Леди Теней - Татьяна Зингер

Неужели Мари оказалась тем врагом, таящимся рядом, которого мы безуспешно искали по всей стране?

— Но ты же отдала мне противоядие для Трауша. — Я моргала, действительно озадаченная услышанным. — Почему?

— Противоядие к яду, который сама же сварила? — ласково уточнила Мари. — Ваша связь совсем разрушилась, и после слов предводителя загонщиков я побоялась, что тебя все‑таки отстранят. Чтобы заварить всю эту кашу, нужно было действовать сообща. Я надеялась манипулировать вами в качестве верной подружки и разрушить вашу семью как‑нибудь позже. Ан нет, ты оказалась неблагодарной сволочью и выперла меня прочь.

Она не врала. Мы по собственной глупости считали Мари всего лишь скандальной женщиной, влюбленной в лорда, а она тем временем что черная паучиха плела интригу за интригой.

— Если любовь не при чем, тогда зачем тебе всё это?

Из земли полез вьюн и, схватив меня за лодыжки, потянулся по телу наверх. Мари уже не забавлялась — следующий её удар будет последним. Я дернулась и срезала вьюн под корень, стянула зеленые ветви с ног. И побежала к причалу. Земля дымилась и расплывалась под моими ногами.

— Одно слово: власть. — Разнеслось эхом. — Представь маленькую девочку, которая с раннего детства решила: она достойна стать леди и на иную роль не согласна. Никто другой не будет столь же умен, расчетлив и хитер, как она. — С неба посыпался град размером с монету. — И вот мне, этой маленькой девочке, пришлось навесить на лицо маску. Я всю жизнь плясала перед старшим братцем, надеясь, что не ошиблась, и высоким лордом выберут его. Изображала влюбленную подружку. Перед этим, разумеется, избавилась от леди Мариссы. — В голосе появилось плохо скрытое превосходство. — Видите ли, я никогда ей не нравилась, и она всячески отговаривала Трауша от нашей дружбы. Ну, капелька яда в чай с мелиссой — и леди пожирают черви.

Град бил по телу, и я чувствовала, как то наливается сплошным синяком. Упала, неловко подогнув ногу, но поднялась, упершись руками, и, хромая, поплелась дальше. Причал был совсем близко, метров двадцать напрямую, но я петляла между деревьев.

— И вроде бы всё как в сказке, лорд и его будущая леди вместе правят страной, но Трауш никогда не считал меня своей женщиной. Видел во мне товарища, незаменимого и в бою, и в постели. Я и так его окучивала, и этак, а потом появилась ты. Рабыня с Островов Надежды, укравшая сердце каменного лорда! Просто прелестно! Пришлось заручиться поддержкой Шура и… — Мари хмыкнула так громко, что ввысь взметнулись редкие птицы, населяющие лес. — …спать с ними обоими.

Только бы успеть. Нельзя оборачиваться. Нужно уклоняться от веток, хлещущих по лицу. Вырываться из корней, заплетающихся меж ногами. Двигаться. Вперед.

— Угадай, кто изредка организовывал нападения, с которыми сам же и разбирался? Вот, к примеру, то на Островах Надежды. На нашу повозку напали не просто так, а чтобы градоправитель, узнав о случившемся, так напугался, что согласился бы на любые наши условия. Я пообещала расплатиться с наемным магом и разбойниками после исполнения заказа — и расплатилась, уничтожив их. Нет, ну кто ещё способен так дерзко вести дела? Только я. Впрочем, теперь всё кончено. Какая жалость, что все три правителя погибнут, и тогда хранителям не останется иного выбора, кроме как выдвинуть мою кандидатуру на роль леди. Среди теней много моих подданных, не зря же я исколесила половину страны, перетягивая народ на свою сторону. А как замечательно всё вышло со свадьбой? — Мы приблизились к реке. Я ступила на лед, Мари проплыла над ним. — Вы должны были поступить именно так, как поступили. Исчезнуть в самом разгаре событий и запрятаться в укромном местечке, о котором не знал никто, кроме Трауша и его лучшей подруги. Мы, кстати, когда‑то давно тут славно порезвились. А дальше всё как по маслу. Смертельная драка между братьями, в процессе которой, к сожалению, пострадала и новоиспеченная леди. Вы все погибли в честном поединке, оставив меня жить с горечью утраты.

Мари действительно была достойна править Пограничьем, ибо никто иной не сплел вокруг себя столь могущественную сеть интриг и шпионажа. Я обернулась, готовая встретиться со смертью глаза в глаза.

Всё, наигрались, Сольд. Больше мне нечего поведать тебе. Ой, как шатко, — улыбнулась Мари и растопила тонкую ледяную корку.

Пора! Туманы потянулись к рыжеволосой и дернули на себя. И мы обе пошли ко дну, а лед сомкнулся над нашими головами. Пузырьки воздуха вырывались изо рта. Вода заливала глаза. Мари барахталась и хваталась за мои юбки. Сила лилась из неё, пенила воду, поднимала ил со дна. Но я напитывалась ею прежде, чем чистейшая магия перерастала в заклинание.

Туманы топили рыжеволосую ведьму, и та барахталась как любая утопленница, даром, что всесильная. А я плыла к лучам света. Глубоко. Как же глубоко. Нельзя сдаваться, только не сейчас. Гребок, второй. Свет был совсем близко, но пальцы наткнулись на прочный лед. Ногти заскребли по корке. Паника поселилась в глотке.

И когда я перестала сопротивляться и позволила ледяному течению принять моё тело в свои объятия, кто‑то схватил меня за шиворот и поволок на поверхность. Если в воде мне было тепло, то тут, снаружи, где появился воздух, конечности сковал холод. И глаза не хотелось открывать. Вот бы провалиться в пустоту и остаться там навсегда.

— Ну же, — твердил кто‑то ненастоящий, плод моего воображения, давя на грудь.

— Давай!

Я закашлялась. Пришлось разомкнуть веки и начать дышать.

Волосы Трауша слиплись от крови и воды, лицо было мокрым и невероятно сосредоточенным. Если я умерла, и таков мой последний сон — неплохо. Потянулась онемевшими руками к щеке супруга, и тот, перехватив ладонь, принялся её целовать.

— Всё кончено, — повторял он, покрывая горячими поцелуями виски и губы, обжигая теплым дыханием.

Всё кончено, — ныли ослабевшие мышцы. Всё кончено, — повторяло сбившееся с ритма сердца.

Но пока где‑то на дне билась в последних судорогах ведьма, вобравшая в себя силу всех стихий, о конце не могло быть и речи. Потому я мотнула подбородком в сторону безмятежной реки и просипела:

— Добей её.

В волосах замерзли капли. Пришедшее в негодность свадебное платье покрылось коркой на морозе. Резко похолодало, но я отогревалась магией, ускоренно несущей по венам и артериям кровь. Вдали каркнул одинокий ворон, предвестник недобрых вестей. Черные тучи тянулись похоронной вереницей по небу. Все погибли: и воины Шура, и он сам, а их тела заносило нескончаемой метелью. Мы едва успели обмолвиться парой ничего не значащих слов перед тем, как Трауш с головой нырнул в ледяные воды. Дарго последовал его примеру, залихватски крикнув: