Очерки по истории архитектуры Т.2 - Николай Брунов

Совершенно иначе оформлен средний неф Софии (рис. 280), который в качестве «сцены для богослужебных драм» сильно контрастирует с боковыми нефами. В противоположность живописному и зрительному характеру боковых кораблей, оформление среднего нефа отличается большой ясностью логического нарастания пространства, которое строится постепенно и последовательно от маленьких конх через большие полукупола к пространству под главным куполом. Алтарь, находящийся в апсиде и отделенный сквозной перегородкой — алтарной преградой, — играет, по сравнению с амвоном, второстепенную роль. Залитое светом центральное пространство оформляется благодаря сквозным стенам не столько материальными частями, сколько примыкающими пространствами, но иначе оформленными и иначе окрашенными — более темными внизу, более светлыми наверху. Из них развивается, нарастает и формуется на глазах у зрителя гигантское подкупольное пространство, необъятное и точно вырывающееся из-под полукуполов, которые, становясь больше и больше, все сильнее овладевают пространственным ядром, пока его не охватывает, наконец, венчающий купол. Все же в целом получается простое, ясное и очень цельное построение. Легко найти в среднем нефе Софии тонкие боковые стены древнехристианской базилики, кажущиеся в Софии гораздо более тонкими благодаря приблизительно тому же самому диаметру колонн и арок, которые наглядно определяют толщину стенки над ними, и несравненно большему размеру всего среднего нефа. Но то, что является в Софии совершенно новым и очень характерным для византийской архитектуры (что она имеет общего с романским стилем и готикой), — это охватывание боковых стен гигантскими подкупольными арками. В среднем нефе Софии все архитектурные члены сильно дематериализованы: столбы и арки даны в виде тонких и невесомых архитектурных линий. Из этих линий образуется спокойный основной костяк структуры среднего нефа. Персидскую архитектуру, например дворец в Ктесифоне (см. т. I), напоминает то, как на фоне общего мелькания пролетов и отверстий, темных и светлых пятен, строится строгий линейный костяк арок Софии, охватывающих друг друга. С каждой стороны три арки охватываются через посредство полукуполов большими подкупольными арками, в свою очередь охватываемыми кольцом купола. Но, с другой стороны, весь средний неф подобен эллинистическому перистилю, в котором горизонтальная линия верхнего карниза отделяет мраморную зону стен от мозаичной зоны неба. В среднем нефе Софии все колонны совершенно втянуты в массивную оболочку, которая благодаря этому кажется очень тонкой. Вместе с тем втянутые в массу колонны при таких огромных размерах, как София, теряют свое масштабное значение. Средний неф Софии выдержан в количественном стиле, и в этом отношении Софию следует сравнивать с египетскими пирамидами. Основные членения среднего нефа так грандиозны, его высота и размеры так подавляют зрителя, что эта гигантская внутренность так же резко противопоставлена человеку, как пирамида (размеры среднего нефа Софии составляют 30×75×55 м).

Колонны, которые ограничивают внизу центральное пространство Софии, воспринимаются как элементы, соответствующие телу зрителя только вблизи (рис. 282), но тогда они несоизмеримы с целым. Как только зритель отходит от них дальше на середину нефа, они теряются в общей огромной оболочке над пространством нефа, подавляющим зрителя своими огромными размерами. Гигантский балдахин главного купола на четырех арках, линии которых доведены до земли, тоже дает образ индивидуальности, но это сверхчеловеческая, божественная индивидуальность, которая подобна гигантским статуям обожествленных фараонов. Однако существенное отличие количественного стиля Софии от количественного стиля восточнодеспотических архитектур заключается в том, что на деспотическом Востоке даются колоссальные сверхчеловеческие массы, а в Софии — гигантское сверхчеловеческое внутреннее пространство.

Вся острота архитектурной композиции Софии заключается в том, что средний и боковые нефы связаны друг с другом и образуют вместе высшее единство. Наибольшее композиционное богатство Софии развертывается при рассматривании ее среднего нефа из бокового, когда все разнообразие линий и пересечений сложной системы купола и полукуполов развертывается перед зрителем, видное сквозь занавесу колонн, отделяющих нефы друг от друга (рис. 283). Это впечатление непередаваемо на фотографии, так как наиболее эффектна точка зрения у самой колоннады, когда видны своды, асимметрично пересеченные колоннадой. При движении вдоль бокового нефа богатая смена картин в пределах самого бокового нефа, в котором находишься, беспредельно усложняется и умножается еще гораздо более привлекательными архитектурными картинами, которые при таком движении постоянно сменяют друг друга в среднем нефе. При этом, благодаря композиции боковых нефов, сохраняется и человеческая мерка, и вместе с тем виды в средний неф имеют сверхчеловеческий, количественный характер.

Если в Пантеоне наружная композиция была, наряду с внутренним пространством, очень важна и самостоятельна, то в Софии совершенно господствует внутреннее пространство, которому подчинены наружные виды здания.

Другой вершиной византийской архитектуры VI века является не дошедшая до нас церковь Апостолов в Константинополе (рис. 284), довольно точно воспроизведенная в хорошо исследованной за последнее время церкви Иоанна в Эфесе (рис. 285) (и в церкви Марка в Венеции (рис. 346), которая, однако, гораздо сильнее отличается от своего прототипа, так как она была построена только в XI веке — см. ниже стр. 495). Церковь Апостолов была крестообразной формы, образованной пятью куполами, с алтарем под средним куполом, причем к ней примыкал круглый мавзолей Юстиниана.

Два других здания, близких по стилю к Софии в Константинополе, — церковь Сергия и Вакха в Константинополе (527 г.) и Виталия в Равенне в Италии (около 547 г.) — находятся в совершенно различном отношении к главному памятнику византийского зодчества. Церковь Сергия и Вакха (рис. 286 и 287) — предшествующая ступень Софии и, вероятно, произведение тех же архитекторов. Она составляет часть другого константинопольского дворца и первоначально была окружена помещениями, с которыми она была связана широкими пролетами, замурованными только в позднее время. В этом предшественнике Софии уже имеется в зародыше вся система полукуполов, которая, однако, тут еще несравненно проще и менее развита. В Сергии и Вакхе все архитектурные члены гораздо материальнее и не достигли еще той степени дематериализации, как в Софии. Совершенно особое место занимает в византийской архитектуре церковь Виталия в Равенне (рис. 288–293), построенная в то время, когда уже стояла София, и представляющая собой провинциальное отражение константинопольского искусства, с присоединением восточных черт. С одной стороны, в Виталии усилена архитектурная многокартинность — то богатство постоянно сменяющих друг друга живописных картин, которые развертываются перед зрителем, идущим по внутреннему обходу и смотрящим в сторону середины, благодаря тому что нартекс помещен под углом к главной оси здания, определяемой выделенной своим оформлением апсидой. Входя через нартекс, зритель проходит еще дополнительное треугольное помещение, расположенное между ним и главной частью, и попадает в центральную часть, ось которой не совпадает с осью его движения. Перед зрителем все время открываются неожиданные перспективы, дезориентирующие его. В Виталии, как и в Софии, господствуют виды из боковых частей, низких и имеющих хоры, на высокую главную часть, завершенную куполом. Внутренний обход был первоначально покрыт деревом, и только позднее возвели своды, в связи с чем потребовались наружные контрфорсы (рис. 293). Однако сама средняя часть отличается, по сравнению с Софией, упрощенным схематизмом, который даже ближе к римским прототипам, например Минерва Медика (рис. 242 и 243), чем церковь Сергия и Вакха. Центральный восьмигранник, перекрытый куполом, окружен восемью нишами, из которых одна, алтарная апсида, выделена тем, что отделена прямоугольным делением от подкупольной части. Богатство зрительных картин Софии в большой степени основано на том, что в ней полукупола имеются только с двух сторон, в то время как с двух других сторон примыкают базиликальные стенки, отделяющие боковые нефы. По сравнению с этим центральная часть Виталии кажется схематически ясной и по-римски пластичной. В Виталии очень любопытно подчеркивание, в противоположность Софии, одностороннего вертикализма, что выражается в активно выступающих внутрь подкупольной части очень узких и очень высоких столбах между отдельными нишами (рис. 290), из которых к тому же каждый столб состоит из двух пересекающихся стенок, отмечающих внутренние углы восьмигранника, причем вертикальные линии пересечения образуют костяк композиции восьми растущих вверх столбов. Это предвосхищает готику.