Защитник. Второй пояс - Михаил Павлович Игнатов

Отряд сжался, прикрыл Мастерами недовольного Точтала и остальных его соучеников. К счастью, среди моих стражников лишь трое ещё так и оставались Воинами, остальным огромное богатство духовной силы города Древних пошло на пользу, позволив прорвать преграды.

К сожалению, с ранеными старшими проблема не в том, чтобы набрать силы Неба для повторного раскрытия узлов.

— Ученики Павильона Меча — вперёд!

Ория повела плечами и послушно шагнула назад, к линии стражников, занимая место между Киртом и Гавалом.

Плотно сбив строй, со мной, Ираей, Виликор и Хахпетом на острие, мы прошли девять шагов, разделявших нас и площадь.

Единственное, о чём я успел порадоваться, так это о том, что у големов не бывает дистанционных техник.

Схватка.

Скрежет камня под ударами Крушителя. Боль ран от сияющих клинков. Нестерпимый жар опасности.

Трижды меня отбрасывали вплотную к стражникам. И трижды я убивал тех големов, что сумели это сделать, вновь врываясь в толпу врагов и освобождая место для ударов Крушителем.

А затем меня всё же зажали так сильно, что он стал только мешаться.

Удар, который должен был пробить мне глазницу, я принимаю на наруч. Татуировка Единения сияет в полную силу, раскрасив маску и так щедро расходует стихию, что я ощущаю, как закручиваются нити воды в моём теле, втягиваясь в её вязь.

С рыком дотягиваюсь Крушителем до пояса. Касаюсь кисета и освобождаю руку.

Два вдоха скольжения через жар смерти и Коготь Роака пробивает голему голову насквозь.

Над левой рукой у меня сжатый в пять пластин Панцирь Роака, из правой руки растёт сияющий Коготь.

Поступь Роака несёт меня вдоль линии стражников, которые техниками, сталью и своими телами сдерживают големов.

Щедро раздаю удары во все стороны, не столько стараясь убить, сколько пытаясь заставить големов обратить внимание на меня.

Едва успеваю прянуть в сторону, когда из глубины строя выплёскивается целый поток техник, сметающий големов.

В голове вспыхивает мысль:

«Добить упавших.»

Десять вдохов я мечусь между големами, тратя на каждого не больше одного удара. Неважно, попал-непопал.

Двадцать вдохов и я уже снова пробиваюсь на остриё строя.

Ору:

— Вперёд, вперёд!

Нестерпимый жар опасности, вспышки артефактов, которые щедро бросают во все стороны старшие ученики, боль от сияющих клинков, гаснущие глаза големов напротив, ледяные глыбы, столбы пламени, сотни лиан и щупалец под ногами.

А затем всё разом заканчивается.

Я пинком отшвыриваю от себя убитого голема, не давая упасть мне под ноги. Хрипя, озираюсь.

Големы вот они, в десяти шагах за спиной. Замерли у первых ступеней к Павильону.

Их ещё прилично, больше двух десятков. Весь путь через площадь усеян павшими големами.

И людьми.

Я в бешенстве цежу ругательства.

Четыре человека. Мы потеряли четыре человека. Я не вижу их Указов, но сейчас это ничего не значит. Я сам снял с них Указы.

Коготь Роака гаснет. Миг, и в моих руках снова Крушитель. Два вдоха и его сталь удлиняется Звёздным Клинком.

Позади рвётся и глохнет запоздалый крик:

— Римило!..

Да мне плевать.

Три вдоха я сражался один, а затем рядом со мной появились остальные.

Ирая, Ория, Виликор, Кирт, Гавал и Хахпет.

Сто вдохов нам понадобилось, чтобы уничтожить оставшихся големов.

Последние мгновения схватка кружилась над упавшим Хахпетом. Мы едва не потеряли ещё одного человека. Но сумели прикрыть и отбить его.

Ирая, поливая Хахпета ругательствами, рванула с пояса фиал зелья, заливая им самую большую рану.

А я, с трудом наступая на левую ногу, отправился дальше и одно за другим коснулся тел павших.

Старший ученик и три моих стражника.

Стараг. Лирт. Визий.

Стараг — один из первых, кто стал пиковым Воином в моём отряде и освоил Умножение. Прокладывал дорогу в лесах всему нашему отряду.

Лирт — отлично добывал слухи и любил пройтись по рынкам городов.

Визий — ничем не примечательный идущий. Но он был моим стражником и всегда следовал за мной, надеясь проложить свою дорогу к Небу.

Теперь для них всё закончено.

Я с ненавистью оглядел площадь, начавшие трескаться статуи големов.

Развернулся обратно. Двинулся к стоящим далеко впереди Ирае, Виликор, всё ещё лежащему Хахпету, Кирту и Гавалу, возле которых суетилась Кария.

Все были изранены. Им всем непросто дался этот прорыв через площадь и последняя безумная схватка.

Да я и сам ощущал себя всё хуже и хуже.

Ненависть и ярость отступили, оставляя после себя лишь боль. И с каждым шагом боль в ноге и боку становилась лишь сильней. Хорошо ещё Точтал и остальные не шагнули обратно на площадь, а ограничились техниками со ступеней. Иначе...

— Дарсовы отродья.

Выругавшись, я остановился, поднял к себе ладонь. Замер на миг, впервые поняв, что ран у