Артефакт - Майкл Гир

— А как же насчет вируса власти?

Никита кивнул, не принимая шутки.

— Он неискореним, прекрасная Констанция. Властью следует наделять только людей, которые имеют иммунитет к этому вирусу. Таких, как я, — людей, обладающих цельной натурой. Тех, кто не желает могущества и наделен чувством долга.

— Еще один пропагандистский выверт Гулага?

— Разумеется. Вот я перед вами — здоровый, довольный собой мужчина, которому не терпится насладиться роскошным телом госпожи Вице-спикера. Но зачем говорить обо мне? Признайтесь, Конни, вас интересует капитан Карраско. Я увидел это в ваших глазах.

— Не знаю, что вы там увидели. Вероятнее всего, белки и зрачки. Я слишком плохо знаю Соломона Карраско, чтобы интересоваться им. Более того, в моем нынешнем положении у меня нет времени для флирта, даже если бы я того пожелала. Помимо всего прочего, близость с мужчиной ставит женщину в подчиненное, зависимое положение. Однажды я вкусила горечь любви… и едва не убила себя и мужчину, которого боготворила. Отныне зов плоти не имеет надо мной власти.

— Что вы такое говорите? Посмотрите на себя со стороны! Юная, здоровая, самая прекрасная женщина, какую только видел Никита. В вас бурлят силы, вы буквально излучаете любовь. Вы словно созданы для того, чтобы делиться с мужчинами теплом своей души, своего тела! Иначе вы понапрасну растратите свою энергию, закончите жизнь иссохшей, скрюченной старухой…

— Странно слышать такие слова из уст гулаги.

— А разве есть закон, запрещающий анархисту быть романтиком? Сама суть философии анархизма заключена в единении разума, души и тела. Человек должен быть счастлив!

— Если он может позволить себе быть уязвимым.

— Есть такая древняя поговорка — «лучше любить и потерять, чем не любить вовсе».

Конни устало покачала головой:

— Нет, Никита. Я любила однажды. Все кончилось тем, что я не просто потеряла — я едва не рассталась с жизнью. Я… я больше не могу рисковать. По крайней мере, сейчас. По крайней мере, с… Поймите — просто не имею права!

Никита дернул себя за бороду.

— Вы — словно та сказочная красавица, на спине которой сидит уродливый гном. Лиетов разгадал вас. Я понял это по тому, как он держался с вами. Ему пришлось нелегко. Вы отвечали ему дерзко, и он хотел бы расквитаться за это с вами. Однако тот самый уродливый гном представляет собой слишком большую ценность, чтобы раздавить и уничтожить вас. Я не умею читать мысли, но думаю, что Лиетов ждет случая отомстить.

— Вы так полагаете?

— Я знаю. — Никита протянул руку и ласково потрепал девушку по плечу. — Это один из симптомов болезни. Обладать силой и не иметь возможности воспользоваться ею — пощечина для властолюбца. Лиетов затаился. Он ведет игру и набирает очки.

«Уродливый гном, оседлавший красавицу… Мне бы ее трудности!»

Конни замедлила шаг и скрестила руки на груди, глядя в пол.

— Вы думаете, Медея тоже затевает нечто в этом роде?

— Уверен.

— А Джордан?

— То же самое, если не хуже. Джордан не знает правил игры, принятых в Конфедерации. Это один из самых пагубных пороков политической системы Нью-Мейна. Вдобавок, вы внушаете ему плотскую страсть.

— Он хочет, чтобы я стала его любовницей. Или даже одной из младших жен.

— Жалкое ничтожество! Уж если он оказался единственным претендентом на вашу руку, вам лучше стать хищной властолюбицей вроде Медеи — выбрать из двух зол меньшее.

— Вы так думаете?

— Конечно! Если у вас возникнут неприятности, обращайтесь ко мне в любое время. Я — хитрый, прожженный гулаги, это верно. Но вы увидите, что я достоин доверия. Я нипочем не солгу вам, разве что в ваших же интересах.

— Почему? Вы ведь знаете, сколь высоки ставки.

Никита приподнял пухлое плечо, на его губах появилась застенчивая улыбка.

— Потому, что я неплохо разбираюсь в людях. Кажется, я сумел понять, кто вы и что вы. Я уверен, что в глубине души вы — настоящая гулаги. — Он подмигнул и взял девушку за руку. — Идемте. Уж коли мне не удалось вас соблазнить, я угощу вас каким-нибудь дорогим напитком, приготовленным обездоленными людьми труда. И может быть… может быть, я увижу, как вы смеетесь.

«Смех? Я сама хотела бы знать, смогу ли когда-нибудь смеяться».

И тем не менее рядом с этим громадным человечищем Конни чувствовала себя спокойно и уверенно. Даже уродливый гном на ее спине вроде бы немного полегчал.

Если бы только ей удалось убедить себя в том, что это и впрямь так!

Соломон Карраско откинулся на спинку капитанского кресла. Впервые после старта вахта на мостике приносила ему удовольствие. Помещение заполнял чуть слышный гул — умиротворяющий звук, шепот механизмов корабля. Панели мерцали зелеными огоньками, все системы работали нормально, за исключением вспомогательного микростатического холодильного агрегата. Хэппи уже выявил неисправность и приступил к ремонту. Корабль, впервые вышедший в глубокий космос, вполне мог доставить капитану куда больше хлопот.

— Вам послание, капитан.

— Включайте.

На экране появилось морщинистое лицо Крааля. Выцветшие голубые глаза буквально впились в лицо Сола.

— Капитан Карраско? У меня секретная информация.

— Начинаю запись в режиме конфиденциальной беседы, капитан, — произнесла Боз.

Крааль развел руками, покрытыми пергаментной кожей.

— Соломон, я получил ваше донесение. Смерть посланника Нгоро глубоко потрясла нас. Благодарим за то, что вы вовремя поставили нас в известность. Также я получил ваш запрос на отмену неприкосновенности частной жизни участников экспедиции. Учитывая ее цели и нынешнюю обстановку, я вынужден согласиться с вашим решением. Вместе с тем я настоятельно прошу вас соблюдать всемерную осторожность. Братство стало мишенью множества сплетен, и каждая из них ощутимо подрывает наш престиж. Что же касается требования предоставить вам информацию о Спикере и его дочери, то, понимая ваши сомнения, я тем не менее хотел бы заметить следующее. В то время, пока они были гостями Фронтира, между нами состоялись несколько откровенных искренних бесед. Я всецело доверяю им. — Крааль помедлил, потом прямо и открыто посмотрел на Соломона. — Архону и Констанции присвоено право доступа к информации с грифом «строго конфиденциально».

Карраско выпрямился в кресле. Доступ к совершенно секретным сведениям? Уж не ослышался ли он?

В бледно-голубых глазах Крааля отразилась усталость.

— Я знаю, что ты подумал. Архон и Констанция не принадлежат к Братству. Ты ошеломлен, и это естественно. Тем не менее убийство Нгоро свидетельствует о том, что события развиваются не по плану. Я сделаю все возможное, чтобы обеспечить тебе поддержку Фронтира. — Великий Галактический Мастер вновь умолк, в его старческих глазах промелькнул ужас — на памяти Соломона такого еще не бывало. — Я поднял по тревоге флот. Вероятно, это нужно было сделать с самого начала. С другой стороны, такой поступок связал бы нам руки. Мы полагались на секретность, а не на силу. Боюсь, как бы нам не пришлось об этом пожалеть. Я не уверен, что корабли вовремя подоспеют на помощь, и тем не менее направляю в твое распоряжение все суда, находящиеся в данный момент на Фронтире. Как тебе известно, сложности с навигацией не позволят нам немедленно вернуть из глубокого космоса исследовательские корабли. К этому времени судьба экспедиции будет уже решена. Я… даже мне не под силу в полной мере оценить ее значимость. Я изучил записи, в которых отражены твои действия на посту капитана «Боз». Порой у меня возникала мысль отстранить тебя от командования. Однако ты сумел преодолеть свои слабости, и теперь, оглядываясь в прошлое, я готов признать, что Архон имел веские основания настаивать на твоей кандидатуре. Ход событий все больше убеждает меня в том, что наша единственная надежда — это такие человеческие качества, как доброта и гуманизм. Верь в себя. Доверься Констанции. Думаю, она полностью сознает всю тяжесть положения, в котором мы оказались. А мне лишь остается уповать на Всевышнего.