Незнакомка с соколом - Джанет Линфорд

– Господин барон, мы очень рады снова видеть вас в родных местах. Вы не поможете в обучении моего отряда? Нам бы пригодились ваши советы.

Пока они беседовали, Фрэнсис с трудом скрывала свое нетерпение. Невидимое отсюда имение Морли призывало ее, этот зов доносился до нее через поля, леса и болота.

Дом! Это единственное слово звенело в голове Фрэнсис, и она желала только одного: сию же минуту увидеть Морли, хотя бы издали. Прошла, казалось, тысяча лет, прежде чем они добрались до имения Кавендишей. Фрэнсис с трудом спешилась возле конюшен, растирая спину, а Пьер и Луи ловко соскочили с лошадей и тотчас пустились обследовать новое место.

Чарльз весело приветствовал конюхов и слуг, сбежавшихся со всех сторон, а потом обнял Фрэнсис за талию и повел ее к дому.

– Я прикажу, чтобы тебе и мальчикам приготовили горячую ванну, – сказал он. – А я сначала должен увидеть Арктуруса и мастера Дикона. Не скучай без меня, я скоро вернусь.

Фрэнсис вдруг стало грустно. Чарльз возвратился к себе домой, здесь его корни, здесь его ждут близкие люди. А ее дом – это старая развалина, и она даже не может привести его в порядок, поскольку там поселился чужой человек…

Ей вдруг безумно захотелось разделить с Чарльзом его радость и немедленно познакомиться с замечательным сокольничим. Так что, когда Чарльз провел ее в дом и передал в руки домоправительницы, Фрэнсис распорядилась, чтобы мальчики принимали ванну первыми, а сама извинилась перед доброй женщиной и поторопилась выйти.

Она проскользнула в заднюю дверь, испытывая недовольство собой за то, что поручила купать мальчиков незнакомой женщине. Кто знает, что им может прийти в голову? Они и подраться способны. Но все-таки Фрэнсис не сумела пересилить себя и с Орианой на руке направилась в сад, расположенный позади дома.

Дом Фрэнсис рассмотреть не успела, но зато двор с многочисленными постройками и большой сад очень понравились ей. Расположенная неподалеку голубятня наполняла воздух шорохом крыльев и курлыканьем. Фрэнсис представила себе семерых смеющихся детей Кавендишей, выбегающих из кухни в сад, с играми и проказами, и у нее защемило сердце: она вспомнила свое одинокое детство, проведенное всего в нескольких милях к северу отсюда.

Впереди она увидела Чарльза, идущего по выложенной камнем дорожке к небольшому строению, и последовала за ним, прячась за стволами деревьев. Впрочем, она могла бы этого не делать: Чарльз был так поглощен своим стремлением поскорее увидеть друзей, что не замечал ничего вокруг.

Чарльз исчез в домике, сложенном из прочных бревен. Длинный ряд окон давал прекрасную возможность расположить вдоль них клетки с птицами. Дымок из трубы в конце строения подсказал Фрэнсис, что мастер Дикон, видимо, живет здесь.

Подкравшись к двери, за которой исчез Чарльз, Фрэнсис взялась за ручку. Хорошо смазанная дверь тихо отворилась – как раз настолько, чтобы пропустить Фрэнсис с Орианой. Она, как воришка, на цыпочках прокралась мимо множества насестов. Соколы и кречеты расправляли крылья, издавая хриплые крики, и Фрэнсис уговаривала их быть потише, прижимая палец к губам. В конце помещения она увидела еще одну дверь.

Приложив ухо к двери, Фрэнсис стала прислушиваться. Там гудели мужские голоса. Можно было надеяться, что они целиком поглощены друг другом и не заметят ее.

С великой осторожностью она приоткрыла дверь и проскользнула в комнату.

34

Сцена, открывшаяся глазам Фрэнсис, глубоко тронула ее. Чарльз опустился на одно колено перед стариком в потертом кожаном камзоле со следами когтей птиц на плечах. Лицо старика окаймляла густая лохматая борода цвета древесной коры, припорошенной снегом. Крупный самец-сокол сидел на руке у Чарльза, перья его блестели в солнечном свете. Все трое склонили головы друг к другу, и было похоже, что они ведут неторопливый разговор.

Фрэнсис понравилось, как по-отечески старик погладил Чарльза по волосам. Это прикосновение и то, как воспринял его Чарльз, произвели на нее сильное впечатление. Между ними чувствовалась связь, скрепленная любовью и нежностью – эти чувства отражались на лице мастера Дикона. В его глазах светилась мудрость, добрый юмор и терпимость к порывам молодости. Фрэнсис ощутила обаяние мастера Дикона, едва успев приоткрыть дверь.

– Итак, Шикра, ты уехал и женился. – Фрэнсис затрясла головой – так ее поразило необычное имя, с которым старик обратился к Чарльзу. – Ну что же, время пришло. И я вижу по твоему лицу, что это любовь.

– Я не стал бы спорить с тобой в нашу первую встречу, мастер, – отозвался Чарльз, – но ты ведь знаешь, в моем сердце не осталось места для любви.

– Да, ты говорил это и раньше, но в этом мире все меняется. А если нет любви, почему ты женился на ней?

Фрэнсис затаила дыхание. Ей казалось, что от ответа Чарльза зависит вся ее дальнейшая жизнь. А Чарльз не торопился отвечать. Фрэнсис увидела, как огрубевшая от работы, мозолистая рука мастера коснулась головы птицы, и ей вдруг захотелось, чтобы старик так же приласкал и ее.

– Потому что она нуждается в заботе, – сказал наконец Чарльз. – А кроме меня, о ней позаботиться некому.

– И это все? – спросил мастер.

Чарльз молча склонил голову в знак подтверждения.

У Фрэнсис сжалось сердце. Она знала и раньше, что Чарльз не может дать ей то, чего она жаждет. Но его молчаливое согласие болью отозвалось в ее душе. Она крепче обняла Ориану и прижалась щекой к шелковистым перьям птицы.

– Это благородно с твоей стороны – предложить ей защиту, – снова заговорил мастер Дикон. – Но будь осторожен, мой мальчик. Женщина требует не меньшего внимания, чем твой сокол. Не огорчай ее своим небрежением.

– Этого никогда не будет, не сомневайся.

В его голосе прозвучала страсть, и Фрэнсис с облегчением вздохнула. Пусть он испытывает к ней только вожделение, это все-таки значит, что она нужна ему.

Мастер Дикон, видимо, тоже почувствовал это и положил руку на буйные каштановые волосы Чарльза, отливающие сейчас золотом в лучах солнечного света, льющегося из окон.

– Прогони старые думы, Шикра. Открой место для новых.

– В том-то все и дело, что не могу!

Старый мастер задумался и наконец произнес:

– Я знаю средство, которое принесет тебе радость и очистит душу.

– Что я должен делать?

В голосе Чарльза прозвучала покорность, было ясно, что он привык выполнять все указания мастера.

– Пусть твоя дама возьмет на себя тренировку почтовых птиц.

Чарльз вскинул голову.

– Но почему я должен соглашаться на это?

– А почему ты предоставляешь своей птице решать, когда ей лететь, а когда нет?