352 победы в воздухе. Лучший ас Люфтваффе Эрих Хартманн - Т. Констебль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Больше мы не потерпим здесь мятежей, Хартманн, – сказал он.
– Зачем вы послали за мной, полковник?
– Политическое руководство расследовало причины вашего мятежа. Оно считает, что ты имеешь слишком большое влияние на людей здесь. Ты не только фашист и подстрекатель, но ты еще и революционер.
– И что вы предлагаете? – спросил Эрих.
– Мы намерены отделить тебя от остальных пленных. Мы знаем и остальных главарей. Они будут отправлены в другие лагеря. Ты, Вольф и Прагер отправитесь в Новочеркасск.
– А что относительно условий в лагере и международного трибунала?
– Кое-что переменится, Хартманн. Но ты этого не увидишь. Ты вообще ничего не увидишь, так как в Новочеркасске опять сядешь в карцер в качестве наказания за мятеж. Твоим товарищам сообщат, что тебя расстреляли, и ты просто исчезнешь. Это заставит их испугаться. Все, Хартманн.
Из последующих 9 месяцев в Новочеркасске Хартманн провел в карцере 5 месяцев. В этот период его снова лишили переписки. В ответ на его постоянные требования русские позволили ему предстать перед трибуналом, созданным специально для рассмотрения его случая. Из Москвы прибыл генерал вместе с четырьмя полковниками и двумя майорами в сопровождении секретаря.
Во время заседаний трибунала русские еще раз показали Хартманну, что с ними лучше не связываться. Они обвинили его в подстрекательстве гражданского населения Шахт к восстанию против советской власти. Полное безумие этого обвинения не смущало трибунал. Эрих увидел, что он снова попался в челюсти иррационального коммунистического менталитета. Его последнее выступление подвело итог общения с машиной советского «правосудия»:
– Ваше правительство обвинило меня в военных преступлениях, не имея никаких доказательств. В любой цивилизованной стране представленные факты даже не рассматривали бы. Вы подписали Женевскую конвенцию и другие документы, запрещающие жестокое обращение с людьми. Вы пытаетесь лишить меня элементарных прав и приговорить к 25 годам рабства за то, чего я никогда не делал.
Карта странствий Хартманна по сталинским лагерям.
1. Август – октябрь 1945. Киров
2. Октябрь 1945 – октябрь 1947. Грязовец
3. Октябрь 1947 – октябрь 1949. Череповец
4. Октябрь – декабрь 1949. Ивановка (первый суд)
5. Декабрь 1949 – май 1950. Тюрьма ГПУ, Иваново
6. Май – ноябрь 1950. Шахты (второй суд)
7. Ноябрь 1950 – май 1952. Новочеркасск
8. Май – ноябрь 1952. Асбест
9. Ноябрь 1952 – август 1954. Тюремный лагерь, Дегтярка
10. Август – октябрь 1954. Тюрьма ГПУ, Свердловск
11. Октябрь 1954 – октябрь 1955. Тюрьма ГПУ, НовочеркасскКогда я запротестовал и всего лишь попросил рассмотрения международного трибунала – я не боюсь того, что мир услышит о ваших обвинениях, – вы бросили меня в одиночную камеру на много месяцев и распустили слух, будто я мертв. Сегодня на мировой арене ваше правительство говорит о своем миролюбии. Однако, удерживая более 60 000 немецких солдат, вы отказываетесь закончить последнюю войну. Сегодня вас, советских офицеров, можно обвинить в том же самом.
Вы воюете со всем миром из-за своего комплекса неполноценности и кретинизма. Возможно, в Шахтах имело место возмущение гражданского населения. Я никогда ни единым словом не призывал русских подниматься против своего правительства, однако придет день, и вы все столкнетесь с тем, что они носят в своей душе. Если бы они могли решать, сегодня я был бы свободен. Вы боитесь собственного народа, так как однажды они заставят вас отвечать за то, что вы называете правосудием. И тогда пусть вам поможет Бог.
Трибунал недовольно ерзал, пока Эрих произносил свою спокойную речь. Однако, когда он закончил, члены трибунала переглянулись и согласно закивали. Приговор был вынесен задолго до того, как трибунал вообще собрался на свое шутовское заседание.
– 25 лет лагерей строго режима. Явный агент мирового империализма.
Но страдал не только Эрих, тяжелые испытания выпали и на долю его семьи в Германии. Его мать сделала несколько отчаянных попыток добиться освобождения сына, обращаясь к высшим советским властям. Мы процитируем здесь одно из ее писем к генералиссимусу Сталину....« Генералиссимусу Сталину, 28 апреля 1951
Ваше Превосходительство.
Извините меня и, пожалуйста, поймите, генералиссимус Сталин, за то, что я, мать военнопленного, рискнула обратиться лично к вам, высшему лицу в Советском Союзе.
Я хочу сообщить вам следующее: мой сын, Эрих Хартманн, родившийся 19 апреля 1922 года в Вейссахе возле Штутгарта, Германия, был офицером истребительной авиации. В 1945 году в конце войны он служил в районе Праги и был взят в плен американцами. Через 14 дней он, вместе с 7000 человек, был передан русским властям и с тех пор находится в заключении.
Мой сын сообщил, что в декабре 1949 года он был осужден на 25 лет принудительных работ, так как был старшим офицером. Я не могу поверить в такой приговор. Мой сын, как и все русские, только исполнял свой солдатский долг перед страной, ведь так?
Я верю, что это не может являться наказуемым преступлением и заслуживать такого сурового наказания.
Ваше Превосходительство, Вы много делаете для установления мира во всем мире, и я взываю к вашему чувству справедливости и прошу избавить мать от тяжелейшего и убийственного страдания, мать, которая жаждет увидеть своего сына, от которого не получала никаких известий с декабря 1949 года. Я умолю вас проявить милосердие и освободить моего сына, военнопленного Эриха Хартманна, и отослать его на родину, в Вейль-им-Шёнбух, Крейс Боблинген, Вюртемберг, Германия.
Если вы имеете какие-то возражения против этого, я хочу заверить вас, что мой сын, когда он вернется домой, никогда более не будет участвовать ни в каких акциях против вас и вашей страны. Он будет вести совершенно мирный и нейтральный образ жизни. Я обещаю вам это, и, как мать, я добьюсь, что и он сам пообещает это. Как только мой сын вернется, я добьюсь от него такой клятвы. Я знаю, что он неукоснительно выполняет все, что обещал. Поэтому будьте так добры и прислушайтесь к моим мольбам. Шести лет заключения более чем достаточно.
Надеюсь на ваше милосердие, Ваше Превосходительство.
Искренне ваша
Элизабет Хартманн
».
Генералиссимус Сталин в этом, как и во множестве других случаев, показал, что у него каменное сердце. Он не дал никакого ответа на эту просьбу. Точно так же не ответил и министр иностранных дел В.М. Молотов. Советский Союз проявил типичную ограниченность, оказавшись не в состоянии понять все благоприятные возможности, которые открывает ему на международной арене вопрос о военнопленных. Безумная мстительность ослепляла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});