Повесть о любви и счастье, или Откровенно о сокровенном - Юрий Яблочков

Мне очень стыдно перед внучатами, что я не встречаюсь с ними, небольшие подарки и гостинцы им передаю через дочь Таню, которая всегда к ним заезжает, бывая на родине. Надеюсь, когда они вырастут и смогут критически всё рассудить, я обязательно с ними буду общаться, и постараюсь им помочь по возможности.

Мне не хочется видеть сноху и её мать, которая постоянно там «торчит». Мать после того, как ею уведенный от двоюродной сестры муж вернулся в свою семью, «схлестнулась» с разведённым мужиком из нашего поселка, который вскоре «вздёрнулся». Кстати, вернувшийся к жене, говорит, что тоже повесился бы, оставшись с ней. Сейчас она опять «захомутала» разведенного мужика из города и живёт с ним в нашем посёлке.

Вскоре после переизбрания губернатора нашей области начальника отряда МЧС от работы освободили и из МЧС тоже уволили. Спасателей передали под командование командира ПЧ для совместных выездов на пожары, где, действительно, им, может, придется спасать людей, а не на бумаге. Но теперь мне от этого ничуть не легче, Сергея-то уже нет, и никто за его смерть не ответил.

ГЛАВА 25

Не рассчитывай на завтрашний день, пока он не наступил, ибо никто не знает, какие беды этот день принесет.

Вернулся я после похорон и девятого дня в город, продолжил работать на оптовом рынке, воюя с «кавказцами» и дожидаясь открытия визы. Лариса ушла в декрет в январе, и я всё её семейство, с Божьей помощью, отправил на их родину. Отвез я Ларису на пикапе с вещами, что были с нами в Подмосковье и не сгорели на «фазенде».

Они поселились в бабушкиной квартире, деревянном бараке с печным отоплением. Квартира матери отца Ларисы и пустовала, так как бабушку Зину соседи отвезли и «сдали» в Дом престарелых.

Как я уже писал, в детстве я было знаком с Саней, Ларисиным отцом. Он частенько приезжал к своей матери в райцентр, и они с Николаем Васильевичем частенько бывали у нас в гостях. Мы с Саней даже ездили к его бабушке в «ветлугайскую» деревню, только гостить там мне сильно не понравилось. Меня их деревенские пацаны дразнили «рыжим» из-за веснушек на лице. Саня за меня не заступался, хотя он был на два года старше и вполне мог оградить меня от этого. В своём поселке меня почему-то не дразнили, поэтому это для меня было сильно обидно.

Отправив Ларису с её семейством, я сдал квартиру хозяевам, а сам стал ночевать у Тани в общежитии. Продолжал работать на «оптовке», дожидаясь открытия визы для выезда на работу в Грецию. В туристической фирме мне сказали, что с посольством Португалии у них возникли проблемы, и они «переиграли» на Грецию. Деньги за трудоустройство за границей я заплатил в фирму ещё в начале ноября, а с визой они всё тянули. Вернуть мне деньги они отказались, даже когда погиб мой сын и я просил их убедительно. Желания уезжать тогда у меня уже совсем не было.

Лариса родила девочку двадцать шестого февраля, назвала Аней. Я очень боялся, что она может родить больного ребенка. Ведь она сильно пила, курила и сколько раз пыталась всячески прервать беременность. Но, благо, Бог миловал.

Я неоднократно звонил ей в роддом и поехал на пикапе забрать Ларису с дочкой из роддома, но опоздал. У меня сломалась, как специально, машина, и я еле доехал до нашего райцентра, приехал только вечером. Лариса выписала свидетельство о рождении дочери как мать-одиночка. Аня оказалась сильно похожа на меня: такие же большие торчащие уши, как у меня, и большая выступающая верхняя губа. Мне было очень жалко ребенка: для какого счастья она, бедняжка, родилась? Мать — дурища и алкашка, бабушка то же самое. У меня нет никого из родственников, способных им помочь, и у самого ничего нет за душой. Один мой Сергей положительно отозвался на ехидное сообщение его жены Татьяны, что у меня скоро будет ребёнок: «Однако, родни больше будет». Увидеть Анютку, к сожалению, Сергею было не суждено.

Я хотел за границей заработать за два-три года денег на квартиру, чтобы нам было где жить в нормальных, человеческих условиях. А на питание и одежду я как-нибудь заработал бы и в России. Побыв у Ларисы пару дней и насмотревшись на пьянку, обмывание ребенка, я уехал в город. У Ларисы деньги ещё были, а тут у них такой повод, грех не пить.

Наконец, мне открыли в посольстве Греции в Москве визу, и фирма купила билет до Афин. Быстро собрался в дорогу, упаковал свои вещи в большую дорожную сумку и восьмого марта в девять часов утра вылетел на самолете из Москвы в Афины. Вечером седьмого меня провожали в городе на поезд Таня с Сашей, так у нас был мороз около пятнадцати градусов.

А в Афинах был дождь и столько же градусов, только тепла. В аэропорту меня встретила Надя и на автобусе и метро привезла меня в их офис. Там меня встретила директор фирмы Лена. Они все в фирме происхождением из Грузии, раньше жили в нашем братском Союзе. По национальности они греки. Их предки попали в Грузию из Турции, когда началась освободительная война греков за суверенитет. Правительство Греции дало им своё гражданство и разрешило въезд в страну без какой-либо бюрократии. После развала СССР практически все грузинские греки уехали в Грецию.

В Греции, как и во всей Европе, Международный женский день не праздник, и мы с Надей сходили в одну строительную фирму насчет моего трудоустройства. Секретарём там была русская длинноногая красавица, но директор был сильно занят, а потом куда-то уехал. На прием к нему мы не попали и вернулись в офис. Вечером к Лене пришли мужики, её земляки, разговаривающие на русском, и поздравляли Лену с Надей с восьмое марта, угощали шампанским. Им, прожившим в Союзе большую часть жизни, русский язык роднее грузинского и греческого. Ночевать меня увёл к себе мужик из их офиса, четыре евро взяв за ночевку.

Утром мы опять встретились в офисе с Леной, и она предложила мне ехать на работу на остров Сими, это недалеко от о. Родоса и о. Крита на самом юге страны в Эгейском море. Туда, через агентство, требовался каменщик. Выбора у меня не было, а сидеть, как дурак, днями в офисе и ждать «у моря погоды», мне сильно не нравится. Надя на метро проводила меня в порт Пирей. Купила мне билет на мои деньги, как и в метро и автобусе вчера, посадила на паром «Марина», который вскоре отправился.

До о. Сими я добирался почти двое суток, хотя по расписанию меньше суток. Море штормило, и паром подолгу стоял в бухтах. В третьем классе, большом зале с сидячими местами ехало мало народу. Я услышал русскую речь и познакомился с двумя русскими молодыми девчонками. Они из Сибири и приехали в Грецию тоже на заработки. Они уже второй год здесь, работают сейчас официантками, а были посудомойками в ресторане в Афинах. Сейчас едут на Родос к русским подругам, с которыми раньше вместе работали в Афинах. Едут они с надеждой тоже туда перебраться работать. В столице им часто приходится скрываться от полиции, которая делает проверки и устраивает облавы на гастарбайтеров в связи с предстоящей Олимпиадой.