Капитализм: Незнакомый идеал - Айн Рэнд

Со времен Маркса идея отчуждения все чаще и чаще использовалась психологами, социологами и философами, вбирая в себя большое разнообразие сфер применения и значений. Но начиная от Гегеля и Маркса и далее, можно заметить некое общее нежелание тех, кто пользуется этим термином, дать ему точное определение; кажется, что мы должны ощущать его смысл, а не понимать концептуально. В двухтомном сборнике сочинений под названием «Отчуждение» (Alienation) редактор, Джеральд Сайкс, особенно порицает тех, кто слишком рьяно стремится к определению термина: желание поскорее дать определение, заявляет он, свидетельствует о том, что этот желающий страдает «острой формой отчуждения».

Некоторые авторы - преимущественно фрейдистской или юнгианской ориентации - утверждают, что сложность современного индустриального общества вынуждает человека быть «сверхцивилизованным», терять связь с глубинными истоками своей сущности, становиться чуждым своей «инстинктивной природе». Другие - преимущественно последователи экзистенциализма и дзен-буддизма - жалуются на то, что наше технологическое общество заставляет человека вести слишком интеллектуальную жизнь, подчиняться абстракциям и таким образом отчуждает его от настоящего мира, который в своей «цельности» может постигаться лишь через эмоции. Есть и третье направление - это преимущественно представители воинствующей посредственности, - которое обращает особое внимание на отчуждение творческой личности; его последователи утверждают, что с окончанием эпохи меценатов, когда художник вынужден полагаться лишь на самого себя, чтобы выжить в условиях рынка, которым управляют «обыватели», - он обречен на поражение в битве за сохранение собственной духовной целостности и не в состоянии справиться с материальными искушениями.

Большинство этих авторов заявляют, что проблема отчуждения - и поиска человеком своей сущности - не нова, а представляла собой источник тревоги для людей всех эпох и культур. Однако они настаивают на том, что сегодня в западном мире - и прежде всего в Америке - эта проблема достигла самой крайней степени остроты. Она превратилась в кризис.

Что же обусловило этот кризис? Что отчуждает человека и лишает его человеческой сущности? Большинство тех, кто пишет об отчуждении, не дает конкретного ответа на этот вопрос, однако из их бесконечных уничижительных сентенций о «бесчеловечных проявлениях индустриализма», «разрушающей душу коммерциализации», «сухой рациональности технократической культуры», «вульгарном западном рационализме» и так далее нетрудно сделать вывод о том, кого они считают преступником, на кого они возлагают главную ответственность. Это капитализм.

В этом нет ничего удивительного. С момента своего зарождения капитализм сделался козлом отпущения для едва ли ни каждого подлинного или мнимого греха человечества. Как отмечает выдающийся экономист Людвиг фон Мизес:

«Самая непопулярная вещь сегодня - это свободная рыночная экономика, то есть капитализм. Все, что сегодняшнему обществу кажется неудовлетворительным, приписывается его влиянию. Атеисты обвиняют капитализм в сохранении христианства. В то же время в папских энцикликах капитализм представляется источником распространения безверия и грехов современного общества, а протестантские церкви и секты так же свирепо обрушиваются на капиталистический культ наживы. Пацифисты считают все войны следствием капиталистического империализма. При этом непоколебимые немецкие и итальянские милитаристы приписывают капитализму «буржуазный» пацифизм, противный человеческой натуре и объективным законам исторического развития. Проповедники возлагают на капитализм ответственность за распад семей и поощрение разврата. А «прогрессивные» деятели считают, что благодаря капитализму сохраняются якобы устаревшие правила и запреты в сексуальной сфере. Практически все уверены, что бедность - результат капитализма. С другой стороны, многие с осуждением говорят о том, что капитализм, потворствуя желаниям тех людей, кто жаждет большего комфорта и лучшей жизни, пропагандирует грубый материализм. Все эти противоречивые обвинения в адрес капитализма выглядят полностью взаимоисключающими. Однако факт остается фактом: сегодня мало найдется таких, кто не предъявляет капитализму никаких претензий»[41].

Бесспорно, сегодня очень многие страдают от постоянного чувства внутренней опустошенности, духовного обнищания и потери индивидуальности. Бесспорно, что многие испытывают отчуждение - от чего-нибудь - даже если они сами не могут сказать, от чего именно, - от самих себя, от других людей или от космоса. И очень важно, что в этом можно обвинить капитализм. Не потому, что это обвинение справедливо, а потому, что, анализируя доводы в пользу этого обвинения, можно очень многое узнать о природе и сути ощущения отчуждения и потери индивидуальности человеком, и одновременно о психологических мотивах, которые лежат в основе ненависти к капиталистическому строю.

Те, кто пишет об отчуждении, как я уже говорил, не являются интеллектуально гомогенной группой. Они различны во многих отношениях: в своих взглядах на то, из чего конкретно складывается проблема отчуждения, в том, какие аспекты современной индустриальной цивилизации и свободной рыночной экономики кажутся им наиболее отвратительными, в том, насколько открыто они говорят о преступном характере капитализма, а также в деталях политических склонностей. Некоторые из этих авторов - социалисты, некоторые - фашисты, некоторые - поклонники Средневековья или сторонники государства всеобщего благоденствия, а кое-кто вообще презирает всякую политику. Часть из них верит, что проблема отчуждения по большей части или полностью решаема путем принятия новой системы общественного строя; прочие считают, что эта проблема по своей сути метафизична и найти ее полностью удовлетворительное решение невозможно.

Однако, к счастью для целей этого исследования, есть один современный автор, который сумел собрать в своих трудах практически все основные ошибки, допущенные теми, кто разрабатывал это поле, - это психолог и социолог Эрих Фромм. Поэтому давайте рассмотрим взгляд Фромма на человека и его теорию отчуждения несколько подробнее.

Человек, заявляет Эрих Фромм, - это «причуда Вселенной».

Эта тема - наиболее важная и центральная во всех его произведениях: человек принципиально отличается от всех прочих видов животных, он «обособлен» и «отчужден» от природы, он поражен чувством «изоляции» и «заброшенности» - в процессе эволюции он расстался с безмятежным спокойствием, свойственным прочим организмам, он лишился «дочеловеческой гармонии» с природой, которой наслаждается любой зверь, птица или червяк. Источник его проклятия - в том, что он обладает разумом.

«Самосознание, разум и воображение, - пишет Фромм в "Человеке для самого себя"[42], - разрушили "гармонию", свойственную животному существованию. Их появление превратило человека в аномалию, в причуду Вселенной». Человек не может жить так, как живет животное: он не обладает возможностями для того, чтобы автоматически и не задумываясь, приспосабливаться к среде. Животное слепо «следует образцу, заданному родом», его поведение предопределено биологически и стереотипно, оно «или приспосабливается, или гибнет», но оно не должно решать проблему выживания, оно не сознает проблему жизни и смерти. Человек - должен и сознает; в этом его трагедия. «Разум, счастливый дар человека - и его проклятие…»

В книге «Искусство любить»[43] он пишет так:

«Что действительно существенно в жизни человека, так это то, что он вышел из животного царства, из сферы инстинктивной адаптации, переступил пределы природы. И все же, однажды оторвавшись от нее, он не может вернуться к ней; однажды он был изгнан из рая - состояния первоначального единства с природой - и ангел с огненным мечом преградит ему путь, если б он захотел вернуться».

По словам Фромма, то, что человеческая способность мыслить лишает его «рая», отчуждает и обособляет его от природы, ясно проявляется в «экзистенциальных дихотомиях», с которыми разум заставляет его сталкиваться, - в «противоречиях», заложенных в самой жизни. Что же это за трагические «дихотомии»? Центральными и основными Фромм считает три. Человеческий разум позволяет его носителю «предвидеть свой собственный конец: смерть», но при этом его «тело заставляет его хотеть жить». В природе человека кроется неисчислимое множество возможностей, однако «короткая протяженность жизни человека не допускает полной их реализации даже при самых благоприятных обстоятельствах». Человек «одинок, когда ему предстоит что-то оценить или принять какие-то решения самостоятельно, силой своего разума», и в то же время «он не может перенести одиночества, обособленности от ближних».