Помечтай немножко - Сьюзен Филлипс

— Почему бы тебе не прекратить совать нос в чужие дела, Скаддер? — сказал он после небольшой паузы.

— Как скажешь.

Мужчина, неприятно осклабившись, отошел.

Ну конечно. Расс Скаддер. Он порядком облысел и похудел с той поры, когда Рэчел видела его в последний раз: когда-то он был более мускулистым.

Пройдя оставшиеся ступени вниз по лестнице, Рэчел снова оказалась в закусочной. Гейб посмотрел на нее.

— Расс когда-то работал в службе безопасности храма, — сказала она.

— Я знаю. Я его как-то нанял, чтобы он помог мне здесь, но через пару недель пришлось его уволить. Он оказался ненадежным человеком.

— Но насчет сегодняшнего вечера он прав. Народу должно было приехать гораздо больше. Это все из-за меня.

— Меня это не волнует.

Рэчел знала, что Гейба это действительно не волнует, и это беспокоило ее не меньше, чем пустые места на стоянке кинотеатра «Гордость Каролины».

— Интересно, а зачем Расс сюда заявился? — поинтересовалась она.

— Наверное, ему нужно было найти какое-нибудь укромное местечко, чтобы потихоньку надраться.

Гейб отошел к машине, полной шумных подростков, а Рэчел вернулась в закусочную, готовясь к перерыву между сеансами. Как только первый фильм закончился, Гейб снова появился, чтобы ей помочь.

У стойки образовалась очередь, однако не настолько большая, чтобы вызвать сбои в обслуживании. В ней Рэчел увидела обоих братьев Гейба. Кэл заказал по две порции всего, что было в меню, и она решила, что в машине его ждут жена с ребенком.

Этан тоже взял по две порции каждого блюда, но, поскольку его обслуживала Кайла, Рэчел этого не заметила. Если бы она обратила на это внимание, возможно, из чистого любопытства она выскользнула бы на минутку на улицу, чтобы посмотреть, с кем приехал пастор Боннер.

Глава 18

Этан передал Кристи поднос с едой через окно своей машины, затем открыл дверцу и скользнул на водительское место. Ноздри его тут же уловили запах духов Кристи, который почему-то вызвал у него ассоциацию с черным бельем и румбой. Последняя мысль была совсем уж странной, поскольку румбу он танцевать не умел и не собирался учиться этому и впредь.

— Там было шоколадное печенье, и я купил немного, — сказал он, захлопывая дверцу.

— Прекрасно, — сказала Кристи весьма прохладным, но вежливым тоном, которым она разговаривала с Этаном весь вечер, словно давая ему понять, что он ее босс, но никак не приятель.

Колечки на ее пальцах поблескивали, отражая огоньки светового каскада, который включили на время перерыва между сеансами. Под озабоченным взглядом Этана Кристи поставила поднос с едой между сидений и развернула свой хот-дог. Этан попросил, чтобы его сдобрили горчицей, исходя из того, что ему самому горчица нравилась. При этом он с огорчением отметил, что понятия не имеет, как к этой приправе относится Кристи Браун. За последние восемь лет они добрых две тысячи раз ели вместе, но он не мог припомнить, что она любила из еды, — в голове у него роились лишь смутные воспоминания о каких-то салатах.

— Салатов у них не было, — сказал он на всякий случай.

— Само собой, — сказала Кристи, бросив на него слегка удивленный взгляд.

Этан почувствовал себя полным идиотом.

— Я не знал, что тебе больше нравится — обыкновенная горчица или острая. — Он сделал небольшую паузу. — Там есть и та и другая.

— Меня вполне устроит эта.

— Может, предпочитаешь кетчуп?

— Это не имеет значения.

— Или еще какую-нибудь приправу? — Этан отложил сосиску. — Я могу сходить и принести.

— Не нужно.

— Правда? А то я могу. — Этан уже наполовину приоткрыл дверцу машины со своей стороны, на Кристи его остановила:

— Этан, если уж на то пошло, то я терпеть не могу хот-доги!

— Вот как. — Пастор Боннер захлопнул дверцу и откинулся на спинку сиденья, чувствуя себя совершенно несчастным. На экране часы на фоне марширующих бутылок с содовой водой отсчитывали последние секунды перед началом нового сеанса, но у Этана возникло такое чувство, будто бегущая по циферблату стрелка отмеряет последние мгновения его жизни.

— Правда, шоколадное печенье я люблю, — сказала Кристи.

Этан покачал головой:

— Получается, все то, что ты мне сказала тогда в «Горце», — чистая правда, верно? Я совсем ничего о тебе не знаю.

— Ну почему же, теперь ты знаешь, что я ненавижу сосиски, — мягко поправила его Кристи.

При желании она могла бы смешать его с грязью, но не стала этого делать. Такой уж она была человек, Кристи Браун. Этан спрашивал себя, почему не замечал этого раньше.

Всю свою жизнь он почти не думал о ней, а теперь вот не мог думать ни о ком, кроме нее.

Кристи завернула свою сосиску в салфетку, положила обратно на поднос и занялась шоколадным печеньем. Прежде чем откусить первый кусочек, она расстелила бумажную салфетку у себя на джинсах. Кстати, джинсы, которые были на ней в этот вечер, равно как и довольно ординарная белая блузка, разочаровали Этана. Он решил, что Кристи, по всей вероятности, приберегает свои сногсшибательные шорты и блузки с глубоким вырезом для Майка Риди.

Освободив от обертки соломинку, Этан проткнул ею крышку стакана с вишневым напитком.

— Я слышал, ты встречаешься с Майком, — с трудом выдавил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно небрежнее, так, словно тема, которую он затронул, интересует его ничуть не больше, чем погода на прошлой неделе.

— Он очень хороший человек.

— Да, я понимаю, — пробормотал Этан, глядя на вьющиеся пряди темных волос Кристи, частично прикрывавшие ее щеки. Ему хотелось отбросить их назад, и на какое-то мгновение он вдруг представил себе, как он делает это, но не рукой, а губами.

— Ты что? — спросила Кристи, искоса посмотрев на него.

— Ничего.

— Давай говори, — нетерпеливо потребовала Кристи. — Когда ты что-то не договариваешь, я всегда чувствую.

— Ну… Пойми меня правильно… Майк, конечно, прекрасный парень, но… когда он учился в школе, то был немного… не знаю даже, как сказать. Ну, немного диковат, что ли.

— Диковат? Майк? — удивилась Кристи, отметив, что для священника, привыкшего читать проповеди. Этан сегодня довольно косноязычен.

— Да нет, сейчас-то все в порядке. — Этан почувствовал, что начинает потеть. — Он действительно, как я уже сказал, хороший парень, но он иногда бывает немного… чудным, знаешь ли. Рассеянным.

— И что из этого?

— Да ничего. — У Этана вдруг разом пересохло в горле, и он глотнул напиток из стакана. — Просто я подумал, что тебе лучше об этом знать.

— О чем? О том, что он рассеянный?

— Ну да.

— Ну хорошо. Спасибо, что ты меня предупредил. — Кристи откусила кусочек печенья, причем сделала это так, что не просыпалась ни одна крошка. Этан только сейчас неожиданно понял, как ему нравятся ее аккуратность и опрятность.