Возрожденный Дракон - Роберт Джордан

— Они убивают его! — прошептала Эгвейн. — Амерлин лишает Мэта жизни! Мы должны что-то сделать!

— Но если мы остановим их, — ответила ей Найнив так же едва слышно, — если мы сумеем их остановить, он погибнет! Не думаю, что с моими способностями можно справиться хотя бы с половиной собранной ими всеми Силы! — Она помедлила немного, словно осознавая с опозданием смысл своих собственных слов: Найнив признала, что готова направить половину той мощи, которую сдерживали с помощью са'ангриала десять полноправных Айз Седай. Затем голос Найнив прозвучал еще тише: — Помоги мне Свет, как бы мне того хотелось!

Молодая женщина замолчала. Что означали ее слова? Желала ли она помочь Мэту или желала направить столь мощный поток Силы? Эгвейн и в самой себе ощущала подобные стремления, они будоражили ее, точно песня, подгоняющая девушку к танцу.

— Мы обязаны им доверять, — сдержанным шепотом промолвила Найнив. — Иным способом спасти Мэта невозможно.

Внезапно Мэт прокричал во весь голос:

— Муад'дрин тиа дар алленде, каба'дрин радим! — Изогнувшись дугой и воюя с некоей неведомой напастью, не размыкая сжатых век, гремящим голосом Мэт отчетливо выкрикивал: — Лос Валдар Кьюбияри! Лос! Карай ан Калдазар! Ал Калдазар!

Эгвейн свела брови. В годы своего обучения она узнала достаточно из Древнего Наречия, хоть сейчас поняла всего несколько слов. Карай ан Калдазар! Ал Калдазар! То есть — «За честь Красного Орла! За Красного Орла!» Древние боевые кличи Манетерен, страны, исчезнувшей в пламени Троллоковых Войн. Той страны, что была некогда там, где ныне Двуречье. Вот и все, что она знала; но на миг ей показалось, будто и остальное ей понятно: словно смысл сих слов только-только ускользнул, ей нужно лишь повернуть голову, и все сразу станет понятным.

С неистовым треском лопающейся крепкой кожи кинжал в золотых ножнах сорвался с пояса Мэта, поднялся и повис в футе над борющимся телом юноши. Рубин сиял, разбрасывая вокруг себя рубиновые пурпурные искры, словно желал преградить Мэту путь к Исцелению.

Глаза Мэта открылись, он посмотрел на стоявших вокруг него женщин.

— Миа айенде, Айз Седай! Кабаллейн мизайн йе! Инде муагде, Айз Седай мизайн йе! Миа айенде! — Из груди его вырвался стон ярости, он все нарастал и нарастал до тех пор, пока Эгвейн не удивилась: как же у Мэта сохранилось столь мощное дыхание, несущее этот рев?

Анайя поспешно наклонилась, взяла стоявший под столом металлический ящик темного цвета и с трудом, будто его тяжесть оттягивала ей руки, установила его на столе. Когда она разместила ящик рядом с Мэтом и открыла крышку, то взорам предстало узкое пространство, стиснутое меж его стенками толщиной дюйма в два. И вновь наклонилась Анайя, достав щипцы, похожие на те, какие домовитая хозяйка могла бы использовать в кухонном и кулинарном искусстве, и схватила их зубцами плавающий в воздухе кинжал столь осторожно и аккуратно, будто управлялась с ядовитой змеей.

Крик Мэта перерос в неистово бешеный вой. Ярко горел рубин, рассыпая вокруг искры кровавого света.

Айз Седай сунула кинжал в ящик и захлопнула над ним крышку, одновременно с металлическим щелчком испустив громкий вздох.

— Ну и отвратительная штуковина! — заметила Анайя.

В миг, когда был упрятан в ящик кинжал, вой Мэта оборвался, и юноша без сил пал на стол, точно мускулы его и кости обратились в текучую воду. Через секунду свечение, окружавшее всех Айз Седай и стол между ними, исчезло с легким мерцанием.

— Все! — хрипло выдохнула Амерлин. — Кончено!

Лица Айз Седай заметно осунулись, над бровями их выступил пот. Анайя вытащила из рукава простенький носовой платочек из льна и попросту утерла им свое лицо. Холодноглазая Белая, стараясь, чтобы никто не видел этого, провела по своим щекам кружевным платком из Лугарда.

— Невероятно! — проговорила Верин. — Чтобы в ком-то столь жарко билась в наши дни Древняя Кровь!

Она и Серафелле склонились голова к голове и стали беседовать друг с дружкой, тихо, но с бурными жестами.

— Он… Исцелен? — спросила Найнив. — Он будет жить?

— Со стороны Мэт как будто спал, но лицо его по-прежнему имело весьма истощенный вид, щеки впали очень глубоко. Об Исцелении, которое вылечивало не полностью, Эгвейн не слыхала. Если только на то, чтобы разорвать его связь с кинжалом, не потребовалась вся Сила, которую им удалось сфокусировать. О Свет!

— Брендас! — послышался голос Амерлин. — Не проследишь ли ты за тем, чтобы юношу отнесли в его комнату?

— Как прикажешь, мать! — сказала женщина с холодными глазами, и реверанс она сделала столь же холодноватый, какою казалась сама. Когда Брендас вышла позвать носильщиков, вслед за ней из комнаты потянулись в коридор и другие Айз Седай, с ними и Анайя. Последовали за ними и Верин вместе с Серафелле, все еще разговаривая друг с дружкой слишком тихо, так что Эгвейн не сумела определить тему их беседы.

— Мэта совсем излечили? — требовательно спросила Найнив, и Шириам взглянула на нее, подняв брови. На голос Найнив обернулась Престол Амерлин.

— Он в таком состоянии сейчас, что лучшего и ожидать пока нельзя, — произнесла она холодно. — Время еще скажет свое слово и сделает свое дело. Конечно, если столь долго проносить при себе вещь, оскверненную порчей Шадар Логота… Кто знает, какое влияние успел оказать на юношу сей кинжал? Быть может, вообще никакого воздействия, но может оказаться впоследствии, что очень сильное. Посмотрим. Но связь его с кинжалом разорвана. Сейчас Мэту нужен отдых и столько пищи, сколько он только может съесть. Он должен жить!

— Но отчего он так кричал, мать? — спросила Илэйн, но тут же добавила поспешно: — Если мне позволено будет спросить?

— Он командовал воинами! — Амерлин взглянула на лежащего больного с легким недоумением. С тех пор как силы оставили его, Мэт лежал неподвижно, но Эгвейн показалось, будто дыхание его уже стало глубже, грудь его поднимается более ритмично. — Командовал в битве, происшедшей, я бы сказала, две тысячи лет тому назад. Возвращается Древняя Кровь!

— Не все его слова касались битвы! — промолвила Найнив. — Я слышала, он произнес слова — Айз Седай. Битва тут ни при чем. — И запоздало добавила: — Мать.

Какое-то время казалось, что Амерлин размышляла, возможно, о том, как ответить девушке, либо, возможно, о том, стоит ли вообще с ней разговаривать.

— У него, я полагаю, — наконец сказала она, — на какое-то время прошлое и настоящее смешались воедино. Он был в прошлом, но оставался здесь, и знал, кто с ним рядом. Поэтому он приказывал нам отпустить его. — Она снова немного помедлила. — «Я — свободный человек, Айз Седай. А не добыча для Айз Седай!» Вот что говорил он.