Алмон - Галина Полынская

— Вот оно, — из складок одеяния вампир извлек шелковистый лист бумаги и швырнул на стол.

Из рук в руки лист передали Алмону. Он бегло просмотрел написанное и покачал головой:

— Что ж, все верно. Подпись, эмблема, все верно. Кроме одного. Даже если Владыка оставлял право секретарю (а в данном случае это подчерк Дракулы) написать столь важное постановление на бумаге с заранее проставленной подписью, (а в данном случае так и есть), то в левом нижнем углу он обязательно собственноручно проставлял значок. Что это за значок, надеюсь, всем присутствующим известно?

Собрание загудело и закивало головами.

— Какой еще значок? — Дракула, не моргая, смотрел на полуволка.

— Это «птичка», обыкновенная такая тоненькая «птичка», у которой одно «крылышко» гораздо длиннее другого и на конце слегка изгибается вправо. Здесь такой «птички» нет. Патриций не видел этого документа и не отдавал распоряжения его составлять.

— Что ж, тогда выслушайте и меня, — Дракула поднялся из-за стола. — Пусть и незаконным образом, но я хотел отвести беду от Империи и всей Системы. Разумеется, мне этого не позволили. Мне не дозволил это сделать именно тот, кто спланировал всю эту чудовищную операцию, благодаря коей Георг оказался в унизительном положении узника на целых три года. Тот, кто жаждал власти и почти обрел ее! Что ж, цель твоя близка, Алмон!

Поднялся ропот, но вампир не обратил на это внимания.

— Организация захватила власть! Они не позволят Патрицию вернуться на престол!

— Это очень серьезное обвинение, — произнес старейшина Дворцового Ордена Сариб. — Располагаешь ли ты, Дракула доказательствами своих слов?

— Я буду ими располагать!

— Что скажешь, Алмон? — Сариб посмотрел на полуволка.

— Не вижу смысла что-то говорить, обвинения не имеют под собой никаких оснований.

— Так может, ты расскажешь всем нам, каким образом Патриций попал в Галактическую Тюрьму? — сузились глаза Дракулы. — Кто подал на него в Высший Суд?

— Анаис. Она имеет на это право, как единственный кровный родственник Владыки. Никаких личных или корыстных мотивов она не преследовала, это была вынужденная мера по спасению директории Сатурна.

— Ах, Сатурна! — рассмеялся вампир. — Ну конечно, как же я сразу не догадался! Хорошо, а кто надоумил ее сделать это? И помни, ты не смеешь лгать в Зале Собрания Империи!

— И не собирался, — улыбнулся Алмон одними уголками губ. — Это Сократ.

— Что — Сократ?

— Сократ посоветовал Анаис обратиться в Суд.

— А Сократу кто? — голос Дракулы делался всё тише.

— Никто, это была его личная инициатива.

Воцарилась тишина. Вампир пару секунд смотрел в пространство, затем медленно снял с груди цепь, положил ее на стол и вышел из залы.

— Палач, — перевел взгляд полуволк на молодого человека, — к рассвету вы с Дракулой должны покинуть Дворец.

Палач кивнул и вышел из залы вслед за старым вампиром.

Совсем стемнело. Денис сидел за столом, закутавшись в покрывало, взятое с кровати, и вздыхал.

— Совсем замерз, да? — сочувствовал Сократ, подливая ему вина. — Холодно тебе, да?

— Да-с-с, прохладненько. Где же Алмон? Может, в дом пойдем?

— Ой, так не хочется, — улыбнулась Ластения, — такой воздух чудесный.

— Давайте снова разведем костер, — предложила Терра, — и тепло, и красиво.

— Благородная мысль, — кивнул Сократ, — сейчас организую.

— Тебе помочь?

— Сам уж постараюсь.

Вскоре на кострище возродилось пламя, и огненные языки принялись разбрасывать пригоршни искр.

— А я вот сейчас еще покрывал принесу, — вошел во вкус Сократ, — и мы как на травке разляжемся, как развалимся! Как же хорошо нам будет! Никто не возражает?

— Нет, — единодушно ответили друзья. — Пусть будет хорошо.

— Вставай, Алмон, на престол, — без особых раздумий произнес Сариб, — Дворцовый Орден просит тебя.

— Организация Спец. Штата присоединяется, — сказал Лестон-Руви. — С тобою во главе Империи Марса ничто не угрожает.

Алмон посмотрел на золотую цепь, лежавшую на столе там, где ее оставил Дракула.

— Благодарю вас, но вынужден отказаться. Это не мое право. Относительно Организации вы по-прежнему можете мною располагать, где бы я ни находился. Но все что касается Империи — это принадлежит Патрицию и Анаис.

Снова пронесся ропот.

— Анаис еще слишком молода, — покачал головой Сариб, — слишком неопытна, мы не можем доверить управление ей.

— Я не уверен, захочет ли она сама этого, — ответил Алмон, — но я обязан поставить ее в известность.

— А если она откажется?

— Что, скорее всего, и будет, — кивнул полуволк. — В этом случае хочу предложить следующее…

Разлегшись на покрывалах, друзья смотрели на огонь, неторопливо разговаривая. Свернувшись калачиком и положив голову на плечо Дениса, Ластения рассматривала звезды, Сократ бросал в костер прутики, Терра курила, положив голову к толстяку на колени, Анаис наблюдала за мельтешением искр в теплом синеватом воздухе.

— Что же Алмона так долго нет? — Анаис рассеянно обрывала травинки и складывала их рядком на покрывале.

— До Сатурна путь неблизкий, — зевнул Дэн.

— Да, целых тридцать секунд занимает.

— Анаис, ну мало ли, пока соберет вещи, — сказал Терра, — одного сократовского тряпья полдворца уже скопилось.

Толстяк сорвал травинку и пощекотал королеве нос, за что немедленно получил по уху.

— Анаис, — сказала Терр-Розе, — а все ли в порядке с Глазом Идола? Хотелось бы еще раз его увидеть.

— Никак не угомонится, — усмехнулся Сократ. — Покажи ей Глаз, Анаис, иначе совсем спать перестанет.

— Я бы рада, но не могу этого сделать.

— Почему?

— У меня его больше нет.

— Как нет?! — вздрогнула Терра. — Ты отдала его кому-то? Потеряла?!

— Отдала, — кивнула Анаис, — только не кому-то, а чему-то. Глаз Идола — ядро планеты Кирас. Он находится внутри нее, без Глаза создать планету было бы невозможно, тем более в такие сроки. Все, что вы видите, питается его энергией.

— Не может быть! — ахнула королева. — Значит, ты знала, как раскрывать глубинные энергии Глаза? Ты знала, как им пользоваться?

— Да.

— И нам ничего не сказала, — печально вздохнул Сократ. — Спасибо за доверие.

Терра пересела поближе к Анаис.

— Но почему тебе в голову пришла мысль распорядиться Глазом Идола именно так? В землю…

— В планету.

— А, по-моему, — сказала Ластения, — так гораздо спокойнее, в чужие руки Глаз теперь уже точно не попадет.