Гобелены Фьонавара (сборник) - Гай Гэвриел Кей

– Нет! – услышал он крик Торка. – Убил и не останавливайся! Скачи дальше, Дэйвор! Вперед! – Волки, как краешком глаза успел заметить Дэйв, были уже буквально в сотне шагов. Что было сил погоняя коня, он вместе с остальными устремился к берегу Адеин. Похоже, им удалось прорваться. Один из всадников был мертв, еще двое серьезно ранены, но остались в седле. Река была уже совсем близко, если им удастся перебраться на тот берег, они будут в безопасности.

Они должны были успеть – вот только им ужасно не повезло! На берегу их поджидал тот самый отряд цвергов, что устроил засаду на Бренделя и его друзей.

Цвергов было никак не меньше сотни; они выныривали из каждой ложбинки и впадинки, преграждая всадникам путь. С восточного фланга отряд Левона атаковали волки, сзади и спереди – полчища цвергов. И дальри были вынуждены остановиться и вступить в бой.

Так под красным, точно запыленным солнцем, горевшим в небесах, Дети Мира начали свое первое за тысячу лет сражение с силами Тьмы, и мужество их подкреплялось ненавистью к врагу и любовью к родной земле, которую они отстаивали сейчас. Они осыпали цвергов градом стрел и, заставляя своих коней совершать немыслимые, гибельные для животных прыжки, махали мечами, точно косами во время жатвы. И клинки их покраснели от крови.

– Ревор! – услышал Дэйв могучий клич Левона, и ему показалось, что одно лишь это имя заставило врагов трепетать от страха. Но уже через несколько мгновений ряды слуг Тьмы вновь сомкнулись. Ах какое же их было множество! В хаосе битвы перед Дэйвом то и дело мелькали кошмарные лики цвергов, размахивавших мечами и щеривших зубастые рты, и он, охваченный лихорадочным возбуждением, безостановочно поднимал и опускал свой боевой топор. Сейчас он мог только сражаться, мог думать только о том, что перед ним страшный враг, которого необходимо истребить, и даже не представлял, сколько уже положил цвергов. И все же, вытащив топор из раскроенного черепа очередной мерзкой твари, он успел заметить, что волки настигли их, и понял: это конец, это сама смерть настигла их на берегу реки Адеин, среди бескрайних просторов Равнины. Но умереть в лапах этой нечисти? Разорванными чудовищными волками? Умереть вместе с Левоном, с Торком, со всеми своими товарищами?..

– Нет! – вскричал Дэйв Мартынюк, и его крик скорее походил на рев огромного раненого быка. В голову ему пришла дикая, но, возможно, спасительная мысль, и он закричал еще громче, перекрывая шум схватки: – В лес! Скорее! Вперед! В лес!

И, схватив Левона за плечо, он решительно повернул коня к лесу. Конь шарахнулся, попятился, подминая и стряхивая с себя окруживших его со всех сторон цвергов. Дэйв успел еще два раза опустить свой топор, положив по одному цвергу с каждой стороны от седла, а потом пришпорил коня и врезался в самую гущу врага, размахивая топором и рубя как попало. Лезвие мгновенно покраснело от крови. А потом вдруг он почувствовал, что вырвался на свободу. Ряды цвергов расступились, и он, резко набирая скорость, стрелой помчался на запад, где неприступной стеной высился мрачный Пендаранский лес, так и не простивший обиды. И в этот лес никогда и никто – ни люди, ни цверги, ни даже огромные страшные волки Галадана – войти не осмеливались!

Но трое людей все же осмелились войти туда.

Оглянувшись, Дэйв заметил, что Левон и Торк точно нож в масло врезались в гущу цвергов и по проложенному им следу, бешено погоняя коней, тоже помчались на запад, по пятам преследуемые волками и осыпаемые градом стрел.

Их осталось только трое. Больше никто за ними не последовал, и это вовсе не было проявлением трусости. Просто все остальные были убиты. Семнадцать всадников пали в неравном бою на берегу реки Адеин близ Пендаранского леса, и никого из павших в тот день нельзя было бы заподозрить в нехватке мужества и воинской доблести!

И не успело еще солнце уйти с небосклона, как цверги принялись пожирать мертвецов. Цверги всегда пожирали свою добычу. Конечно, мертвые люди нравились им меньше, чем мертвые альвы, но кровь есть кровь, она у всех красного цвета, и жуткое кровавое пиршество продолжалось всю ночь. А потом цверги из обоих отрядов, так удачно встретившихся на берегу Адеин, сложили из обглоданных людских костей пирамиду и принялись теперь уже за своих погибших сородичей, на сей раз позволив и волкам присоединиться к этой кошмарной трапезе.

Кровь есть кровь.

Слева они увидели озеро; темная его вода блеснула меж густых деревьев, и Дэйву почему-то на мгновение показалось, что озеро это прекрасно какой-то болезненной, пагубной красотой, но медлить было нельзя: волки следовали за ними по пятам. И они на полном скаку врезались в чащу, едва успевая уклоняться от хлещущих по лицу веток, спотыкаясь об упавшие деревья, но стараясь не останавливаться ни на мгновение, пока наконец не стало ясно, что волки отстали.

Пробираться вперед по еле видной тропе становилось все труднее, приходилось ехать шагом, а потом тропа и вовсе исчезла; казалось, ее там никогда и не было. И они остановились, хрипло дыша, в темной, все более густеющей тени деревьев.

Все трое молчали. Лицо у Левона, заметил Дэйв, опять было точно вырезано из камня, но в глазах была не решимость – что-то совсем иное. Потом он догадался: Левон с огромным трудом сдерживал рвущую сердце боль, пытаясь сохранить видимость спокойствия. «Вот отчего ты стал как каменный! Ты, как всегда, все держишь в себе», – подумал Дэйв. Собственно, он знал это и раньше. Знал, что этой своей болью Левон не станет делиться ни с кем. И он отвел глаза: невозможно было долго смотреть на Левона! При виде его окаменевшего от горя лица у Дэйва просто внутри все переворачивалось.

Он повернулся к Торку и увидел совершенно иную картину.

– Ты же весь в крови! – воскликнул он. У Торка из раны на бедре ручьем текла кровь. – Немедленно слезай, надо как следует посмотреть и перевязать.

Впрочем, сам он, в общем-то, плохо представлял, что делать с подобной раной. Зато Левон сразу очнулся и даже, похоже, обрадовался тому, что вновь может быть кому-то полезным. Он разорвал на куски одеяло и наложил на раненую ногу фиксирующую повязку. Рана сильно кровоточила, но, обмыв ее, Левон и Дэйв убедились, что она не слишком глубока и опасна.

К тому времени как Левон закончил перевязку, совсем стемнело. Теперь уже все они успели заметить, что порой вокруг них в лесной чаще словно бы возникает некое грозовое пульсирующее облако. Ничего удивительного: то было физически ощутимое облако гнева, то гневался сам лес, и гнев его они слышали в шелесте листвы, ощущали в дрожании земли под ногами. Да, они находились сейчас в самом сердце Пендаранского леса, и были они людьми, а людей лес так и не простил!

– Мы не можем здесь оставаться! – вырвалось вдруг у Торка. Голос его прозвучал слишком громко в окружавшей их напряженной тишине, и впервые Дэйв услышал в его голосе страх.

– Ты идти-то сможешь? – спросил Левон.

– Смогу! – свирепо ответил Торк. – В любом случае лучше быть на ногах, когда встретишься с тем, что против нас послано. – Листва зашумела еще громче, и казалось – вряд ли то было просто плодом их воображения! – что в трепете листьев слышится определенный ритм или мелодия.

– Хорошо. Тогда мы оставим лошадей здесь, – сказал Левон. – С ними ничего не случится, уверен. А вообще я с тобой согласен – вряд ли нам следует сегодня останавливаться на ночлег и тем более ложиться спать. Пойдем потихоньку на юг, пока не встретим то…

– Пока не выйдем из этого леса! – твердо закончил Дэйв. – Пошли, пошли. Нечего тут рассусоливать! Поторапливайтесь-ка оба! Между прочим, Левон, ты говорил, что лес не так уж зловреден.

– А ему и не обязательно быть злым, чтобы убить нас, – сказал Торк. – Ты только послушай! – Нет, это явно не было плодом их фантазии: в шелесте листьев действительно слышалась некая грозная мелодия!

– Ну и что? Может, ты предпочитаешь вернуться? – рассердился Дэйв. – И как-то договориться с этими тварями и их волками?

– Он прав, Торк, – сказал Левон. Его длинные светлые волосы будто светились во тьме. Зато смуглый и темноволосый Торк в своих черных штанах был почти невидим. – И знаешь, Дэйвор, – в тоне Левона слышались восхищение и благодарность, – там, на берегу, тебе удалось соткать удивительное решение! Очень яркое! Не думаю, чтобы нечто подобное могло прийти в голову хоть кому-то из нашего племени. Нет, никто бы не решился на подобный прорыв! И мы, что бы там ни случилось дальше, спаслись только благодаря тебе.

– Просто мне этот лес вовремя на глаза попался! – смущенно пробормотал Дэйв.

И тут Торк на удивление громко расхохотался. Даже грозно шепчущие деревья примолкли: уже несколько тысячелетий ни один смертный не смеялся в Пендаранском лесу!

– Ага, – сказал Торк дан Сорча, – ты, значит, тоже прямой похвалы не выносишь? Как и мы с Левоном, впрочем. И я полагаю, сейчас ты, дружочек, красный как свекла, да?