Серая Чума; Война колдунов. Вторжение; Война колдунов. Штурм цитадели - Александр Рудазов

Существо тоскливо заметалось мыслью. Еще никогда в его практике не было такого, чтобы на одной точке пространства собралось сразу СТОЛЬКО индивидуумов, способных сражаться с ним на равных. Будь это колдуны, уж оно нашло бы, что им противопоставить! Ведь это чудовище специально создавали как охотника на колдунов!

Но теперь против него вышли охотники на чудовищ.

Прыжок! И все четверо, как по сигналу, ринулись на врага. Существо сигануло прочь, едва не ухватив опустившуюся слишком низко Ванессу, но воздушный элементаль успел выдернуть хозяйку из-под удара. Чудовище уклонилось от свищущих в воздухе катан, с рыком обошло Логмира и бросилось под ноги Индраку — посчитало его самым медлительным и неуклюжим. Но могучий дэвкаци с быстротой молнии изменил направление удара, ударив молотом… по земле. Существо лишь в последний миг успело откатиться правее.

От удара зачарованного оружия земля колыхнулась, словно от подземного толчка. Ванессу ударило воздушной волной, Логмир подлетел метра на три, и даже лод Гвэйдеон с трудом сохранил равновесие. Лошади испуганно заржали, Гордый забил копытом, из кареты донесся истерический визг принцессы. Огромная кувалда ушла в землю по самую рукоять — Индраку пришлось приложить серьезные усилия, чтобы выдернуть ее обратно.

Однако и Существо не удержалось на ногах. Чудовище не было готово к такой встряске и неловко шлепнулось на брюхо. Чешуя мгновенно перекрасилась в цвет дорожной пыли — теперь Существо стало напоминать уродливый серый булыжник. Сверху его наконец-то настигла пулевая очередь — но оно вообще не отреагировало. Крови не было. Существо взметнулось в воздух, мгновенно сменив серый «пыльный» окрас на почти полную прозрачность и опять не дотянувшись какого-то сантиметра. Прыгало оно, словно двухметровая блоха — при желании вполне могло бы перемахнуть фонарный столб.

Но в падении… Существо дернулось, пытаясь увернуться, взмахнуло лапами, но было уже поздно — оно напоролось брюхом на Белый Меч. А в следующий миг в воздухе просвистели Рарог и Флейм, обрубая передние лапы. Крови по-прежнему не вытекло ни капли — раны выглядели так, словно Логмир разрубил какой-то корнеплод. Ни мышц, ни костей — только ровная буроватая масса.

Тварь бешено взревела, извиваясь на мече. Лод Гвэйдеон с трудом удерживал столь крупное чудовище на весу — руки дрожали от натуги, лезвие ходило ходуном. Клыкастая пасть щелкнула в каком-то миллиметре от забрала — глазные заслонки забрызгало слюной. Задние лапы взбрыкнули, едва не оставив Логмиру еще пару шрамов на лице.

Паладин быстрым движением опустил руки, уперся керефовой подошвой в пасть Существа, единым рывком выдернул Белый Меч, перехватил рукоять в правую руку, левой выхватывая гольбейн, и резко полоснул твари по горлу. Разрез получился такой, как будто надрезали картофелину.

— Именем Ордена, сгинь, близнецово отродье!!! — прогремел Генерал, вновь размахиваясь Белым Мечом.

Искалеченное Существо взревело, поднимаясь на дыбы и мгновенно меняя цвет, подпрыгнуло, увертываясь от просвистевшего молота Индрака, заревело от боли — в затылок чудовища ударила пистолетная очередь. Еще несколько мгновений, и его просто превратят в фарш… но тут Существо как-то странно извернулось… и просто исчезло. Ванессе, смотревшей сверху, показалось, что его словно бы проглотило невидимой пастью — голова испарилась на сотую долю секунды раньше, чем ноги.

— Где оно? — настороженно обернулся лод Гвэйдеон.

Логмир сделал несколько широких кругов, взметая пыль. Изрезанные уши Индрака стояли торчком — дэвкаци чутко прислушивался к посторонним звукам.

Существо не показывалось. Ванесса поднялась повыше, внимательно осмотрела окрестности, спустилась и покачала головой.

— Никого. Давайте-ка ехать, а то еще вернется… Кто его знает — вдруг он сейчас всем постам названивает, подкрепление вызывает?

Ее слов не поняли. Но послушались — Индрак взгромоздился на козлы, не убирая, однако, молот далеко. Лод Гвэйдеон и Логмир схватили каждый по отрубленной руке Существа — охотничьи трофеи! Ванесса посмотрела на этих коллекционеров неодобрительно, но ничего не сказала.

Стычка с Урришем Проводником отняла довольно много времени. Солнце уже закатилось за горизонт, когда карета наконец-то подкатила к реке. Впереди виднелась паромная переправа — канат, натянутый от берега к берегу, и широкий плот, специально приспособленный для перевоза больших грузов.

Увы, сейчас он пребывал на другой стороне и переправляться явно не собирался. По ночам ларийские пути-дороги пустеют — жрецы Единого однозначно заявляют, что бродить в темноте нельзя. Ибо ночами по дорогам ходит Демон[37].

— Ночуем здесь, — кивнула в сторону корчмы Ванесса.

Карта слегка устарела — этот придорожный приют успел сменить название. Теперь он именовался «Хвост Вешапи».

В обычные дни корчма кипела жизнью — в конюшне ржали лошади, по двору бегали дети и сновали туда-сюда корчемные работники, у забора сидели и пускали дым старики из близлежащей деревни. Они использовали «Хвост Вешапи» вместо клуба — часами посиживали на скамеечке и чесали языки. В хорошую погоду — снаружи, в дурную — внутри.

Сейчас же, когда серые заполонили всю страну, и на каждом шагу торчали колдуны, корчма настороженно затихла. Ворота пребывали запертыми на засов, за забором царили темнота и тишина, главное строение не подавало признаков жизни. Только слышалось тявканье какого-то домашнего зверя — но не собаки, собак на Рари вообще не водится.

Вон выпрыгнула из кареты и решительно забарабанила в дверь.

— Открывайте, клиенты пришли! — прокричала она.

На стук никто не отозвался. Лод Гвэйдеон вежливо отстранил девушку и бухнул в ворота сам — от всей души, бронированным кулаком.

— Именем Ордена, откройте! — прогремел он.

На Каабаре подобный призыв всегда заканчивается одинаково — радушно распахнутой дверью и улыбающимся хозяином, с порога предлагающим угощение. На Рари результат оказался куда более жидким — дверь настороженно скрипнула, за забором засветился тусклый огонек, и послышался звонкий голосок:

— А кто тама? А то тятя не велел открывать кому ни попадя!

— Мальчик, мы клиенты — покушать, попить, переночевать, — вежливо ответила Ванесса. — Открой, а? А то тут темно, холодно, и лошадки у нас голодные…

— А тятя сказал — ночью никому не открывать, ночью по полю попованы[38] шастают!

— Мальчик, мы не попы… ну, не эти, как ты там сказал, — замялась Ванесса.

— А чем докажете? — настаивал недоверчивый малец.