С кем и против кого воевали украинские националисты в годы Второй мировой войны. Историческая публицистика - Виталий Иванович Масловский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще более поражает понимание автором лозунга «Украина для украинцев»: «До сегодняшнего дня чрезвычайно раздражающим фактором является сформулированный еще Махновским лозунг ОУН „Украина для украинсцев“. Он очень существенен в идеологической системе национализма и, одновременно, служит для противников национализма прекрасным примером его реакционности, национальной ограниченности, ксенофобии – враждебности к представителям других народов, проживающих в Украине…»
Автор, конечно же, здесь лицемерит, потому что, собственно, все националисты (кроме В. Иванишина) понимают лозунг «Украина для украинцев», как – ненависть к представителям других народов, живущим в Украине. Однако он упорно утверждает, что лозунг «Украина для украинцев» с момента своего возникновения означал и означает одно: «Украина без оккупантов!». И, по мнению автора, и сам национализм – это нечто благостное и милостивое, даже благотворное для других народов: «…Сущностью национализма, – декларирует он, – всегда было и есть то, что он несет свободу не только своей нации, каждому её представителю, но и другим народам: национализм – не шовинизм, и не империализм».
Опомнитесь, господин Иванишин! Вы всё ставите с ног на голову!
И что же в результате? На основе этой декларации о благодеяниях национализма (как эгоизма нации) автор делает совершенно бесстыдный вывод: «Лозунг „Украина для украинцев“ имеет не реакционный и не расистский, а национально-защитный характер!» (Выделено мной – В. М.)
Несколько иначе трактует «демократизацию» ОУН-б А. Батан в брошюре «Национализм и националистическое движение (история и идеи)». В любом «ревизионизме» и «оппортунизме» он обвиняет ОУН-м в целом. И, прежде всего, он ставит в вину то, что «окружение А. Мельника тогда отказалось от произведений главного идеолога национализма Д. Донцова, в течение всего времени пыталось оспорить его идеи, и даже сегодня продолжает этим заниматься». (Автор имеет в виду выступление заместителя председателя штаба ОУН-м П. Дорожинского против Донцова на сборе ОУН в мае 1993 года в Киеве – В.М.).
На основании своей «орденской» концепции бандеровцы и провели в апреле 1941 года II-й «чрезвычайный» и «большой» сбор ОУН. «На сборе, – пишет А. Батан, – была решительно осуждена оппортунистическая политическая линия А. Мельника и его сторонников, раскрыты их ложные и преступные действия» (преступные против кого? – В.М.). Далее автор отмечает: «Большой сбор 1941 года утвердил новый герб ОУН, отдельный организационный красно-черный флаг ОУН». Такая снобистская информация с некоторой затененностью нам хорошо известна: нынешние националистические авторы, как поклонники бандеровщины, пытаются показать, что ОУН-б в 1941 году, мол, взяла курс «на собственные силы», и в то же время брала на вооружение, как легендарный символ, чисто нацистскую символику – красно-черный флаг!
И, что очень странно (вопреки памяти миллионов людей Украины!), автор пишет о том, что не укладывалось и не укладывается в голове: «В настоящее время на Украине появились и целые партизанские красные отряды, возглавляемые коммунистами. Они удивительно быстро нашли взаимопонимание с фашистами о совместных действиях против украинских сил». Но это, господин Батан, чистая паранойя в вашем воображении! Вы пишете и о том, что, мол, сегодня мельниковцы эволюционировали и перешли на «демократически либеральную платформу». «Сейчас ОУН-м, конечно, еволюционировала в сторону либеральной идеологии, и официально определяет это, называя её «демократическим национализмом».
Именно это сегодня заявляют и необандеровцы. Но вы, господин Батан, просто по-человечески должны осознать, что никакого сочетание между национализмом и демократизмом не может быть, просто потому что национализм – это эгоизм нации, а демократия – это общежитие, коллективное правление народа, который осуждает всякий национальный эгоизм!
Вопреки тому (еще живые люди, которые хорошо знают настроения того времени!), что вся «национально сознательная» Галичина ориентировалась (в том числе и ОУН-б) на гитлеровскую Германию, вы, господин Батан, заявляете так: «Ведущим принципом революционной ОУН оставался принцип постоянной ориентации только на собственные силы», тогда как вся историческая действительность показывает противоположное.
Вы, автор, сами себе возражаете: «Готовясь к войне между Германией и СССР, то есть к возможности начать борьбу за национальные интересы на собственных землях (не спрашивая, конечно, хотят украинцы такого „освобождения“ – В.М.) штаб ОУН-б ставит своей целью создание представительного всеукраинского органа, куда бы вошли все украинские политические партии и среды. Этим ОУН еще раз подтвердила, что она стоит на платформе широких, общеукраинских интересов…».
Итак, бандеровцы надеялись, безусловно, на поддержку гитлеровцев в создании своей власти над украинским народом, поэтому и (компромиссно, конечно!) Создают Украинский национальный комитет 22 июня 1941 (и это не случайно!), Надеясь найти определенную поддержку со стороны своих прислужников. Но таких, как известно, не особо много нашлось в среде даже ярых националистов, потому что каждая фракция в своих надеждах ставила на гитлеровскую карту разгром Советского Союза, i на этом основании надеялась на реализацию своих националистических амбиций!
Вы лицемерите, господин Батан, когда пишете, что повстанческим отрядам на Волыни противостояли «четыре вражеские силы»: УПА, немецкие оккупанты, красные партизаны и отряды вооруженных поляков. «Неустойчивость в позициях каждой из сторон порождала усиленную жестокость и ненависть». Это так. Но УПА не воевала против немецких захватчиков, а только против красных и польских партизан. Это было их обязательством перед гитлеровцами, на которых они так надеялись.
И далее Вы пишете следующее: «Организация (т. е. ОУН-б – В.М.) не только подготовила и организовала Украинскую освободительную армию, (освободительную от чего и от кого? – В.М.) но и вдохновила её чувства большой значимости и боеготовности, возбудила во всем украинском народе рыцарский дух воинов Святослава и казаков Хмельницкого. Заветы великих идеологов национализма – от Шевченко до Донцова – нашли свое воплощение в безграничном героизме тысяч борцов за свободу».
Как же всё это Вы могли написать, господин Батан, хорошо зная, что подавляющее большинство украинцев воевало (на советской стороне) против фашизма и безоговорочно выполняло эту благородную миссию. И Вы хорошо знаете и то, что чувство «большой значимости и боеготовности» совершенно не было в характере УПА, и «рыцарский дух воинов Святослава и казаков Хмельницкого» отнюдь не удовлетворял антифашистский дух подавляющего большинства украинцев. Да и не сочетайте, господин Батан, такие противоположные в человеческом измерении лица – Т. Шевченко и Д. Донцова!
Совсем иначе А. Батан интерпретирует проблему «демократизации» ОУН-бандеровцев в 1943 году, чем В. Иванишин. Он отмечает: «Стремясь адаптировать националистическую пропаганду, приспособить её к „социалистическим“ убеждениям и психологии приднепровских украинцев», ОУН-б на III-м «большом» сборе повернула на такие «ревизионистские» пути.
А. Батан пишет: «В целом большой сбор широко очертил положение в Украине, задачи националистического движения на данном этапе. Пытаясь как-то изменить, приспособить основные положения ОУН к новым условиям, к необходимости „войти“ в сознание закоммунизованного украинского общества за Збручем, его руководители и участники допустили введение в программу ОУН ряда демократических и даже социалистических положений. Это был сознательный оппортунизм, это, скорее, было искреннее желание, сделав „гибкой“ идеологию национализма, помочь общему развитию и консолидации украинского общества, как можно скорее включить в национальные процессы население Центральной и Восточной Украины. Однако, как показали уже ближайшие события, такие „уступки“ в сфере идеологии, даже психологии националистического движения очень скоро нанесли ему вред, ппривели к заблуждениям. Ещё1 и сегодня маститые от пера из разных лагерей обращаются к постановлениям III-го большого сбора ОУН 1943 года, отыскивая в них „своё“. Те, что хотят обвинить ОУН в „тоталитаризме“ и „казарменном социализме“, находят там соответствующие моменты. Те, кто хотят перетащить ОУН на рельсы демократизма и либерализма, находят там и такие моменты».
Зря автор так драматизирует ситуацию. Все это делает не кто-то «другой», а сами националисты. И всё это закономерно. Потому что всем так хочется реабилитировать себя перед нынешним созидающим украинским государством, верх берут разные по мыслям и фантазии мифы и легенды, а не историческая правда.
А. Батан же видит в этом (даже в возражениях В. Иванишина, представленных выше) лишь проявление «слабости», «непоследовательности» в отстаивании националистической идеи. Тому, конечно, не нравятся «ревизионистские» решения III-го «большого» сбора ОУН-б. Поэтому он и пытается объяснить, почему так некстати это произошло. Прежде всего, объясняет он, потому что на решениях «сказалось отсутствие целого ряда ведущих кадров», которые были в тюрьмах (С.
