Золотой воин - Алекс Орлов

– А я сегодня утром чуть не обоссался.

– Я видел, как ты из комнаты выскочил, – ответил капитан и, оглянувшись на городок, добавил: – Со мной однажды похожий случай был, в Крангелле, в бытность мою зеленым лейтенантом. Взяли мы с ходу кряжский городок – Судогля называется. Ну, гарнизон – по норам, никакого сопротивления. Кому девки, кому лавки с добром, а мы с еще тремя молодыми офицерами за пивоварню зацепились. И ведь напиток-то плебейский, стыдно дворянину им наливаться, но день был жаркий, а потому ограничений не знали. А тут, как назло, императорский генерал-губернатор Рульф Преа-Монтгомери въезжает в какую-то неподалеку расположенную усадьбу, покинутую кряжскими господами, и желает, огры его задери, отпраздновать свой день рождения. У него, видите ли, юбилей. Начальству дан приказ, чтобы было все офицерское собрание, знамена и прочее. Мы прыгаем в седла и несемся пять миль к этому генерал-губернатору. А там уже все почти началось, и мы прямо из седел в главную залу, там нам подают знамена – и сразу в первые ряды, перед дамами, некоторые были чудо как хороши. То было время, когда я еще интересовался женским полом, а не только хересом, игрой и лошадьми.

И вот стоим мы, красавцы, даже некоторую приятность испытываем оттого, что на нас дамы смотрят, но спустя четверть часа речи все продолжаются, а очередь поздравляющих все не уменьшается, губернатору ведь каждый хочет засвидетельствовать… А мне уже невмоготу, пиво кряжское назад просится. В общем, не буду утруждать вас перечислением всех моих мучений, но целый час мне в такой неудобной диспозиции выдержать пришлось, а потом мы с моими товарищами стали разбегаться по залам в поисках отхожих мест. Скандал! Я наткнулся на лакейский нужник, выбросил оттуда какого-то дурака и уж отлил так отлил, прямо воспарил потом от такого облегчения. Выхожу из нужника, а этот, которого выбросил, плачет, бедняга, и штаны поддерживает. Так я ему за обиду целый дукат отвалил и даже не пожалел.

74

Лошади бежали крупной рысью, ровная дорога и утренняя прохлада бодрили их. На озерной глади бороздили водные угодья баркасы, проснувшиеся чайки разминали крылья на первых за день порывах ветра. В это раннее время навстречу не попался ни один экипаж, ни один пеший прохожий, и за неполный час путешественники одолели объезд вокруг озера и приблизились к большой дороге, прежде соединявшей северные и южные провинции через перевал Гаррота. Однако теперь переход через горы был закрыт, а отдельные смельчаки, решавшиеся воспользоваться им, пропадали без следа. Говорили, будто огры, чье захоронение было растревожено пару лет назад, прямиком отправляют всех прохожих в нижние миры.

– Что там? – спросил капитан, выглядывая из-за куста.

– Солдат нет совсем, видел несколько повозок, в одну и другую сторону. Идут часто, но бояться их нечего, это обычные крестьяне.

Питер вернулся из короткой разведки, куда его пешим посылал капитан. Своих лошадей они спрятали в небольшой яме и решили разведать обстановку, прежде чем выехать на открытое пространство перед оживленной дорогой.

– Что ж, надо ехать, сидеть здесь до темноты едва ли правильно – в потемках мы можем сбиться с пути и забрести в другую сторону.

Они вывели лошадей и поехали к дороге, объезжая огромные валуны и островки жесткого кустарника. Ближе к обочинам земля стала напоминать сплошное отхожее место.

– Даже лошади ступить негде, – заметил Крафт.

– Что ж ты хочешь, по этой дороге прошли десятки тысяч солдат, тут никаких нужников не напасешься, – сказал фон Крисп.

Они выехали на дорогу и пустили лошадей рысью, вскоре впереди показалась телега поздних беженцев.

Поверх небогатых пожитков сидели двое мужчин, женщина и двое маленьких детей. Мужчины подозрительно косились на обгонявших их всадников и держались за тесанные из вяза дубины, а из-под рогожи у них торчал колчан со стрелами.

– Хорошо приготовились! – сказал Крафт Питеру.

– Жизнь заставит, – ответил тот и больше не проронил ни слова. Крафт вздохнул, несмотря на все их с капитаном попытки как-то расшевелить младшего товарища, Питер оставался немногословным, погруженным в собственные мысли.

Через час скорой рыси путешественники подъехали к развилке двух дорог. Одна вела прямо к пользовавшемуся дурной славой перевалу Гаррота, другая сворачивала налево и тянулась к следующему перевалу вдоль изломанной линии гор.

– Какое здесь небо синее! – сказал вдруг Питер. Крафт и капитан посмотрели на небо, потом друг на друга. Что-то в этом синем небе было особенное, раз Питер сам нарушил молчание.

– Да, ни облачка.

Капитан оглянулся. Позади цепочкой скакали всадники – десятка два. Они могли скакать по любому поводу, но фон Крисп везде видел опасность. Их могли принять за дезертиров, тогда не миновать суда. Даже если все разъяснится, просидеть в холодной придется не один месяц, капитан знал, как медленно вращаются шестеренки имперской судебной системы.

– Там вроде кирасиры… – сказал он.

– Много? – напрягся Крафт, боясь обернуться.

– Пара десятков. Спешат очень.

Питер, словно нехотя, стал подтягивать шнурки на амуниции. Топот становился все отчетливее, всадники действительно спешили, вот только куда? Сейчас кто-нибудь крикнет: «Именем императора, остановитесь!» И что тогда, драться с ними на дороге, где с любой стороны может появиться целый полк на марше?

Но выкрика не последовало, всадники один за другим пронеслись мимо и, подняв пыль, исчезли за очередным поворотом. Путешественники с облегчением перевели дух и, несмотря на пыль, повеселели.

Не встретив больше ничего опаснее крестьянских подвод, они прибыли к перевалу вскоре после обеденного времени.

Остановив группу возле пустовавшего поста – небольшого, сложенного без извести каменного форта, фон Крисп предложил укрыться в разросшемся у подножия гор кустарнике, чтобы перекусить и дождаться темноты.

– На перевале на каждом шагу будет по разъезду, ведь он перекрывает туранам выход в северные провинции, поэтому лучше проскочить незаметно. Мы, чай, не полк, можем, как мышка, без шума.

Они свернули на тропу вдоль стены форта, потом сошли с лошадей и по промытым весенними ручьями руслам пробрались в заросли саманника – густого кустарника с короткой и колючей хвоей.

– Так что, теперь и поспать можно? – спросил Крафт, когда лошади были надежно укрыты.

– Поспи, а мы с Питером пока пообедаем, – усмехнулся капитан.

– Так и я после обеда, а пока – со всей компанией.

Они разложили снедь, неспешно поели и все поглядывали на солнце, которое, казалось, не торопилось спускаться к горизонту.