Волк в собачьей стае - Вадим Леднев

Старлей почувствовал себя гладиатором на арене римского Колизея и не придумал ничего умнее, как встать в боксерскую стойку. "Где ты спасительная трансформация? Где ты Слава-дракон или Слава-какой-нибудь другой монстр? Где поток силы, хлещущий сквозь меняющееся тело? Ни хрена нет! Неужели, так и сдохну? Синерг, ау, Сине-е-ерг!.."

— Не двигайся! — раздался голос в голове и это был не Синерг. Когда появлялся Синерг, в черепе становилось тесно, словно туда втискивалась еще одна личность, а сейчас чужие слова бухали в пустой голове, стукаясь о внутренний свод черепа, словно камни в металлической бочке.

— Не двигайся! — повторил чужой голос, но Слава и не подумал подчиняться. Он кинулся вправо, в густой ивняк, думая, что котам там будет несподручно атаковать всем вместе и появятся призрачные шансы отбиться. Но те и не думали гнаться за ним. Вместо этого они взвыли дурным мявом, ближайший к Славе окутался голубым сиянием и, с громким треском, разрядил в старлей натуральную молнию. В следующую секунду, тот обнаружил себя лежащим на траве, с ощущением, словно только что побывал на электрическом стуле. Но этого его гонителям показалось мало. Следом за первым котом, в старлея разрядились второй и третий. После чего он оглох и ослеп, и даже, кажется, задымился. Загадочное электричество, не желая уходить в землю, колобродило в его теле, заставляя беспорядочно сокращаться каждую мышцу, завязывая ее в тугой узел, от чего он бился как в припадке падучей. От пронизывающей все тело боли из горла рвался крик, но лицевые мышцы свело судорогой так, что невозможно было открыть рот — оставалось только мычать.

Так или иначе, но убивать его не собирались. Внезапно все кончилось. Боль схлынула, оставив в теле ощущение, что оно выкручено, как мокрое полотенце. Открыв глаза, Слава обнаружил себя в странной компании. Его окружали небольшого роста человечки, каждый ростом чуть более метра, с ног до головы, покрытые короткой серой шерстью отливающей сизым блеском, как у только что выбравшейся из воды выдры. Человечки скалились, неприятно щеря рты (или это все-таки были пасти?) полные мелкими острыми зубами. Приветливым их оскал мог назвать только потерявший чувство реальности пацифист. Больше всего они походили на огромных жирных котов, вздумавших разгуливать на задних лапах. Сходство придавали круглые усатые физиономии, стоящие торчком острые уши и большие глаза с вертикальным зрачком. Вот только хвостов у них не было. Внезапно круг загадочных существ разомкнулся, и в него вступили двое. Один крупный, на голову выше остальных, с властными манерами и повелительными интонациями — сразу видно, что вожак. Другой больше напоминал кучу бурого меха, пронизанного нитями седины. Он не шел, а ковылял, вибриссы его обвисли, а глаза потускнели. Вожак, развернувшись к своим, огласил территорию властным мявом, отчего те сразу подобрались. Старый же кот без обиняков направился к Славе и уставился ему в глаза своими зелеными буркалами. От этого взгляда, старлей почувствовал шевеление внутри черепа, словно ветерок подул.

— Я же просил тебя не двигаться! — раздался в голове уже знакомый голос. Старик повернулся к главному и что-то сказал ему. Хотя термин "сказал" не слишком подходил для обозначения серии фырканий, шипений и мявов. Вожак нахмурился и что-то буркнул в ответ, что Слава оценил, как: "Ты уверен?". Старый кивнул. Тогда вожак подошел к одному из стоящих вокруг них котов и без слов врезал ему по уху. Тот покатился кувырком, но сразу же вскочил на ноги с рассерженным шипением. Впрочем, под суровым взглядом вожака он сразу скис и виновато поник головой. Наблюдавший за экзекуцией, старый кот, удовлетворенно кивнул и обратился к Славе.

— Прости нас, о, будущий саркан! Недостойный сын нашего племени обративший на тебя молнию, наказан.

"Так это он поджаривал меня, — подумал старлей. На его взгляд "недостойный сын" достоин был еще как минимум, пары-тройки подобных оплеух, а равно и его подельники. Но, как говорится — и на том спасибо.

Пожилой, меж тем, продолжил:

— Надеюсь, ты больше не сердишься на нас, о, будущий саркан? Мы, имуры, молниеносные коты-воители, всегда были друзьями и союзниками сарканов. К сожалению, после Битвы Магов, когда сарканы ушли, мой народ, оставшись без вашего благотворного влияния, сильно одичал. Лишь несколько старых котов помнят еще благословенные времена нашей дружбы…

"Так значит? — думал Слава, прислушиваясь к себе. Тягучая головная боль мешала понимать сказанное, а этот монотонный голос, словно ворошил угли, не давая ей угаснуть. Хотелось только одного, чтобы мучительная тяжесть ушла, оставив в покое его измученную голову. Понятно было лишь, что убивать и тем более есть его, никто пока не собирается. Более того, этот кошачий дед бормочет что-то о вечной дружбе братских народов. — Понять бы еще, что за народы он имеет в виду?"

Старик меж тем, что-то почувствовал. Он снова вгляделся Славе в глаза и, повернувшись к вожаку, издал новую серию мявов. Тот глянул на старлея и недовольно кивнул. Сделал жест своим молниеносным воинам и те мгновенно испарились, словно их и не было на поляне. Сам же отошел метров на десять и там присел, молитвенно сложив руки-лапы на груди. Выглядел он при этом так потешно, что Слава не смог сдержать улыбку, тем более что голова, после ухода этой кошачьей братии, моментально прояснилась, исчезла боль и чувство тревоги.

— Прости, — опять начал извиняться старик, — я не учел, что ты еще не до конца инициирован… — видя недоумение на лице собеседника, он счел нужным пояснить. — Видишь ли, имуры, существа ментально очень активные и неподготовленный человек не может долго выносить их общество…

— Где мои товарищи? — прервал его непонятные рассуждения Слава.

— Твои слуги в безопасности, — тотчас заверил его старик. — Здесь никто не посмеет причинить зло слугам саркана.

— А чего ж вы за нами бегали тогда? — поинтересовался старлей. — Пугали, током били? Ладно, не извиняйся, — добавил он, увидев замешательство на кошачьей морде собеседника, — я понял уже, что обознались. Так?

— Точно так! — кивнул старый. — Как я уже говорил, ты не полностью инициирован, к тому же кровь ракшасов…

— Что кровь ракшасов?

— Наши воины почувствовали ее в тебе.

Вожак в отдалении оживленно закивал головой, почувствовали, мол.

— Они думали, что ты мангас — ублюдок от связи демона ночи и человеческой женщины. Видишь ли, — пояснил он в ответ на недоуменный взгляд старлея, — дело в том, что ракшасы всегда убивают людей-мужчин и съедают их тела. Женщин же они иногда оставляют в живых, но никогда не оставляют не изнасилованными. От этой связи и появляются мангасы — существа сколь странные столь и страшные. В них сочетаются сила и ярость демонов с умом и сообразительностью людей, а это сочетание крайне опасное для тех, кому выпадет несчастье жить от них поблизости.