Ангелы ада. Смерть любопытной . Палач: Новая война - Питер Кейв

В шестнадцать лет он закладывал пластиковые бомбы в стоявшие на стоянках автомобили в Тель-Авиве и Иерусалиме. Список его жертв превысил пятьдесят с лишним человек, прежде чем он прекратил заниматься террором. К несчастью, двенадцать погибших были арабами.

Но Хатиб, ко всему прочему, обладал ясным умом. В девятнадцать лет он поступил в университет в Бейруте. В двадцать завоевал право поступления в Лондонское экономическое училище. Окончив училище в двадцать три года с почетным дипломом, он не вернулся в Сирию. Он исчез из поля зрения. Руководство ООП было слишком консервативным, по его мнению.

Гнев, бушевавший внутри него, требовал больших жестокости и насилия, чем они могли ему позволить.

Моссад, израильский двойник ЦРУ, засек его пребывание в Германии. Было установлено, что он связан с группой Баадер-Майнхоор.

Результаты наблюдения показывали его причастность к похищениям людей, в которых участвовали «Красные бригады» в Италии.

И всегда только разговоры о нем. Только слухи. О том, как он умен и гениален.

А затем он вообще исчез из поля зрения.

Это было тогда, когда он встретился с Сорайей. Сорайя Насер.

Слава Аллаху, она была какой-то особенной! Не для нее были роскошные женские наряды, которые носили многие ливанки! И не для нее были тускло-серые одежды, которые надевали сирийские женщины, чтобы спрятать свою плоть от похотливых взглядов мужчин.

Нет! Сорайя одевалась и действовала как мужчина, а ее ум был так же наполнен ненавистью, как и его собственный.

И она отдавалась как никакая другая женщина — а ведь он познал многих! Араб понял, как ему повезло, что она выбрала его себе в любовники.

Именно Сорайя втянула его в это дело. Да, идея принадлежала ему, но он не осознавал ее значимость до тех пор, пока Сорайя не растолковала ему, что к чему.

Это было его детище, но именно Сорайя с ее горящими революционным пылом глазами убедила его, что если он выполнит свой замысел, то тогда «Соколы Революции» больше не будут какой-то незначительной отколовшейся группировкой.

В их распоряжении окажутся миллионы, которые укрепят их положение. Больше они не станут зависеть от подачек того или другого арабского шейха или от ливийского фанатика Каддафи.

Вдвоем они подобрали необходимых им людей. Вместе они нашли Ахмада Машкра и Фуада аль Шавва.

Ахмад, рожденный в пустыне, был так же кровожаден, как и любой из его соплеменников. Однако Ахмад был выпускником Кэмбриджского университета и имел диплом инженера, а кроме того, получил и степень доктора философии, окончив престижный Мичиганский технологический институт.

Фуад аль Шавва. Молодой, крепкого телосложения мужчина с испещренными оспинами лицом, который походил на трущобного убийцу. Крутой парень, круче не найдешь. Но Фуад закончил Стэнфордский университет с дипломами по электронике и ЭВМ. Именно Фуад вызвался разработать оборудование, которое было установлено снаружи на бетонном основании и дискообразная антенна которого была нацелена на американский спугник — орбита его была вычислена с максимально возможной точностью.

Завтра все будет готово. К завтрашнему дню оборудование будет способно перехватить всю секретную и сверхсекретную информацию, знание которой сможет за ночь изменить баланс власти во всем мире.

Как только Хатиб высосет из этого спутника всю аналоговую и цифровую информацию, он сможет направить пять своих смертоносных ракет на заданные цели просто играючи! А вот тогда Америка, со всем своим богатством, технологией и достижениями в космосе, будет валяться у его ног, умоляя о снисхождении.

Умоляя Аллаха о снисхождении! И о нефти, надеясь получать ее в количестве, достаточном, чтобы просуществовать только один день…

ГЛАВА 9

Весь день штормовой фронт приближался. Наверху, в небесах, тучи сгущались. Тяжело висевший туман пока еще не выходил за рамки мелко моросящего дождя, но все вокруг уже было пропитано сыростью. Ветер крепчал, начинал шевелить листву.

Девять часов. Самое время для великана выступать в поход. Как раз то время, когда Мак Волан должен еще раз рискнуть своей жизнью, чтобы выполнить еще одно задание.

Да, задание можно было выполнить без всякого риска — если бы он решился ликвидировать Лаконию. Но он преднамеренно, инстинктивно предпочел спасти агента. Поэтому ситуация приобрела именно такой вид. Одиночка спускается в ад еще раз, бросая на весы судьбы свой опыт, мастерство и способности, чтобы послать вызов коварному и безжалостному врагу.

В мозгу Волана промелькнула мысль, которая заставила его мрачно усмехнуться.

Эта новая война — против нового противника — она ведь не очень отличается от предыдущих, не так ли?

Болан вышел из хижины угольщика в темноту и сырость. Он закинул на плечи рюкзак и покрепче затянул лямки. «Стоунер» калибра 5,5 6 мм был у него в правой руке и свисал несколько тяжеловато благодаря алюминиевому диску со ста пятьюдесятью патронами, вставленному в приемник, но все равно это была знакомая и приятная тяжесть.

Он глубоко вздохнул, посмотрел на ручной компас и пошел по направлению к темному лесному массиву на вершине, находившемуся примерно в полутора милях от него, периодически подсвечивая путь фонариком с красной линзой.

Через сорок пять минут Болан лежал согнувшись у проволочного заграждения. На этот раз его скрывали ночная темнота и полевой костюм черного цвета. На ногах были мягкие, не производившие шума ботинки, тоже черного цвета. На правом боку в кобуре находился мощный пистолет сорок четвертого калибра.

Девятимиллиметровый пистолет «Беретта Бригадир» с глушителем был укреплен в чехле под левой рукой. Запасные обоймы для обоих пистолетов были засунуты в парусиновые патронташи, пришитые в сетчатому ремню, который опоясывал его талию. Продольные карманы в брюках вмещали различные полезные инструменты и предметы, в том числе узкий, смертельно опасный стилет.

Рюкзак и «Стоунер» лежали в пятидесяти ярдах от него на земле у ствола сухого дерева. Работа должна начаться с «мягкой» проверки. Лаконию нужно было похитить так, чтобы террористы как можно позднее обнаружили, что он отсутствует. Болан не мог с шумом ворваться на территорию лагеря, схватить тайного агента и потом с помощью оружия пробивать себе путь.

Нельзя было превращать территорию лагеря в ад кромешный, потому что в этом случае шансов на спасение ни у него, ни у Лаконии не было.

Протерев стекла бинокля от выступившей на них влаги, Болан заметил, что режим охраны не изменился. Но сейчас ветер усилился, часовые вымокли и шагали по своему маршруту менее бдительно, иногда даже опустив голову.

Часовые? Да нет, это были ходячие жертвы, которые так и ждали, чтобы кто-нибудь пришел и снял их поодиночке.

Но не сейчас. Позднее, возможно.

Абсолютно бесшумно, вооруженный до зубов, готовый к ночным действиям воин исследовал всю территорию вдоль проволочного заграждения, в полосе шириной двадцать ярдов. Через полчаса ходьбы он очутился позади площадки, расположился поудобнее на склоне горы и вынул свой мощный бинокль.

Его цель: приземистое бетонное строение и задняя стена комнаты, где он сегодня видел распятого Лаконию.

Волан стал медленно разглядывать объект, и на лбу у него появились морщины. Пальцы инстинктивно стали регулировать резкость бинокля.

Черт возьми! У стены никого не было!

Лакония уже не был прибит к ней. Сквозь сильную оптику Волан мог разглядывать болты, вкрученные в стену, но Лакония исчез!

Когда его убрали отсюда?

В низу живота Волан почувствовал щемящую боль. Неужели он провалил задание? Неужели то, что он поддался личным чувствам, позволило врагам добиться от пленника признаний, которые они никогда не должны были получить?

Был ли Лакония все еще жив? Или же его сняли со стены, потому что он был мертв?

Волан снова выругался.

Он снова был поставлен перед первым пунктом задачи: найти Лаконию…

Он убрал бинокль в футляр, спустился вниз к проволочному заграждению, рассчитав время так, чтобы часовой находился в дальнем конце своего маршрута.

Привалившись к земле, Волан достал из чехла на поясе кусачки и без колебаний приложил их к проволоке — утренняя проверка показала, что ограждение не было под током.

Вся работа заняла менее трех минут; за это время он проделал в заграждении отверстие, достаточное для того, чтобы в него мог пролезть человек.

И вот он уже был на территории лагеря, твердо стоя на ногах, — черный призрак, движения которого напоминали прыжки огромной лягушки.

Болан пересек расстояние между забором и зданиями, двигаясь быстро и решительно, в какой-то мере жертвуя скрытностью ради скорости.

Внезапно его внимание привлек какой-то длинный блестящий металлический брусок на земле. Остановившись, он дотронулся до прохладного сверкающего металла и понял, что это были рельсы. Прежде чем двигаться дальше он стал пристально вглядываться в темноту, пытаясь разобраться, куда они ведут.