Третий путь ...к рабству - Андрей Пионтковский

А вот еще один вице-президент РСПП. Седовласый джентльмен с безукоризненными манерами, который так любит устало посетовать на трудности модернизации в рабской стране с дебилизированным населением. «Высокомерием» Ходорковского в отношениях с властью объясняет он все постигшие того напасти. Разве одно это словечко «высокомерие» не выдает самого вице-президента как законченного номенклатурного раба до мозга костей?

На той знаменитой встрече в Кремле Михаил Ходорковский не был высокомерен. Он был высоколоб. Он предложил стране будущее. Но Цахес и его компания рассудили иначе: «Что из того, что лоб его высоко? Ногами в нашей грязи он увяз». Так с тех пор они и барахтаются в своей грязи.

А Ходорковский и Лебедев свободны. Свободны навсегда.

Революция тошноты

29 ноября 2010 года

Мне не раз приходилось обращать внимание читателей на характерную черту всех умирающих авторитарных режимов — непреодолимое отвращение правящей верхушки и ее обслуги к самим себе, тоскливое чувство исторической исчерпанности.

Каждый день приносит нам, современникам системной агонии режима ПуМе, новые свидетельства высокой болезни российской «элиты».

У людей эстетически одаренных эти приступы тошноты происходят как романтический ужин при свечах, по завету поэта: «начните при сейчас, очнитесь при Всегда».

Леонид Парфенов не только изумительный стилист — он, как выяснилось, обладает и великолепным чувством космического ритма. Он знал, когда нужно было первым соскочить, сохранив белоснежные одежды, с обреченного киселевского НТВ и изящно и чуть смущенно подставить плечико зондеркоманде Коха.

И сегодня, как человек хрупкой душевной организации, он не может более терпеть, когда путинское дерьмо подступает уже к подбородку.

С каким каменно-трупным выражением лица смотрели на вновь соскочившего при сейчас счастливчика обреченные вытягивать подбородки до конца и захлебнуться Эрнст и Добродеев.

Революция тошноты не свергает эстетически омерзительный режим. Она его просто выблевывает.

Гол стареющего де Голля

7 декабря 2010 года

Усталый альфа-самец на галерах прекрасно знал, чем в родном прайде кончаются подобные штучки. Сначала вчерашний гамма-холуй из образованцев блудливо-амбивалентно и как бы сочувственно называет тебя стареющим де Голлем. А потом совсем другие люди — стареющим Аль Капоне, стремительно щёлкают наручники и вместо Коломбе-ле-дез-Эглиз тебя везут в Бастилию. И это ещё хорошо, если довезут. Уходить нельзя, остаться.

Два с лишним года стоически терпел он глумливую хулу кремлёвской черни и равнодушие неблагодарного, так и не вставшего с колен народа — и «отсталую сырьевую экономику» и «даже и не экономику вовсе, а так — одни взятки и откаты», и «неразвитую политическую систему», и «пылающий Кавказ», и «эклектичную внешнюю политику, движимую имперской ностальгией», и грёбаную «модернизацию» с элементами «демократизации».

Но когда в твиттер-блоге осмелевшего «наследника» мелькнуло сигнальное кодовое словечко «застой», а в либеральных кругах развернулась академическая дискуссия на тему: застой или кое-кого уже в отстой, упруго напряглись, как при слове Ходорковский, легендарные желвачки и снова явил он нам своё нестареющее профессиональное искусство вербовщика и повелителя мух.

Его 18-е брюмера Луи Бонапарта (2 декабря 1851-го года) растянулось на три дня блистательного мастер-класса: 30 ноября, 1 декабря, 2 декабря 2010-го.

I. 30 ноября. Самоликвидация Айфончика.

Под фирменным немигающим брезгливо отстранённым взглядом медузы сидевшего в первом ряду медиума несчастный посланец полтора часа порол какую-то несусветную экстракорпоральную чушь, окончательно закрыв обсуждавшийся ещё до того дня в определённых кругах вопрос: тварь ли он дрожащая или право имеет.

II. 1 декабря. Вербовка фифоидов.

Ну уж эта разработка была самой простой для оперативника, у которого на газоколонке служит лакеем канцлер великой Германии, бегают порученцами премьеры Италии и Финляндии, жужжат в сурковской бухгалтерии у кассы неподкупные властители дум западной интеллигенции из «Валдайского клуба» и «Ярославского форума». Затраханный со всех сторон обвинениями в коррупции исполком футбольных альхенов был у него в кармане уже после серии тайных вечерей. Но Мастеру духовных единоборств мало просто завербовать клиента, надо ещё заставить его искренне полюбить Большого Брата и плакать от этой любви пьяными счастливыми слезами.

Страстный спич на заседании правительства РФ о благородных седовласых джентльменах, спасающих детей всего мира от наркомании, и о гадящей им англичанке распрямил их искорёженные падшие души и позволил им на следующий день голосовать не воровато озираясь по сторонам, а с высоко поднятой головой и с законным чувством собственного достоинства.

III. 2 декабря. Контракт со своим народом.

И, наконец, третий день творения новой политической реальности в России. Как Бог из машины, как цитата из «Триумфа воли» парит он, выдержав мхатовскую паузу, над покорённым Цюрихом, спускаясь с небес к восторженным блаттерам и муткам.

А теперь внимательно следите за текстом Мастера, вошедшего в состояние творческого транса. Сейчас среди серии ритуальных банальностей прозвучит обращённый к российскому зрителю новейший код НЛП, ради которого и затевался весь этот мундиаль. Путинский «Шёпот на ветру». Казалось бы совершенно неуместный в этот торжественный момент бессвязный и пошловатый поток разорванного сознания:

«Господин Абрамович несколько лет неплохо работал на Чукотке. Об этом не все знают. Все говорят, что он олигарх. Но он помогает в развитии футбола в России. Не исключаю, что господин Абрамович поможет в подготовке к чемпионату мира. Пусть раскошелится — его не убудет. У него много денег».

Но посмотрите, как органично и ненавязчиво Мэтр сцепляет положительной эмоциональной связью в массовом российском сознании три фундаментальных концепта: «Мой Мундиаль» — «Я и Абрамович» — «Наш с Абрамовичем общак».

С народом-богоносцем на глубинном подсознательном уровне заключается сакральный контракт — «Вам, хорьки-бля, мундиаль, а нам с Ромой бесконтрольная власть ещё на 12 лет как минимум». Именно на двенадцать. Какие же каменные сердца надо будет иметь, чтобы отказать этим замечательным людям, требующим продолжения банкета, в мае 2018-го всего за месяц до открытия их Мундиаля.

Айфончику с этим великолепным тандемом и рядом не стоять, даже, если потехи ради или в награду за примерное поведение они разрешат ему поиграть в Симеона Бекбулатовича или во Владимира Старицкого ещё несколько годков.

Сегодня главное для продолжения себя во власти не формальный пост президента, а прежде всего легализация в общественном сознании системы властных общаков. И общак «Абрамович» среди них архиважнейший. Не только потому что он самый крупный. После чистосердечных признаний Абрамовича Высокому Королевскому Суду об обстоятельствах преступного завладения им компанией «Сибнефть» и после трансфера ему из российского бюджета в 2004-ом году Путиным 13.7 миллиардов долларов (под предлогом покупки государством оной компании) отрицать существование общака как криминальной структуры более невозможно.

Можно только попытаться придать ему (а по аналогии и всем остальным) некий «патриотический» метафизический контекст. На что и направлена многоходовая операция «Мундиаль»:

Владимир Путин и Роман Абрамович, Князь и его верный Зюсс русского футбола, заключив свой брак на небесах, дружно рука об руку являются своему народу, даруя ему полновесную национальную идею, наполняя высоким телеологическим смыслом его бренное существование, ласково поднимая его, наконец, с колен, приучая его не только к прямохождению, но и к благородному искусству динамичной игры ногами в мяч…

P. S.

— Ты знаешь, Ромк, я сама не первый год в русском бизнесе и кое-что в нём понимаю. Но не слишком ли им будет 30 ярдов зелёных на распил?

— Не бери в голову, Дашуль. Я возьму их из доли Вована. Пусть раскошелится — его не убудет. У него много денег. И пусть он меня совсем уж за фрайера не держит.

День Цапка

17 декабря 2010 года

«17.15. В другом конце Манежки жестоко избиты двое случайных прохожих — кавказцы. Они лежат в крови и пытаются выплюнуть остатки зубов. Манифестанты по очереди подходят к ним, поднимают их головы за волосы и фотографируются, вскинув руки в фашистском приветствии. Сотрудники милиции топчутся рядом и не вмешиваются. По глазам видно: им страшно».

«И последнее — на сегодня. По Манежной.