Синдром - Джон Кейз

В «Нексисе» размещались только файлы в текстовом формате, без фотографий. Однако в статье присутствовала ссылка на графический объект, и, значит, в газете имеется фотография. Надо поискать статейку на микрофильме и посмотреть, кто изображен на снимке Макбрайда.

Прибыв к себе в контору, Чарли Догран застал в приемной Рея Шоу. При виде старинного приятеля Догран уткнулся глазами в пол, кивком поздоровался с секретаршей и твердым шагом направился в кабинет, надеясь скрыться от нежеланного посетителя.

Шоу, не отставая ни на шаг, вошел следом и прикрыл за собой дверь.

– Чарли…

– Я ничего не хочу слышать! – отрезал тот и возвел кверху руку, словно собираясь извергнуть проклятие. – Тема закрыта.

– О чем ты?

– Пойми, нам нельзя говорить о таких вещах. Иными словами, ты не получишь отчет о микроскопическом предмете, который послал мне. И больше не настаивай, иначе от нашей прекрасной дружбы ничего не останется.

С этими словами физик рухнул в кресло за письменным столом, развернулся и устремил взгляд в потолок.

Шоу беспомощно развел руки:

– Не понимаю.

– Он засекречен, – сказал Догран.

– Кто засекречен?

– Прибор. Это нейрозвуковой протез, изготовленный из биокерамики.

– И поэтому он не распознается иммунной системой…

– Точно.

Теперь присел Рей Шоу. Облокотившись на подлокотник кожаного кресла, он обдумывал услышанное.

– Почему ты не сообщил, насколько все это серьезно? – упрекнул Догран.

– Я понятия не имел.

– Я показывал чертову стекляшку всем подряд! И Фред – ты его знаешь, – он только мельком взглянул и говорит: «Мы такими игрушками на занятиях баловались». На что я спросил: «В каменном веке?» Он засмеялся: «Ага, при помощи приборов инфракрасного излучения». Тогда я задал вопрос напрямую: «Что это за предмет?» И Фред ответил: «Чарли, ты держишь в руках нейрозвуковой протез. А теперь мне придется тебя убить». И невесело посмотрел на меня. Очень невесело!

– Ты шутишь?

– Черта с два! Он смерил меня взглядом и заявил: «Серьезно. У тебя этого образца быть не должно. Прибор разрабатывался в рамках правительственного эксперимента особой секретности».

Шоу помрачнел.

– Это не эксперимент, – проговорил психиатр.

– О чем ты?

– Я извлек имплантат из пациента.

Догран несколько раз моргнул и, с трудом обретя дар речи, спросил:

– Теперь ты шутишь?

– Нет.

Физик глубоко вдохнул.

– Следующее, что тебе не помешает узнать: у меня были посетители. – Он помедлил, чтобы придать словам большую значимость.

– Кто? – удивился Шоу.

– Кто? А как ты думаешь? Курилыцик[39] и его злобный брат-близнец – еще один Курильщик.

Шоу хихикнул.

– Серьезно, – настаивал Догран. – Будто только что с центральной киностудии приехали: черные костюмы и полное отсутствие чувства юмора.

– На кого они работают?

– Сказали, что они из Пентагона, – ответил Догран. – Только вот на их удостоверениях стоял код «301».

– И это означает?…

Собеседник пожал плечами:

– Агентство национальной безопасности, наверное.

Психиатр нахмурился:

– А что они сказали о цели визита?

– Интересовались, как я получил в свое распоряжение прибор.

– И ты сказал? – спросил Шоу, не в силах скрыть досаду.

– Конечно, сказал! А что мне оставалось делать, Рей? Я перепугался до смерти.

– Значит…

После некоторых колебаний Догран проговорил:

– Думаю, тебе тоже стоит подготовиться к визиту «людей в черном».

Глава 32

Эйдриен просидела в приемной почти двадцать минут, когда дверь в кабинет Шоу распахнулась и оттуда вышли два мрачного вида человека в темных длинных плащах. Они направились в коридор и скрылись из виду, не проронив ни слова. Психиатр в нерешительности остановился в дверях – и его лицо выражало крайнюю степень беспокойства.

Бросив «Нью-Йоркер» на столик у дивана, посетительница встала и откашлялась.

Шоу рассеянно обернулся к ней, и на миг показалось, что врач ее не узнал. Но тут психиатр внезапно пришел в себя и воскликнул:

– Эйдриен! Боже мой, входите.

Она проследовала за ним в кабинет и села в кресло у письменного стола.

– Что-то случилось? – поинтересовалась гостья.

Шоу казался взволнованным и смущенным одновременно.

– Мне запретили упоминать об их посещении, – сказал он.

– О чьем посещении?

– Тех людей, которые отсюда только что вышли.

– А… – протянула Эйдриен, не совсем понимая, о чем идет речь.

Психиатр нахмурился и заглянул ей в глаза:

– Вы ведь не все мне рассказали, так? О нашем друге.

Собеседница поерзала в кресле и призналась:

– Не все.

– Потому что теперь… Ну, теперь возникли проблемы.

Ей стало крайне неприятно при мысли о том, что она втянула этого доброго и отзывчивого человека в неразбериху собственных проблем, а заодно и проблем Дюрана. То есть Макбрайда, конечно.

– Я подумала, что чем меньше вы знаете…

– Меня попросили отдать личную карту Лью, и я отказал.

– Кто попросил?

– Те, кого вы встретили в приемной.

Эйдриен задумалась.

– А кто они?

Психиатр покачал головой:

– Сказали, что из правительственного агентства.

– Какого именно?

– Не знаю.

Собеседница скорчила мину и рассудила:

– Что ж, если им нужна карта больного, пусть запросят ее в официальном порядке.

Доктор Шоу покачал головой и скорбно улыбнулся:

– У этих людей, похоже, другие методы. Они очень настаивали.

– Мм-м…

Психиатр постарался выкинуть недавних посетителей из головы и перевел разговор на другую тему:

– Вы собирались проверить статьи по Макбрайду. Что-нибудь нашли?

Эйдриен тоже оказалась рада сменить тему беседы.

– Совершенно верно! – воскликнула она. – Начнем с того, что он действительно тот человек, кем себя и считает. Только одна маленькая загвоздочка – его считают умершим.

– Что?

– И еще у Макбрайда нет и не было ни жены, ни ребенка. Против него не выдвигалось обвинений в убийстве. Вообще ничего подобного не происходило. – Эйдриен вынула из сумочки копию статьи о потерпевшем бедствие самолете и протянула собеседнику. – Здесь у Льюиса волосы длиннее, но все равно его легко узнать.

Шоу надел очки для чтения, взглянул на фотографию и кивнул, сосредоточившись на статье. Через некоторое время он оторвал взгляд от бумаги и обратился к Эйдриен:

– Вы действительно уверены, что ничего не пропустили?

– На все сто. Я просмотрела все ссылки «Нексиса», в которых упоминается фамилия Макбрайд в Сан-Франциско с 1995 по 1997 год. Сотни газетных и журнальных статей. И ничего хотя бы отдаленно напоминающего сказку, что он вам преподнес. Если я что-нибудь и пропустила – а это вряд ли, – то о преступлении точно упомянули бы в статье про авиакатастрофу.

Собеседник откинулся на спинку кресла и принялся задумчиво созерцать потолок.

– А может, он состоял в гражданском браке. И ребенок носил другую фамилию. Что, если Макбрайда никогда не подозревали в убийстве?

– Док, перестаньте. Это уже перегиб.

Психиатр помедлил и проговорил:

– Знаете, наверное, вы правы.

Они договорились встретиться в больнице на следующее утро. Тем временем Шоу поспешил в палату распорядиться, чтобы Макбрайда держали в ремнях, но воздерживались от дальнейших доз успокоительного.

Вернувшись в «Мейфлауэр», Эйдриен переоделась в спортивный костюм, сунула в правый ботинок десятидолларовую бумажку и на лифте спустилась в вестибюль. Какой-то человек снимал со стен развешанных ко Дню благодарения индеек, у дверей стоял портье, зябко потирая руки в перчатках. Он кинул в сторону девушки восхищенный взгляд, когда та смело шагнула в ноябрьскую стужу.

– Если через час не вернусь, – проговорила Эйдриен, – высылайте сенбернара.

Над головой виднелся пятачок неба в обрамлении ветвей древних дубов и платанов, на мягкой, точно пудра, лошадиной тропе лежали кучи навоза. Эйдриен бежала по пологому склону, спускаясь к темному пруду на южном краю Гарлема, где стайками жались друг к другу подростки из частной школы. Они с видом заговорщиков курили, переговариваясь и посмеиваясь. Слышался шум роликов на тротуаре, раздавался стук теннисных мячей, на мерцающей глади водохранилища за забором из проволочной сетки отражалось заходящее солнце, а девушка бежала, размышляя о Макбрайде.

«Как можно вообразить семью настолько отчетливо, – задавалась вопросом Эйдриен, – чтобы поверить в ее гибель и самому захотеть смерти? И почему это поддельное прошлое всплыло, когда удалили имплантат? Бессмыслица какая-то. Хотя если предположить, что так называемый Дюран должен покончить с собой после удаления прибора, дабы к нему не вернулась настоящая память, все очень неплохо встает на места. И весьма кстати появляются люди в черных плащах…»

Эйдриен прибыла в больницу на следующее утро почти на полчаса раньше назначенного времени. Она прекрасно выспалась и надеялась, что сумет повидаться с Макбрайдом до прихода Шоу. Однако сестра в приемной наотрез отказалась ее пропустить: