Стеклянный суп - Джонатан Кэрролл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глядя на старый телефон, Изабелла поняла: она может вызвать Петраса из своей памяти, как до этого вызвала фальшивого Броксимона, но с одним отличием. Броксимона она вызвала нечаянно, создав его из собственного страха, слабости и нужды. Петрас, наоборот, был полностью осознанным творением, продуктом любви и доверия лучшим воспоминаниям о друге. И его она привела сюда в помощь себе.
В этом ни на что не похожем мире на границе между жизнью и смертью ей стало ясно, что она способна творить удивительные вещи. Даже более удивительные, чем Лени, ведь она оказалась в этом мире живой, а та нет. В то же время Изабелла осознала, что должна быть предельно осторожна и точна в своем выборе. Здесь она могла творить «лепреконов» или вызывать мертвых, но каких и для чего, зависело исключительно от ее дальновидности, проницательности и воли.
* * *Немного погодя, когда она уходила, Петрас сказал ей на прощание:
— Сердце и разум редко лгут одновременно, Изабелла.
Она остановилась у двери, ожидая продолжения, но он молчал.
— Я не понимаю.
— Что бы ты ни делала, прислушайся к себе, прежде чем действовать. Постарайся понять, какая часть тебя говорит правду, а какая лжет потому, что так безопаснее или проще.
— Познай себя? — спросила она с улыбкой.
— Поззззнай себя, — отозвался он, растянув согласную так, что ответ прозвучал как жужжание пчелы.
Когда она вышла за порог и захлопнула за собой дверь, на улице ее встретили с кислыми лицами Лени и псевдо-Броксимон. Ждали они долго.
— Ну?
— Я хочу «мор им хемд». Пытаюсь вспомнить, есть тут какое-нибудь местечко, куда мы могли бы за ним пойти.
Ответ Изабеллы был настолько неожиданным, что Лени машинально переспросила:
— Чего ты хочешь?
Изабелла повторила:
— «Мор им хемд».
Броксимон посмотрел на обеих женщин и спросил, не адресуясь ни к одной:
— А что такое «мор им хемд»?
Лени перевела взгляд с Изабеллы на Броксимона, потом снова на Изабеллу, и вид у нее был смущенный.
— Шоколадный торт.[28]
* * * * * *Винсент Этрих думал о еде, когда зазвонил телефон. Пока он шел через гостиную, чтобы ответить, его мысли были заняты миской супа. Большой белой миской с густым гуляшом и несколькими ломтями свежего хлеба. Коричневый хлеб, коричневый суп, белая миска…
Он взял трубку и рассеянно сказал:
— Алло?
— Стеклянный суп.
Слова оказались так близки к тому, о чем Этрих думал, что ему понадобилось целое мгновение, чтобы отделить одно от другого. И еще мгновение, чтобы вспомнить и осознать значение услышанного.
Стеклянный суп.
— Кто это?
— Тот, кто знает Изабеллу и стеклянный суп.
Броксимон вышел из комнаты для гостей, где Этрих положил ему на кушетку детский конверт.
— В чем дело? — Он дремал. В его голосе слышался отголосок зевка.
Этрих ткнул пальцем в телефонную трубку и сделал Броксу знак подождать.
— Что вам нужно?
— Дело не в том, что нужно мне, мистер Этрих, а в том, что нужно вам.
Винсент изо всех сил старался вспомнить, слышал ли он этот голос раньше. Кажется, нет.
— Я не знаю, о чем вы говорите.
— Ну, тогда нам надо встретиться, и я все объясню; если у вас есть время, конечно.
Броксимон одними губами произнес:
— Что стряслось?
Этрих отнял трубку от уха и медленно, тоже одними губами ответил:
— Стеклянный суп.
Мгновенно все поняв, Броксимон напрягся.
— А вы, случайно, не друг Джона Фланнери? Если так, то нам незачем встречаться.
Голос на том конце провода сдержанно возразил:
— Вы не правы. Что бы вы сказали, если бы я сообщил вам, что она здесь?
— Изабелла?
— Да, она в Вене.
* * *За пределами квартиры присутствие Броксимона превращалось в настоящую проблему. Это стало ясно, как только он поселился у Этриха и стал сопровождать его по делам недалеко от дома. Люди не просто останавливались и глазели на Броксимона, — нет, они застывали посреди улицы, разинув рты. Многие при виде отлично сложенного, щегольски одетого крохотного человечка прикрывали ладонью рот. Он был как только что из сказки или какого-нибудь фильма Феллини. Ростом Броксимон был чуть выше девятнадцати дюймов. Выше, чем когда он выбрался из конверта на столе у Саймона Хейдена, но все же невозможно мал для своего нового окружения. Однако при таком росте у него было лицо мужчины, а вся одежда, которую он прихватил с собой, была нарядна, элегантна и вызывала дополнительные проблемы. Когда Брокс впервые демонстрировал Этриху свой гардероб, тот отрицательно тряс головой при виде каждой вещи.
— В чем дело, ты что, в полосочку не любишь?
— Броксимон, ты же видел, как на тебя реагируют люди на улице. Если не хочешь привлекать к себе здесь внимание, не носи больше эту одежду.
— Почему нет?
— Потому что в этом мире люди девятнадцати дюймов роста — это дети. Но на ребенка ты не похож. Понимаешь, как это все усложняет? Карлики, и те выше, — по крайней мере, мне так кажется. Ты сам говорил, что не хочешь привлекать внимание, и правильно. Лучше тебе не высовываться.
Этрих сидел на кушетке, а Броксимон стоял рядом с ним. Его макушка не доставала до Этрихова колена.
— Ну и что же мне делать?
Этрих, словно только этого и ждал, протянул руку к стоявшему рядом с ним красно-черному пакету с белой надписью «Спортс экспертс»:
— Вот твой новый гардероб.
В пакете оказались две пары жестких, ненадеванных детских джинсов цвета индиго, две желтых водолазки и сиреневая бейсболка с надписью «Хоумранбой» по козырьку. У Броксимона от возмущения глаза сперва полезли на лоб, потом в них отобразилось уныние и, наконец, гадливая покорность. Однако он не сказал ни слова против, потому что знал — Винсент прав.
— Дома носи что хочешь, но для улицы это твоя униформа.
— Что-нибудь еще, командир?
— Да. — Этрих вытащил из-под пакета пачку бумаг. — Если кто-нибудь спросит, почему ты такой маленький, отвечай, что у тебя синдром прогерии Хатчинсона Гилфорда. — И он вручил бумаги Броксу, который поглядел на них с подозрением.
— Я скачал пару статей об этой болезни из интернета. В них все написано.
— Какая у меня болезнь?
— Прогерия — очень редкое генетическое заболевание, от которого человек старится в семь раз быстрее обычного. Страдающие им дети в возрасте тринадцати лет умирают от старости. Я знаю об этой болезни потому, что мое рекламное агентство проводило кампанию для одного фонда по ее изучению. Когда мы будем выходить и кто-нибудь тебя спросит, говори, что ты мой сын и у тебя прогерия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});