Апокалипсис в шляпе, заместо кролика - Игорь Сотников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это раньше, людям такой, сопровождающей и не вступающей в прямой контакт профессии, приходилось крайне сложно, и бывало, что и не перевести дух от пробежек не было времени, от того, что их ведомый подопечный, слишком был спортивен и увлекался бегом трусцой по жилым кварталам города, где его не всегда и догонишь, и он часто уходил от слежки. А вот сейчас совсем другое дело, и человек за кем приставлена эта любопытная людская компания, даже догадываясь о том, что за ним ведётся со всех сторон наблюдение, во-первых, не придаёт этому особое значение, – я персона публичная и без внимания со стороны не буду ярко светиться, – а во-вторых, то он никогда не побежит к лестнице, чтобы даже уйти от слежки (обленился человек в край), а выждет момент с лифтом, чтобы с помощью него скрыться. В общем, все больше полагаются на хитрость и выдумку, чем на физическую составляющую, которой давно уже и нет.
– И кто же ты на самом деле есть? – задался вопросом Ромыч, глядя на этого человека на скамейке, начавшего приподыматься со своего места. Но разве на этот вопрос, вот так ответ узнаешь, конечно, нет. И пока за ним не проследуешь и не узнаешь, хотя бы где он живёт, то нечего рассчитывать на своё воображение, которое в своём понимании и вырисовки человека, конечно, может и без всего этого обойтись, но это путь в иную реальность, а Ромычу нужны реальные факты. И поэтому он оставляет все вопросы на потом и начинает своё движение вслед за этим выдвинувшимся в свой путь типом.
Глава 10
Не такая, как хотелось бы логике развития событий. Где повествование идёт не по своей накатанной логикой дороге, а оно начинается с одного, а заканчивается совсем на другом. И думай после этого, что правда, а что вымысел. В общем, обнадёжил автор читателя своим умением увиливать от прямого ответа на возникшие к нему вопросы, а также большой сноровкой на ровном месте создать интригу, быть непонятным и опять же умением осваивать данные ему жизнью сюжеты так, как только ему понятно. Ему бы детективы писать, а не романтические истории, с интригующим на драматизм сюжетом.
Для того чтобы состоялась та или иная, по поводу и без всякого повода встреча, одного желания людей, жаждущих встретиться, не важно по какому поводу и даже по поводу того, что давно или никогда не встречались (хочу, мол, вот с тем дерзким на взгляды в мою сторону типом завтра в безлюдном месте для дуэли встретиться, и кто мне, человеку сам себе голова, это запретит) будет не всегда достаточно. И плюс к вашему на то желанию, что есть фактор обстоятельный и основательный, но всё же субъективный, должно всё так совпасть, – а это уже внешний фактор объективности, – чтобы ваши желания не разошлись, во-первых, с желанием того, с кем вам желается и даже уже обозначена встреча (в том самом месте, где я тебе всю рожу разобью, так что никак не ошибёшься), и во-вторых, и может быть точно, в главных, на то должна быть воля обстоятельств, за кем стоит всякая и ваша в том числе судьба.
И как бы вы себя не автономизировали, – я есть альфа и омега, и я сам определяю свою судьбу, – вам приходится признать, что вы не всегда собой владеете (да, бывает, выхожу я из себя; а вот куда, то и не знаю), и за вас полагается и полагает всего вероятней ваша судьба. И как ею на ваш счёт разумеется, то она по более вашего о вас и о вашем предстоящем будущем знает, вот и готовит вас к нему, посылая вам на вашем пути все эти затруднения и препятствия. И вы на них наталкиваясь, а бывает и так, что как баран в новые ворота упираетесь и всё бесполезно, конечно, по чём свет и к месту словами чистите свою судьбу, ни смотря на всё это, тем не менее, всё равно на своё место ставитесь и начинаете не только себя, но и внешние обстоятельства принимать в расчёт.
Правда, бывает и обратная ситуация, когда у тебя нет нисколько желания встречаться с кем бы то ни было, а особенно вот с этим, наипротивнейшим для тебя человеком, но объективность такова, что тебе больше это нужно, чем тому наипротивнейшему для тебя человеку. И ты, стиснув зубы, договариваешься с ним о встрече и идёшь на неё, когда в тебе всё против. И получается, что не ты определяешь события, а они делают тебя, и в хвост, и в гриву. А пытаться отвести от себя такие показания в твоей не независимости суждения тем, что у тебя ничего из того вышеупомянутого отродясь нет, то лучше бы ты помолчал кентавр несчастный, выставляя напоказ свою отродясь эволюционного пути человека неграмотность и атавизм мысли.
Но хорошо, что рассматриваемый нами случай не включает в себя всё вышеупомянутое грамотейство человека-кентавра, а в нашем случае всего присутствует понемногу и оттого он может назваться самым обычным случаем из жизни людей чем-то непохожих на вас и на других людей.
И вот со всем этим расчётом на себя и на внешние обстоятельства, – договорённость с Валентином, кого не обойдёшь, моросящий дождь, кого легче обойти чем Валентина, – Ромыч следовал к месту ранее с Валентином обговорённой встречи – к одной знаковой лавочке в парке. Ну а чем это место так замечательно, то точно не самой лавочкой, коих в этой парковой зоне полно установлено, через каждые двадцать метров. Ну а если значимость знакового места определяется не той отличимостью, которую упоминают, когда обговаривают место встречи, то всего вероятней, то, что с собой принесёт на эту встречу тот, с кем назначена встреча, а может этим человеком будешь ты, и является тем, что будет придавать значимость этому месту встречи.
Правда, в руках Ромыча, не слишком спешно направляющегося по парковой аллее к пункту своего назначения – уже показавшейся в визуальной видимости лавочке, – ничего не было, и тогда можно было предположить, что тот, с
