Незнакомка с соколом - Джанет Линфорд

– Королева послала распоряжение, отзывающее сэра Хэмфри, еще до того, как мы уехали из Лондона. Я приложила к нему бумагу: напомнила, чтобы он привез мой сундук, в котором находится завещание. Но пока мы ничего о сэре Хэмфри не слышали, и я подозреваю, что он уже в Испании. Я не знаю, что мне делать!

– Нет ли у тебя какого-нибудь другого документа с подписью твоего отца? – спросил Чарльз.

С тех пор как они вернулись из Морли, он заговорил впервые. Пока они ехали оттуда, Фрэнсис рыдала от ярости и отчаяния, а он мрачно молчал.

– Это решило бы проблему, – согласился Кэрью. – Если у вас есть официальный документ или личная корреспонденция с его подписью и она не похожа на подпись под документом, которым располагает Стоукс, у меня будут основания попытаться отнять у него вашу собственность. Впрочем, он, несомненно, обратится в суд, а на судебные разбирательства такого рода обычно уходят годы…

Последнее замечание адвоката ужаснуло Фрэнсис, но выбора у нее не было. Она прикрыла глаза и напрягла свою память.

– Где-то обязательно должна быть его подпись!

– Может быть, на каких-нибудь документах о продаже или покупке земли? – попытался помочь ей адвокат. – Или на донесениях, которые он посылал королеве.

– Скорее всего такие бумаги должны быть в Лондоне, но мне в голову не пришло спрашивать о них, пока мы были там. А для того чтобы привезти их, понадобится не меньше недели. Прибавьте еще время, которое потребуется на поиски в королевском архиве… Постойте! Я думаю, что смогу найти кое-какие письма в Морли, – задумчиво произнесла Фрэнсис: в ее голове начал созревать план. – Мы спрятали кое-какие вещи на чердаке. Надеюсь, что Стоукс о них ничего не знает.

– Мы их поищем, – решительно заявил Чарльз.

– Конечно! – воскликнула Фрэнсис, радуясь, что он согласен с нею. Идея обыскать дом под носом у Стоукса казалась ей чрезвычайно привлекательной.

– Только не попадитесь ему, если предпримете такую попытку, – предостерег их Кэрью. – Учтите: закон будет на его стороне.

– Об этом можете не беспокоиться.

Фрэнсис никогда не видела Чарльза таким мрачным – разве что когда Диего бросился на него с распоркой для кандалов. Тогда у него в глазах промелькнула жажда крови, и теперь Фрэнсис внезапно почувствовала, что в ней тоже проснулся инстинкт убийства. Она будет сражаться на смерть, чтобы вернуть себе свои земли! «Очевидно, подобные чувства проснутся в душе каждого англичанина, когда сюда вторгнется испанская армия», – подумала она.

Чарльзу и вправду очень бы хотелось убить Стоукса. Конечно, пока что он не станет этого делать, но, если Стоукс поймает их и будет угрожать Фрэнсис, он готов на убийство. Чарльз сразу же распознал, что человек этот опасен, но так и не понял, какая сила за ним стоит. Почему Стоукс не испугался того, что может потерять имение? Почему в глазах у этого сукиного сына мелькнуло торжество?

Впрочем, для дурного настроения Чарльза была еще одна причина. Прежде чем отправиться к Стоуксу, он провел целую ночь рядом с Фрэнсис – в собственной спальне, на мягкой чистой постели, – а овладеть ею не мог. Он всячески старался разжечь ее, но она не откликалась. Впору было сойти с ума! Если бы Чарльз не понимал, что она пребывает в отчаянии, можно было бы подумать, что он утратил свою мужскую силу.

А ведь она со всей страстью отдавалась ему на барже и в лесу; он не обманул ее у алтаря, как этот злосчастный Антуан… И тем не менее стоило им войти в спальню, где они должны были провести свою первую брачную ночь, Фрэнсис вдруг стала абсолютно деревянной. А действовать насильно Чарльз не хотел.

Простившись с адвокатом, они решили отправиться домой пешком, и, когда дошли до болота, Чарльз вдруг схватил Фрэнсис за руку.

– Подожди минутку! Это не то место, где…

– Где я впервые взяла над тобой верх, Шикра? Да, это то самое место.

Чарльза поразило, что она назвала его этим полузабытым, детским именем. К своему удивлению, он вновь почувствовал себя юным Шикрой – чистым и обновленным, как ветер, шуршащий в кронах деревьев. Ему захотелось вернуться в то время, когда он был мальчиком, захотелось начать все сначала.

А Фрэнсис, эта возмутительная лесная волшебница, насмешливо улыбалась: его сентиментальные воспоминания абсолютно не тронули ее.

– У наших птиц были неравные силы, это было нечестное состязание. В противном случае я был бы первым.

– Ничего подобного! Просто ты, как всегда, опоздал.

Фрэнсис вырвалась и побежала по бревну через топкое место, балансируя руками. Чарльз поспешил за ней, разбрызгивая воду своими сапогами, так же как в тот день давным-давно.

– Ты дразнила меня тогда и дразнишь сейчас! Признайся, что я заинтересовал тебя ничуть не меньше, чем ты меня.

– Не обольщайся, ты мне тогда совсем не понравился.

– Конечно, не понравился, – спокойно согласился Чарльз. – Ты просто влюбилась в меня с первого взгляда.

– Я не могла влюбиться в тебя: ты был невнимателен к своему соколу. – Фрэнсис соскочила с бревна, взмахнув своими юбками. – Ты даже не позвал его назад.

– Вот поэтому ты и влюбилась в меня!

– Потому что ты был невнимателен? – Фрэнсис удивленно оглянулась на него.

– Потому что, увидев тебя, я забыл обо всем на свете, даже о своей птице.

Чарльз ступил на глубокое место, и вода проникла ему в сапоги. Он выругался, устремился вперед, в два шага догнал Фрэнсис и заключил ее в объятия. Она не сопротивлялась, позволив ему прильнуть к ее губам. Его поцелуй был полон страсти и сразу растопил страх и сдержанность, которые она испытывала ночью. Оказавшись с Чарльзом в обычной постели, Фрэнсис почему-то не могла отделаться от воспоминаний об Антуане. Она твердила себе, что с Чарльзом все иначе, что он женился на ней и привез в свой дом, но ничего не могла с собой поделать.

Однако сейчас губы Чарльза, прикосновения его рук изгнали из ее головы все эти мысли и вообще все мысли. В этом благословенном месте, где все вдруг напомнило о безмятежной юности, Фрэнсис чувствовала себя так, словно наконец-то оказалась дома. Именно здесь, а не в Морли она ощущала души своих родителей, соединившихся после смерти…

Внезапно Фрэнсис вздрогнула, вспомнив, как утром они с Чарльзом посетили ее родной дом, оскверненный пребыванием чужого человека. Она вспомнила отвратительную ухмылку Стоукса, обнажавшую гнилые зубы, такие же черные, как его душа. Нет, она не сможет быть спокойной и счастливой, пока этот человек находится в Морли.

– Помоги мне, Чарльз! – взмолилась Фрэнсис, отворачиваясь от его поцелуев. – Я должна вернуть себе мой дом! Чего нам ждать? Давай отправимся туда немедленно.