Ледяное озеро - Эдмондсон Элизабет

— Ах, хотелось бы, чтобы было так, Мэвис.

— И мисс Утрата. Я бы, наверное, не узнала ее на улице. Ведь я видела ее совсем крошкой. Хотя Альберт говорит, она вылитая копия своего дяди Джека; так что, может, и узнала бы. Уж он был красивый мужчина, поверьте моему слову. Хотя и небезопасен в буфетной.

— Как-как? — позабыв о хорошем тоне, воскликнула Аликс.

— Горничные так утверждали. После того как приказал долго жить отец сэра Генри, у женской прислуги никогда не было никаких неприятностей, мы горя не знали в «Уинкрэге», поверьте моему слову. Вот тот, говорят, в молодости был озорник, да и в старости тоже нехорошо себя вел. Но с другими молодыми господами никогда не возникало беспокойства — ни с вашим папашей, мистером Невиллом, ни с мистером Солом. Только вот мистера Джека приходилось остерегаться. Мы всегда предупреждали молоденьких девушек, — ведь он охотился за молодыми. Рассчитывал, что они побоятся что-то сказать, осмелюсь заметить. Девушка лет четырнадцати, первый раз поступившая на место, — как она может постоять за себя против сына хозяина дома вроде мистера Джека? Но я не хочу плохо вспоминать о мертвых. Ваш дядя погиб за свою страну, в моих глазах это стирает все обиды.

— Я хотела спросить вас об Утрате, — поспешно вставила Аликс, надеясь прервать поток воспоминаний. — Это вы привезли ее из Америки, когда она была младенцем?

— Да.

— Вы ездили туда специально, чтобы забрать ее? Вас послала леди Ричардсон?

— Бог с вами, нет! Я уже была там, в Америке. — Мэвис сделала паузу, пристально глядя на Аликс. — Вы знаете, что леди Ричардсон выставила меня за дверь?

— В самом деле? Нет, я не знала.

— Да, она очистила весь дом от прежних слуг. Получив увольнение, я решила поехать в Канаду. У нас родные живут там, в Новой Шотландии, и я подумала, что могла бы тоже там обосноваться. У меня были деньги, которые вручила мне ее светлость, — она дала нам щедрое выходное пособие. Но не понравилось мне в Канаде, и Альберт понимал, что я там не прижилась и мечтаю вернуться. Поэтому, когда умерла бедная миссис Невилл, оставив малышку, он договорился с сэром Генри и леди Ричардсон, что я вернусь из Америки и привезу с собой ребенка. Я была рада помочь: уж такая случилась трагедия! Ваша мамаша и мисс Изабел, да еще после смерти вашего папаши…

— А откуда вы забрали Утрату? — затаив дыхание, спросила Аликс. — Из Орегона или другого штата?

— Нет, я забрала ее из Нью-Йорка, откуда и отплывал пароход. У них была нянька, которая ее туда доставила, — она из агентства по найму. Хорошо смотрела за Утратой, не думайте, и мисс Утрата была здоровой, веселой крошкой, никаких неприятностей.

— Значит, вы не виделись с моими американскими дедушкой и бабушкой?

— Нет, что вы. Осмелюсь сказать, они очень горевали: ведь только потеряли дочку и внучку; думаю, не до поездок им было в такое время.

Аликс была разочарована. Она так надеялась, что Мэвис сообщит ей, где останавливалась в Америке ее мать. Тут вмешался Хэл.

— Мисс Роукби, — начал он.

Она добродушно рассмеялась:

— Зовите меня Мэвис, меня все так зовут.

— Ладно, Мэвис. Почему леди Ричардсон выставила вас и остальных слуг за дверь, как вы выразились?

— Вот это вопрос, мистер Хэл. Я сама часто себя спрашивала и точного ответа не нашла. Альберт говорит, мол, это потому, что она твердо решила не оставлять никого, чтобы не напоминали ей о тех днях, когда были живы мистер и миссис Невилл и Изабел. Но я тут не вижу смысла. У нее ведь все равно оставались близнецы — вы, мисс Аликс, с мистером Эдвином да еще малышка Утрата.

— Тетя Труди считает: бабушка чувствовала, что нам с Эдвином будет легче, если ничто не станет напоминать о родителях. Наверное, поэтому она так поступила.

— Видимо.

— А сколько слуг уволили? — спросил Хэл.

— Да всех. По крайней мере тех, что работали в доме, а нас там было много. Всех до одного, кроме Альберта. А уж почему его оставили — для меня загадка. Он сказал, сэр Генри воспротивился, но я не верю. Он темная лошадка, Альберт, всегда умел держать рот на замке. Но я никогда не завидовала тому, что его оставили. Он очень доволен службой у вас в семье, мисс Аликс, заработал на хорошую пенсию и на упоминание в завещании сэра Генри — так сказал ему сэр Генри, хотя, будем надеяться, до этого еще далеко.

— А наша семья очень довольна его службой, — искренне произнесла Аликс. — Мы не могли бы и мечтать о более верном слуге.

— Таков уж он, Альберт. Я думаю, вам с Эдвином пришлось нелегко, когда вас отправили в школу-интернат, а няне дали от ворот поворот. Как она плакала, когда ей пришлось уйти!

— Бабушка сказала, что она сама хотела уйти, ей представилась возможность получить хорошее место в Австралии, а она всегда стремилась туда уехать.

— Вам так объяснила ее светлость? Нет, ваша няня мечтала отправиться в Австралию не больше, чем улететь на Луну. Она до того любила вас с мистером Эдвином и привыкла к мисс Изабел — не могу вам передать. Все глаза выплакала, когда ваша сестра погибла. Только ей дали понять, что у нее возникнут трудности с рекомендациями, если она останется в Англии. Ну она и постаралась сделать что могла, и в конце концов все устроилось к лучшему. Она вышла замуж в Австралии, обосновалась и очень счастлива. Имеет троих деток, пишет мне каждый год.

— Она обещала писать и нам, но писем не было.

— Как вы сами сказали, осмелюсь заметить: ваша бабушка не желала, чтобы вам напоминали о тех временах.

Разговор с Мэвис породил больше вопросов, чем дал ответов. Они выпили чаю, и Мэвис рассказала им, что покидает Лондон, возвращается на север и выходит замуж за Джозефа Харкнеса, хозяина «Куинс хед».

— Он был моим возлюбленным еще до того, как я уехала, но наши дорожки разошлись. Потом он прибыл в Лондон, разыскал меня, ну и вот, сами видите.

Аликс порадовалась за бывшую горничную, а Хэл отправился поздороваться с Джо, которого знал еще по старым временам. Вскоре они распрощались и тронулись в обратный путь.

— Один тупик за другим, — вздохнула Аликс, когда они медленно ехали по обледеневшим дорогам.

— Будьте благоразумны, — промолвил Хэл. — Если сэр Генри и ваша бабушка не желают помогать, а Труди запечатала свои уста, попытайте счастья у попечителей вашего наследства — они должны знать подробности о семье вашей матери.

— Все они у дедушки в руках, — мрачно возразила Аликс. — Они станут мямлить, запинаться и посоветуют обратиться к нему. А он скажет: спроси у бабушки. Нет, это заколдованный круг. Но я не намерена сдаваться. Я выясню, что произошло в том году, — нравится это бабушке или нет.

— Что ж, когда вернетесь в Лондон, первым делом надо связаться с юрисконсультами. Нет, не говорите мне, что они входят в семейную фирму. Пойдите к другим, я дам вам адрес; это фирма, абсолютно не связанная с вашей семьей и со здешними местами. Вы попросите их проследить пути следования своих родных. Они все сделают, хотя это займет время. И будет дорого стоить, так что очень удачно, что у вас есть деньги и вы можете им заплатить. Если они не добьются успеха или поиски затянутся, тогда я по приезде в Нью-Йорк свяжусь со своими адвокатами, чтобы те провели для вас расследование. Там, на месте, им будет легче наводить справки. Они могут обратиться в агентство, которое специализируется на розыске людей.

— К Пинкертонам?

— Вероятно. Тогда вы получите нужные детали. А если удастся, возьмете отпуск на службе и, сев на первый же пароход до Америки, посетите родной город вашей матери, навестите ее могилу и могилу сестры.

— Я бы хотела это сделать, — сказала Аликс. — Спасибо, Хэл. В Уэстморленде человек оказывается так укутан в семейный кокон, что забывает обо всем на свете. — И добавила: — Вы наблюдали за Сеси и Майклом?

— Занимаетесь сватовством? — засмеялся Хэл.

— Вовсе нет. Мне нравится Майкл. Он, кажется, чем-то встревожен. Надеюсь, это не оттого, что Гриндли его отвергают?

— Гриндли, похоже, вообще не обратили на него внимания. Он небогат и неродовит, не имеет хороших связей отношения к сантехническом у оборудованию. Трудно ожидать, что они им заинтересуются.