Война на море. Внимание рейдеры! - Вильгельм Маршалль

Скорее для проформы Кэмерон определил по компасу точный курс приближающегося корабля и вскоре установил, что если он будет продолжать идти в том же направлении, то может столкнуться с «Бенавоном». Подобные случаи — не редкость на море, и поведение капитанов кораблей, оказавшихся в подобной ситуации, четко регламентируется соответствующими международными правилами: «Когда курсы двух судов пересекаются, что может привести к их столкновению, судно, имеющее другое судно по правому борту, обязано отвернуть в сторону». В данном случае «Бенавон» находился в преимущественном положении, поэтому Кэмерон продолжил вести корабль прежним курсом с прежней скоростью.

Время шло, и поскольку другой корабль не сделал ни малейшей попытки изменить скорость, Кэмерон начал беспокоиться. Все это могло показаться нелепым: два корабля на океанском просторе, находясь в пределах видимости с борта друг друга, подвергались опасности столкновения. Однако правила трактовали данную ситуацию совершенно недвусмысленно. Чтобы избежать путаницы, которая могла привести к столкновению, «Бенавон» должен был оставаться на прежнем курсе, ожидая, когда другое судно отвернет в сторону.

Мысль о том, что на самом деле это судно может оказаться вовсе не норвежским пароходом, даже не пришла в голову Джеймсу Кэмерону. Он был склонен объяснить такое поведение вахтенного офицера этого корабля тем, что тот мог быть, как и он сам несколькими минутами ранее, занят наблюдениями за звездами и не выставил впередсмотрящего. Но когда расстояние между двумя пароходами сократилось до мили и они продолжали сближаться, Кэмерон начал серьезно опасаться за безопасный исход дела. Он дал длинный гудок. Другой корабль продолжал идти прежним курсом на сближение.

Рев гудка разбудил капитана Томсона, прибежавшего на мостик в пижаме. Он быстро оценил складывающуюся обстановку и приказал резко переложить руль на правый борт. Рулевое колесо в руках Магнуса Слэйтера стремительно закрутилось, уводя «Бенавон» в сторону от грозившей опасности и разворачивая его кормой к встречному пароходу.

Теперь мнимый «Трафальгар» отбросил свою маскировку. Немецкий военно-морской флаг со зловещей черной свастикой был поднят на мачте вместе с сигналом «SN», что означало приказ остановиться. Это окончательно подтвердило уже возникшие у Томсона сомнения. Он нажал кнопку сигнала боевой тревоги, и резкие звуки этого сигнала разнеслись по всему кораблю. Экипаж «Бенавона» быстро занял свои места по боевому расписанию.

Старший механик Портеус, который, как обычно, лишь слегка дремал, стараясь уловить малейшее изменение в ровном ритме своих обожаемых двигателей, был разбужен резким поворотом «Бенавона», когда тот изменил курс. Старший механик побежал наверх. Пока он мчался по коридору, первый снаряд с шумом упал в воду. Механик выскочил на палубу и увидел корабль на расстоянии каких-нибудь 500 метров за кормой «Бенавона». Над носовой частью этого корабля поднималось облако синеватого дыма.

Портеус вернулся в свою каюту, второпях оделся и поспешил на мостик. Когда он бежал вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки, еще один снаряд разорвался в воде рядом с бортом. Старший механик остановился, инстинктивно втянул голову в плечи, когда шрапнель просвистела у него над головой, и затем продолжил подъем. На последней ступени лестницы он столкнулся с капитаном Томсоном, который все еще был в пижаме, однако полностью держал контроль над ситуацией и был готов при необходимости принять бой. Увидев Портеуса, он сказал: «Я хочу, чтобы вы выжали из машины все, что возможно, старший. Немедленно!». Портеус ринулся вниз по лестнице, держась за перила, ноги его почти не касались ступеней. Подбежав к панели управления, он стремительными рывками раскрутил главный клапан парового давления, и двигатель «Бенавона» начал быстро увеличивать обороты. Корабль устремился вперед, и погоня началась.

На корме «Бенавона» второй помощник капитана Робертсон и его артиллеристы торопливо заряжали 102-мм орудие, в первый раз готовясь открыть из него огонь в боевых условиях. На мостике «Пингвина» Крюдер внимательно наблюдал за всеми этими приготовлениями. С некоторым сожалением он отдал приказ открыть огонь из 150-мм орудия.

Бой едва не закончился, почти и не начавшись, когда первый же снаряд с «Бенавона» срикошетил от поверхности воды и пробил корпус «Пингвина» в районе грузового люка. Снаряд не взорвался, срикошетил вновь от вентиляционной трубы и в конечном итоге оказался в кубрике трюмных машинистов. Находившийся там младший офицер Штрейль проявил большую находчивость: с почти комичной невозмутимостью сняв свою фуражку, он поднял с ее помощью еще горячий снаряд и выкинул его обратно через отверстие, пробитое этим же снарядом в борту корабля.

Отчасти благодаря храбрости Штрейля, но главным образом благодаря неопытности артиллеристов «Бенавона», забывших установить взрыватель в снаряд, «Пингвин» и его экипаж едва избежали внезапной гибели. Кубрик трюмных машинистов находился рядом с минным отделением, которое в тот момент было заполнено минами с установленными взрывателями, и их хватило бы для того, чтобы поднять весь корабль на воздух.

Раздосадованный тем, что позволил противнику нанести удар первым, Крюдер приказал открыть огонь из всех орудий. «Бенавон» мчался вперед с такой скоростью, что дрожала каждая заклепка в его корпусе, капитан вел судно зигзагами, а артиллеристы продолжали посылать снаряд за снарядом в направлении шедшего следом «Пингвина». Но все это являлось не более чем демонстрацией решимости сражаться. Всех артиллеристов «Бенавона», за исключением одного человека, вполне можно было назвать энтузиастами-любителями. Первый выпущенный ими боевой снаряд попал в цель лишь по счастливой случайности, и, по всей видимости, вновь добиться такого же результата им было не суждено. Однако и Крюдеру не во всем сопутствовала удача. Орудия «Пингвина» произвели восемь залпов, прежде чем удалось добиться попаданий в пытающийся уйти английский пароход. К несчастью для «Бенавона», один из выпущенных с рейдера зарядов попал в находившийся на корме ящик со снарядами. Когда развеялся дым, все увидели, что от орудия и его храброго расчета не осталось и следа.

Пристрелявшись, артиллеристы «Пингвина» стали беспощадно всаживать в британский корабль снаряд за снарядом. Сначала рухнула одна из мачт «Бенавона», увлекая за собой антенны радиопередатчика. Это лишило Чарльза Кларка, офицера-радиста, возможности продолжать посылать в эфир беспрестанные сигналы о помощи. Затем и труба парохода, получив попадание в основание, медленно повалилась набок. Паровые котлы судна лишились тяги, и оно начало сбавлять скорость.