – от Эмпория до устья Роны, 1400 – от Роны до Альп и 1200 – от савойсикх долин через Малый Сен-Бернар до Паданской низменности (Полибий. III. 39).

92

Таково мнение Полибия (III. 47–48), одного из немногих античных историков, проявивших себя верными и беспристрастными ценителями души и ума Ганнибала. Аппиан, Силий Италик, Луций Флор и Плутарх хвалят Ганнибала скупо, почти скрепя сердце; Ливий и Корнелий Непот немного справедливее к нему, но приписывают полководцу недостатки, которых у него либо вовсе не было, либо они были не столь сильно развиты, как нас пытаются убедить римские историки. О Валерии Максиме вообще не стоит говорить: добросовестный историк видит в Ганнибале только чудовище. Диодор Сицилийский, историк серьезнейший и глубокий, часто говорит с большим восхищением о Ганнибале (фрагменты книг XXVI и XXXI); и Юстин («Истории, почерпнутые у Трога Помпея») хвалит его и превозносит как одного из самых великих людей и полководцев мира. Однако среди современных историков, освобожденных от пристрастий, критически рассматривающих людей и события в исторической перспективе, Ганнибал по праву считается одним из самых мудрых и доблестных полководцев, одним из немногих воистину гениальных людей, которые когда-либо украшали род человеческий. Такое мнение о великом полководце высказали в числе многих-многих других (Felix de Beauvoir. De l’expedition d’Annibal; Whitaker. Course of Annibal over the Alps ascertained; De La Banre Duparq. Annibal en Italie; Hennebert. Histoire d’Annibal; Liddel. Storia di Roma; Arnold. Hist. of Rome; Rollin. Storia antica). Великий Наполеон, написавший о Ганнибале слова, пропитанные самым глубоким восхищением, назвал его «самым смелым из всех, самым, может быть, удивителышм, таким отважным, таким уверенным, таким щедрым во всех делах, совершившим в 26 лет то, что казалось немыслимым, выполнившим то, что должно было быть невозможным и т. д., и т. д.» и закончил, вопрошая себя, возможно ли, чтобы такой человек «обязан был своей карьерой и столькими великими действиями только капризам случая и благосклонности фортуны?» («Дневник с острова Св. Елены», 14 ноября 1816). Впрочем, и римляне в последующие времена с восхищением чтили Ганнибала, воздвигнув ему три статуи в пределах городской черты, потому что он был единственным из врагов Рима, кто бросил свое копье за городские стены (Плиний. Естественная история, XXXIV. 6).

93

Тит Ливий. XXII. 45; Полибий. III. 117.

94

Тит Ливий. XXII. 44 (пер. М.Е. Сергеенко).

95

Тит Ливий. XXII. 41.

96

Тит Ливий. XXI. 4.

97

Тит Ливий. XXII. 2; Полибий. III. 78, 80; Корнелий Непот. Жизнь Ганнибала.

98

Visconti. Е.О. Iconografia Greca. – Р. II. § 8.

99

Тит Ливий. XXI. 4 (пер. Ф.Ф. Зелинского).

100

Тит Ливий. XXXVIII. 42; Корнелий Непот. Жизнь Ганнибала; Юстин. XXXII. 4.

101

Полибий. III. 22 и сл.; Диодор Сицилийский, фрагменты кн. XXVI. 35.

102

Согласно традиции, Геркулес явился Ганнибалу по сне, когда тот находился в Испании, и вдохновил его на итальянский поход, пообещав карфагенянину победу (Тит Ливий. XXI. 22; Валерий Максим. 1. 7. § 1.)

103

Полибий. III. 111.

104

Ганнибал часто спал на голой земле, под открытым небом, укрывшись одним плащом, среди часовых и солдатских караулов, как об этом свидетельствует Т. Ливий (XXI. 4).

105

Юстин. XXXII. 4.

106

Здесь: сосуд, вмещающий секстарий, меру жидкостей, равноценную полулитру.

107

«Он никогда не пил больше секстария вина» (Юстин. XXXII. 4).

108

Полибий III. 111.

109

Этот анекдот верно передает Плутарх (Фабий Максим).

110