Богатырь - не звание! (СИ) - Михаил Попов

— Найдите мне этого стрелка. Доставте живым. Только живым. Я сам хочу… — голос чуть дрогнул. — Что бы ни один волос не упал с его головы. Не найдете до завтрашнего утра — головы с плеч.

Низко кланяясь, военачальники бросились исполнять поручение. Ни один не посмел взглянуть во второй раз на смоляно-черную с утра, и белую как лунь сейчас, голову кагана.

Пошатнувшись, как от мощного удара в грудь, Наум тяжело свалился под копыта коня. Возникло замешательство. Всполошенный Громыка, костеря неповоротливых дружинников, бросился к обожаемому хозяину.

— Воды, что б вас всех, воды! — отчаявшись хлопать воеводу по щекам, зарычал телохранитель.

Не слишком торопливо, кто-то из дружинников подал оплетенную лозой, глиняную флягу. Мигом сорвав деревянную пробку, Громыка щедро плеснул водой в бледное лицо Наума. Веки воеводы дрогнули.

— Где я? — слабо спросил Наум непонимающе оглядывая склонившиеся над ним суровые лица.

— Так мы, это, как вы и велели, — преданно глядя на хозяина, торопливо заговорил Громыка, — Под Черниговом уж. Верст пять осталось.

— Где?! — треснувшим голосом переспросил Наум не поверив своим ушам.

— Под Черниговым! — радостно повторил Громыка.

Под Черниговым! Это известие как обухом промеж ушей ударило воеводу. Как ни силился Наум, но последнее что удавалось вспомнить, так это как выпив кувшинчик вина, лег спать на мягкие, накиданные на лавку, шкуры.

— А что мы здесь делаем? — на вытянувшееся лицо воеводы было жалко смотреть.

— Как что? — удивился Громыка. Дружинники слышавшие разговор украдкой обменивались красноречивыми взглядами и вертели пальцами у виска. — Вы приказали поднять всю заставу и лесами двигаться к Чернгиову, по тайному указу князя.

Услышав эти слова, Наум почувствовал как спина покрывается липким холодным потом. Какой указ? Да за то, что всю заставу увел, рубеж без защиты оставил, князь три шкуры спустит и голову с плеч. Сквозь хаотично проносящиеся в голове мысли, проглянуло узкое, с темными колючими глазами лицо и длинные волосы цвета воронового крыла. Что-то важное было связано с этим лицом, но что? В какой-то миг, Науму показалось что вспомнил, но озарение ускользнуло так же как и появилось. Воевода тряхнул головой.

— Значит так, — дрожащим от страха голосом распорядился он. — Привал. Костры не жечь, внимания не привлекать. Все равно, до вечера уже рукой подать.

— Значит привал до вечера? — понятливо кивнул Громыка.

— До утра, дубина! Кто ж ночью через лес пойдет?

С трудом дождался Наум темноты. В голову лезли мысли одна страшнее другой. А если Владимир уже прознал обо всем, да разослал гридней с указами об аресте? Перед глазами так и маячила окровавленная плаха, страшные княжеские подвалы и деловое хаканье палачей. Выход только один — бежать. Бежать куда глаза глядят. А лучше — сначала в Тьмутаракань, а оттуда, Русским морем в Царьград. Авось там не найдет суровый князь. Там и кум торговлю ведет, укроет.

Сняв с толстого пуза предательски позвякивающую кольчугу, Наум поблагодарил богов, что надоумили всегда носить на себе широкий пояс с зашитыми золотыми монетами.

В предутренний час, когда предательский сон притупляет бдительность даже самых рьяных стражей, Наум, воевода Полянской заставы, торгаш и растратчик, хоронясь в тени вековых деревьев выскользнул из походного лагеря. Полный неожиданных опасностей и диких зверей лес не так пугал трусливого воеводу как гнев Великого Князя.

Известие об исчезновении воеводы всполошило лагерь. С трудом утихомирив десять сотен разъяренных воинов, сотники собрались на совет. Перспектива открывающаяся перед ними выглядела настолько мрачной, что даже обсуждать ее желания небыло.

— Ну что, други, — хмуро произнес сотник Стоян. — Влипли мы по самое небалуй. Что делать будем?

— А что делать? — удивился Булгак — совсем молодой парень, но за воинскую доблесть возведенный в сотники самим Владимиром. — К князю надо, и в ноги. Так мол и так, принудил воевода Наум, твоим светлым именем! Справедлив князь, простит!

Стоян и другие сотники только покачали головами. Общие настроения выразил Немир:

— Молод ты еще, потому горяч! А ты подумал, что пока до князя дойдем, пока суд да дело — сколько времени пройдет? И все это время на заставе живой души не будет! Чем окажемся лучше Наума?

Вспыхнувший было Булгак, стыдливо потупил взор. Стоящее высоко в небе яркое солнце, пробившись сквозь густую листву, шаловливо бросило лучик на лицо Булгака, высветив на вздернутом носу детские веснушки.

— И так плохо, и так нехорошо. Все одно — заставу оставили. Добро, коли обошлось, а если степняки тем временем проскользнули? Пусть даже небольшой отряд, а порубать успеют немало. С кого князь спросит?

Сотники задумались, а неунимающийся Булгак продолжил гнуть свое.

— Все равно надобно в ноги князю. Самим повиниться, да про измену Наума поведать. Пускай ищут этого татя, да казнят. Я предлагаю отправить несколько человек в Киев, а остальным во весь опор обратно на заставу. А уж дальше — как князь решит.

Немного подумав, все согласились с Булгаком. Оставалось только решить кто к князю пойдет, а кто до поры заставой командовать будет. Первым идти в Киев вызвался сам Булгак. Опасаясь его горячего характера, вызвался Немир — с князем горячность только испортить все может, тот сам вспыхивает что твой хворост. Следом за ним подняли руки еще два сотника.

— Я вот что хочу предложить, — после того как решили с посольством, сказал Немир. — Предлагаю старшим назначить Стояна. Мужик он головастый, воин отличный, да и уважают его не только в собственной сотне, но и в других. Своих людей держит в строгости, но и палку не перегибает, стало быть и с другими так будет!

Сотники перебивая друг друга одобрительно загомонили.

— И так, решено, — подвел итого Немир. — Ну, Стоян, принимай над нами власть. Отныне и до распоряжения князя, главный — ты.

С достоинством поклонившись друзьям доверившим ему такую честь, Стоян отдал свой первый приказ:

— Немир, назначаю тебя старшим в посольстве. Собирайтесь, и как можно скорее доберитесь до Киева. Остальным строить дружину и со всей возможной скоростью на заставу. Выслать вперед дозорных, пусть проверят заставу и окрестности. Немир, — Он повернул голову к рассудительному сотнику. — Пусть в дозор отправится твоя сотня. Ребята у тебя лихие, не подведут.

Кивнув, Немир поспешил к своей сотне отдавать нужные приказы. Следом за ним потянулись остальные.

Не прошло и часа, как дружина спешила обратно на заставу. На лицах каждого воина застыла тревога — что успело случиться за это время? Не опоздают ли?