Мигрант, или Brevi Finietur - Марина Дяченко

— Но ты не соберешь большой совет.

— Нет, потому что я хозяин себе, — Айра жестко улыбнулся. — Я сделаю, что считаю нужным. Или вторая Смерть Раа затмит первую.

— Не пугай.

— Я не пугаю. Мембрана уже прорвалась, и дыра все шире. На пороге всеобщее сумасшествие, конфликт идеи и носителя, расщепление, распад…

Крокодил посмотрел в небо. Спутники, станции, неразличимые среди прочих небесных тел стабилизаторы, звезды, планеты; где-то там находят приют изгнанники — несущие ответственность за свои поступки полноправные граждане…

— Аира?

— Да?

— Куда изгоняют… их?

— Есть несколько баз на пустых планетах, это дальше от светила, чем Раа, атмосфера скудная, условия трудные, но кое-как можно жить. Беженцам с Лоа никак не лучше приходится.

— Лоа… это те, у которых взорвалась планета?

— Да.

— Тогда им, по крайней мере, не в чем себя винить.

— Есть в чем, — сказал Аира. — Они винят себя, что не мигрировали, пока была такая возможность, на Раа или в другой обитаемый мир. Они ждали, ждали до последнего, что все образуется… И дождались.

— А я виню себя, что мигрировал, — сказал Крокодил. — Они, по крайней мере, вместе. Они друг друга поддерживают. Их дом остался в общей памяти, а значит, он существует как… как идея. А я один. И мой дом мне снится почти каждую ночь, Аира. Я помню каждую царапину на паркете и каждую складку портьеры.

— Значит, твой дом тоже существует как идея.

— Не в этом дело! Изгнанник сам выбрал свою судьбу: он сознательно навредил общине, и его приговорили… А я — как цветок, извини за грубое слово, в потоке. Я ни разу в жизни не был себе хозяином. Я всегда плыл по течению.

Аира хмыкнул:

— Еще один сомневается в моей компетентности… Андрей, это ведь я выдал тебе удостоверение полноправного гражданина. Я взял на себя ответственность утверждать, что ты — хозяин себе.

Крокодил хотел сказать: «Это вышло случайно», но прикусил язык.

Цветные огни медленно шевелились на небе, перемещаясь, освещая ночь.

— Наверное, у изгнанников свое общество, — предположил Крокодил. — Или им не разрешают держаться вместе?

— Разрешают. Но изгнанники друг друга сторонятся. Ночью Раа всходит на темном небе, там родной дом. Хочется смотреть на него и выть. Им не нужны свидетели этих песен.

Крокодил всмотрелся в его лицо и вдруг испугался:

— У тебя кто-то изгнан? Из близких?

— У тебя никогда не кончаются вопросы. Но у меня кончаются ответы, — Аира ухмыльнулся. — Мне пора.

И он встал, по обыкновению не коснувшись руками опоры.

Ни звука не доносилось снизу. В лесу мерцали бледные огни; Крокодил смотрел, как Аира спускается по лестнице, как он выходит из дома, как идет, не оглядываясь и не прощаясь, и ветки смыкаются за его спиной.

— Айра! — крикнул Крокодил. Его голос эхом отозвался в лесу.

Нет ответа. Темнота.

— Махайрод! Тебе для твоего проекта все еще нужен донор? — крикнул Крокодил.

В доме зашевелились. Что-то тихо сказал Тимор-Алк.

Качнулись ветки. На лужайке, освещенной сверкающим небом, возник Айра.

— А ты раздумал возвращаться на Землю? — он говорил громче, чем требовалось, будто призывая весь лес в свидетели.

— У меня двадцать миллионов лет, чтобы вернуться, — тихо сказал Крокодил. — Я успею, как ты думаешь?

— Договор активирован.

Вода холодила ладони. Крокодил посмотрел на Аиру, потом медленно вытащил руки из чаши. В глубине промелькнул короткий текст; Крокодил читал его раньше.

— Хорошо, — сказал Айра. — Теперь слушай. Раа, как ты знаешь, накануне катастрофы. Материя перерождается. Идея вырывается на свободу, но это искаженная, нездоровая идея.

Крокодил медленно кивнул:

— В первый раз вы стали есть мясо. И тем нарушили замысел Творца: нет борьбы, нет насилия, нет крови. А теперь что?

— Мы не знаем. Предположений масса. Стабилизаторы много столетий насильно удерживали Раа в неестественной для него системе. Все это время Раа не соответствует замыслу Творца… Да, нет борьбы, нет насилия, нет крови. Почти. И все равно нет соответствия замыслу! Впрочем, мы отвлекаемся, Андрей.

Тимор-Алк солидно кивнул: да, мол, отвлекаемся.

— Теперь о наших планах, — Айра мельком взглянул на мальчишку. — Никто не собирается умирать. Мы должны провести оперативное мероприятие и по его итогам выдать рецепты мировому совету: как соблюсти баланс материи на Раа.

— Да, — Крокодил осторожно отряхнул ладони.

— Но угроза жизни существует. Во-первых, это стабилизатор: мы будем возиться с материей в сердцевине устройства, за сохранность которого отвечает Бюро. Мы не знаем, как Бюро расценит наши действия.

— Неужели Бюро может…

— Повторяю: мы не знаем. Мне тоже кажется, что Бюро не станет нас ликвидировать. Но это всего лишь предположение.

Тимор-Алк кивнул еще раз. Он сидел напротив Крокодила, стремительно повзрослевший, в черном форменном комбинезоне, с удостоверением гражданина, висящим на цепочке поверх двойного нагрудного кармана. Тимор-Алк все это знал; инструктаж предназначался персонально для Крокодила.

— Но главную угрозу представляет не Бюро, — продолжал Айра. — Там, куда мы попадем, риски не поддаются оценке.

— А куда мы попадем? — Крокодил вежливо дождался паузы.

— Наш мир материален, это тень на стене. — Аира помолчал. — Мы должны пройти в другой мир, тот, который отбросил эту тень. Исходный. Там найти кого-то или что-то, кто или что имеет связь с Творцом. Понять или увидеть, в чем конфликт материи и идеи на Раа. Лучше — если будет рецепт разрешения конфликта. Хуже — если не будет, но все равно хорошо.

— Это же бред, — не выдержал Крокодил. Путешествие в загробное царство, на встречу с Аидом. Или полет на воздушном шаре за облака, где сидит Бог и дает на все ответы.

— Аира, — сказал Крокодил тоном ниже. — Я знаю, что на Раа присутствие Творца — как бы научный факт, а не религиозный постулат. Но то, что ты говоришь, — это…

Он запнулся. Напротив сидит мальчик, рожденный от воображаемого отца. И сам Крокодил несколько дней назад видел копошащуюся массу червей, которая была настолько материальна, что ноздри до сих пор помнят этот смрад…

Аира терпеливо ждал, по выражению лица Крокодила отслеживая его внутренний монолог. Дождался, пока Крокодил окончательно собьется с толку. Кивнул:

— Тогда, на берегу, помнишь? Я сделал дыру в материальной реальности таким образом, что стал возможен загробный мир. И я пошел… туда, ушел очень далеко и не вернулся бы, если бы ты не прижег мне руку. Тогда я почувствовал себя увереннее, догнал беглеца и вернул.