Кто предавал Россию - Виталий Каравашкин

Во время наступления 1659 г. войск гетманов Сапеги и Гонсевского Н. «со товарищи» были приписаны к полку Н.И. Одоевского. Н. же со своими людьми самовольно покинул отряд Одоевского в разгар боевых действий. Перебежчик принес новую присягу польскому королю Яну-Казимиру, стал нападать на русские отряды, пытался подбить на антироссийский мятеж жителей Мстиславля и Кричева.

После рядя столкновений с московскими войсками Н. со своими людьми заперся в г. Старый Быхов. В его распоряжении оказался гарнизон из 60 человек шляхты, 300 казаков, 1000 мещан и 400 евреев. Помощь осажденным обещал гетман Павел Сапега.

Однако положение Н. и его сторонников, осажденных русскими войсками, было весьма плачевным. Он выпустил из города 45 «самых нужных голодных людей», и они показали, что в Быхове «от голоду больных большая половина и многие мрут». Осажденная крепость была взята воеводами И.И. Лобановым-Ростовским и С. Змиевым. Н., его брат, Самушка Выговский и другие его сторонники были схвачены и отосланы в Москву.

Отчеты об измене Н. регулярно поступали в Приказ тайных дел в Москве. Это всерьез беспокоило царя Алексея Михайловича. Видимо, власти опасались распространения действий изменника на другие города и старались их предотвратить. Например, в г. Могилев была послана благодарность С. Змиеву и могилевским «бурмистрам, райцам и славникам» за то, что они «ни на какие прелести изменнические не прельщались».

В 1660 г. гетман Ю. Хмельницкий (сын Богдана Хмельницкого) обратился к русскому царю с ходатайством об освобождении Н., однако получил категорический отказ. В своем ответе гетману царь Алексей Михайлович пишет, в частности, следующее: «Иван Нечай нам изменил, польскому королю Яну-Казимиру присягал, наших ратных людей на проездах многих побивал, в Мстиславль и Кречев мещанам прелестные листы писал, по которым мещане нам изменили, воевод наших и ратных людей побили, а иных воевод он, Нечай, отослал к польскому королю; он же из Чаде под Могилев и под Мстиславль приходил, много разорение и кровопролитие починил, в Смоленск к воеводе и в другие города воровские листы писал, называясь верным подданным польского короля; в Быхове заперся, наших милостивых грамот не послушал, почему и взят в Быхове нашими ратными людьми. Польский король и теперь с нами войну ведет, так нам Нечая к вам в Войско Запорожское отпустить нельзя, по тому что он, по присяге своей, станет польскому королю желать всякого добра, а нам и вам всякого зла».

Дальнейшие события подтвердили обоснованность доводов русского царя: вскоре изменнически перешел на сторону Польши сам гетман Малороссии Ю. Хмельницкий.

Никандр (уп. в нач. XVII в.), архимандрит Георгиевского монастыря.

Участник новгородского посольства в Стокгольм для призвания на русский трон шведского принца (подробнее см. статью «Новгородская смута» настоящего издания).

Никитины: Альфан, Герасим, Иван (Микитич), Конон и Родион (уп. 1398), двинские воеводы.

В 1397 г. великий князь московский Василий Дмитриевич (1389–1425) послал в Двинскую землю своего боярина Андрея Альбертова. Последний склонил двинян изменить присяге на верность, данной Великому Новгороду, и перейти под патронат Москвы. Новгородцы протестовали против такой акции, указывая, что Василий «отымает» у них Заволочье, Торжок, Волок Ламский, Вологду и Бежецкий Верх в нарушение крестного целования, скреплявшего прежние договоры Москвы и Новгорода. Но великий князь оставил их претензии без внимания.

В 1398 г. новгородское вече постановило, что таких обид терпеть более нельзя. Горожане торжественно «целоваша крест за един брат» на том, что все выступят на защиту «отчины и дедины», исконных владений Святой Софии и Великого Новгорода. Выступление войск возглавляли посадники Юрий Дмитриевич и Василий Борисович. Их благословил епископ Иоанн.

Новгородские полки вторглись в мятежную двинскую землю. Были взяты Белоозеро с полостью, Устюг, Вологодская и Кубенская волости. Новгородцы сурово карали «крестопреступников» и «переметчиков» — в основном знать двинской земли. После падения г. Орлеца двиняне признали свою «вину». Их воевод, «кто водил двинскую землю на зло» — Ивана, Конона, Альфана, Герасима и Родиона Никитиных — в оковах привезли в Новгород.

Осенью 1398 г. новгородцы заключили с Москвой мир на старых условиях. После этого главного «переветника» Ивана Никитина сбросили с моста в р. Волхов, Герасима и Родиона постригли в монахи. Альфану удалось бежать. С'дьба Конона неизвестна.

Новгородская измена конца XV в.

В XV в. Новгород имел суверенный статус, но был связан целым рядом договоров («докончаний») с великим князем. Горожане были разделены на две «партии»: одни выступали сторонниками дальнейшего сближения с православной Москвой, другие же видели в этом угрозу потери Новгородской республикой своих вольностей. Последние полагали, что Новгород не сможет самостоятельно противостоять Москве, на помощь других князей, и, в частности, Рязанского, Тверского, рассчитывать не приходится. Поэтому в их среде возник план союза с литовским и польским королем Казимиром с перспективой дальнейшего перехода республики под их покровительство. Это фактически означало не только нарушение всех предыдущих договорных обязательств новгородцев, скрепленных клятвой (крестным целованием), но и альянс с католической Литвой.

Ситуация в городе осложнилась в ноябре 1470 г. после смерти новгородского архиепископа Иова, умного и тонкого политика, сумевшего до поры примирить враждующие партии и исключить открытые столкновения с Москвой. Пролитовская группировка, возглавляемая вдовой посадника Исаака Борецкого Марфой и ее сыновьями Дмитрием и Федором, активизировала свою деятельность. Летописец называет их «наученными дьяволом изменниками, прельстителями хуже бесов». Вскоре в Новгороде появился литовский князь Михаил Олелькович, сын киевского князя Александра Владимировича, потомка знаменитого Ольгерда. Он был ставленником Казимира, и его вокняжение могло означать начало перехода Новгорода под протекторат Литвы.

В ноябре 1470 г. на новгородском вече произошли столкновения «московской» и «литовской» «партий», доходившие до рукопашной. Победили литовцы, нанявшие специальных людей, коловших своих противников шилами. Михаил Олелькович укрепил свою власть. На рубежах московской и новгородской земли начались столкновения, людям великого князя «многу пакость чинили». Тогда же в Москве на переговорах новгородского посла Никиты Ларионова с великим князем произошел конфликт. Иван III заявил, что его власть носит общерусский характер: «Как было при отце моем… и при деде, и при прадеде моем, и при преже бывших всех великих князей… Их же род есми Володимерских и Новгорода Великого и всея Руси». Эта формулировка вызвала крайнее раздражение на новгородском вече. Борецкие от имени горожан открыто заявили: «Московский князь многие обиды и неправды над нами чинит, хотим за короля Польского и великого князя Литовского Казимира».

В марте 1471 г. обстановка еще больше обострилась. Борецкие вели прямые переговоры с Казимиром, приглашая его на новгородский стол. Их уже не устраивал Михаил Олелькович. Поссорившись с Борецкими, он покинул город и уехал в Киев. Вскоре Борецкими был заключен договор с Казимиром, по которому православный Новгород переходил под власть короля-католика. При этом оговаривалось сохранение православия и боярских привилегий.

Однако фактически вхождение Новгорода в состав Великого княжества Литовского означало подчинение его архиепископа митрополиту-униату и, как следствие, отпадение от московской православной митрополии.

Ситуация могла быть разрешена только военным путем. Первые шаги на этом направлении предприняли западные державы. В марте 1471 г. магистр Ливонского ордена Вольтус фон Герзе неожиданно предъявил Пскову, сохранявшему верность договорам с великим князем, территориальные претензии. Тогда же вопросом о псковских рубежах заинтересовался король Казимир. Данные шаги были направлены на нейтрализацию Пскова — союзника Москвы — в преддверии военного столкновения. В Большую Орду к хану Ахмату был направлен литовский посол Кирей Кривой (бывший перебежчик из Москвы в Литву).

Великий князь пытался уладить проблему дипломатическим путем. Однако посольство Ивана Федоровича Товаркова провалилось. В марте 1471 г. с обращением к новгородцам выступил митрополит Филипп. Он убеждал их не изменять православию и не впадать в «латинскую прелесть». С предложением о посреднической миссии между Москвой и Новгородом выступил Псков. Однако Борецкие не только отвергли все попытки урегулирования вопроса, но и потребовали от псковичей поддержать сепаратистов.

6 июня 1471 г. начался поход московских войск под командованием Д.Д. Холмского и Ф.Д. Хромого против мятежного Новгорода. Вскоре выступили еще две военные группировки — под началом воеводы Стриги-Оболенского и самого Ивана III. Против Новгорода выступили также силы Тверского княжества. Была взята и сожжена Руса, сожжена флотилия новгородцев на оз. Ильмень. Пленным новгородцам воеводы велели «носы, уши и губы резати». В знак презрения к изменникам москвичи не брали себе их доспе хи, как того требовала средневековая традиция, а бросали их в воду.