Бомба в Эшворд-холле - Энн Перри

Питт видел, что для нее это очень важно, и независимо от того, действительно ли это было так или только казалось девушке, он, не колеблясь, ответил:

– Ну, конечно, пойдем в ванную.

Томас прошел мимо Телмана, так и оставшегося стоять на площадке, и взглянул на Шарлотту, надеясь, что она поймет его без слов. Пропустив Грейси вперед, полицейский закрыл дверь.

– В чем дело? – спросил он.

Вид у горничной был глубоко несчастный, маленькие руки вцепились в фартук, измятый, как тряпка.

– Каков из себя динамит, сэр? – пролепетала она.

Суперинтендант с трудом удержался от восклицания, одновременно почувствовав и надежду, и страх.

– Он большой, твердый, немного напоминает свечу, только на ощупь немного другой, – объяснил он девушке.

– Как бы… потный? – спросила та прерывисто.

– Да… верно. Иногда его заворачивают в синюю бумагу.

– Я его видела! Простите, сэр, что я туда пошла, но я могу все объяснить. Ничего плохого я не хотела…

Вид у маленькой служанки был крайне испуганный.

– Я бы и не подумал ничего такого, Грейси, – ответил Томас, более или менее искренно. Подобные дела, по идее, находились в ведении Шарлотты, и он решительно не хотел вторгаться на ее территорию. – Где это было?

– В комнате Финна Хеннесси, сэр… – Грейси покраснела, как свекла. – Я пошла туда сказать, что жалею, зачем рассказала ему правду о Ниссе Дойл, и Дристане О’Дэе, и о мистере Чиннери. Понимаете, я его заставила посмотреть газетные вырезки…

– Какие еще вырезки?

– Да те, что миссис Питт привезла из Лондона. Там все черным по белому, что мистер Чиннери не мог того учинить, потому что уже мертвый был.

– Но это все дела тридцатилетней давности, и в сегодняшних газетах этого быть не могло, – рассудительно сказал полицейский. – Ты уверена, что все было именно так, Грейси?

– Да, сэр. То были старые газеты, и только кусочки из них.

– Вырезки из старых газет? – недоверчиво переспросил ее хозяин.

– Ага. Она привезла их из Лондона.

Лицо у служанки было совершенно простодушным и в то же время полным страха.

– Неужели привезла?.. Ладно, я поговорю об этом с миссис Питт позднее. Итак, ты видела в комнате Финна Хеннесси что-то, напоминающее динамит?

– Да, сэр.

– Он знает, что ты это видела?

– Я… – Она опустила глаза, совсем растерявшись. – Ну дык да… Он потом пошел за мной, хотел объяснить, ясно дело. Но я… я не слушала… я просто убежала.

– Когда ты видела этот динамит, Грейси?

Фиппс отвела глаза.

– Часа два вроде как, – прошептала она.

Томасу не надо было упрекать ее и говорить, что она должна была немедленно ему обо всем рассказать. Горничная и так это знала.

– Ладно. Сейчас я пойду и поговорю с ним об этом. А ты оставайся с миссис Питт, – велел суперинтендант. – И это приказ, Грейси.

– Да, сэр. – Она все еще не поднимала глаз.

– Грейси…

– Ага?..

– Он, возможно, уже спрятал взрывчатку, так как понял, что ты ее видела, но вынести ее из дома он бы не смог.

Девушка медленно подняла взгляд.

Питт улыбнулся.

Глаза у нее наполнились слезами, и они покатились по щекам.

Томас очень ласково положил руку ей на плечо:

– Да, я знаю, это тяжело, но только так ты и могла поступить.

Служанка кивнула и шмыгнула носом.

Хозяин похлопал ее по плечу, желая выразить нежность, и пошел искать Телмана.

Шарлотта вопросительно поглядела на него, когда он вышел из ванной.

– Наверное, нам придется арестовать Финна Хеннесси, – сказал Томас едва слышно. – Не хотелось бы мне этого делать.

Лицо его жены горестно исказилось, и она отвернулась, чтобы немедленно войти в ванную, к Грейси.

– Пойдем. – Питт зашагал по коридору, предоставив Телману возможность следовать за ним. Он разрывался между желанием идти и остаться, ненавидя каждый свой шаг.

На верхней площадке главной лестницы они встретили Уилера. Как ни странно, у него был очень радостный вид. Для человека, у которого только что убили хозяина, лишив его тем самым места, его внешний вид был удивителен. Бывший камердинер весь светился изнутри какой-то тайной радостью, переполнявшей все его существо.

– Вы не знаете, где сейчас Хеннесси? – спросил его Питт.

– Да, сэр, – моментально ответил Уилер, – он на конюшенном дворе, разговаривает с одним из грумов. Вроде бы подружился с ним. Теперь бедняге нечем заняться, раз мистер Макгинли умер.

– Да и вам вроде тоже.

Вид у камердинера стал слегка удивленный:

– А, ну да, наверное, так оно и есть.

Но он все равно не казался сильно огорченным этим обстоятельством и, удостоверившись, что в его услугах больше не нуждаются, продолжил свой путь.

– Что это с ним? – сердито спросил Телман, догоняя начальника и идя с ним рядом, нога в ногу, по коридору к боковой двери. – У него такой вид, словно он наелся пирожных, а вовсе не потерял работу.

– Не знаю, но догадываюсь, что это имеет какое-то отношение к Долл Эванс. Во всяком случае, надеюсь, – отозвался Томас.

Одарив инспектора ослепительной улыбкой, он вышел из дома и, широко шагая, направился к конюшням, предоставив Телману возможность снова догонять его.

Финн Хеннесси стоял во дворе и разговаривал с грумом, прислонившимся к двери конюшни. Здесь они были защищены от ветра, к тому же сейчас, во второй половине дня, погода казалась совсем мягкой. Питт сбавил шаг до прогулочного. Он не хотел, чтобы Финн пустился бежать, а ему пришлось бы догонять его – и вышла бы непривлекательная сцена, еще и довольно болезненная для всех участников. Он заметил, как Телман прошел мимо в дальний конец двора, словно собирался выйти за ворота на подъездную аллею.

– Мистер Хеннесси, – позвал суперинтендант, останавливаясь перед ирландцем.

Тот оглянулся, выпрямился и отбросил соломинку, которую жевал. Грум взирал на происходящее без малейшего подозрения.

– Да? – откликнулся Финн, но затем заметил что-то в лице Питта, в его взгляде и в том, как полицейский напрягся. В течение секунды звенящего молчанья молодой человек был на грани бегства, и лицо его исказил панический страх. А затем он понял, что бежать некуда, и отбросил эту мысль. Им овладела странная скованность. Тело ирландца съежилось, словно в ожидании удара, а его открытый взгляд затуманился.

– Да? – повторил он.

Питт видел такой взгляд прежде. Он вовсе не надеялся, что Хеннесси сразу все ему выложит, но теперь понял, что тот не скажет ничего.

– Финн Хеннесси, я желал бы задать вам несколько вопросов, касающихся динамита, подложенного в кабинет мистера Рэдли и взорванного мистером Макгинли, в попытке, как мы предполагаем, обезвредить взрывное устройство, – начал Томас. – Вы знаете, как туда попала взрывчатка и откуда она вообще взялась?

– Нет, – ответил юноша, слегка улыбнувшись.

– Я имею основание думать, что какая-то часть динамита по-прежнему находится у вас в комнате, – мрачно продолжал Питт. – И я намерен пойти и осмотреть ее. Если же вы, что весьма вероятно, убрали его и положили куда-то еще, вам лучше сказать мне куда, прежде чем произойдет взрыв и кто-нибудь пострадает… Кто-нибудь, почти наверняка не имеющий отношения к вашим распрям.

– Я не скажу ничего, – ответил Финн, стоя неподвижно и глядя прямо перед собой.

Сзади к нему подошел Телман и надел на ирландца наручники. Грум остолбенел. Он открыл рот, желая что-то сказать, но так и не произнес ни слова.

Питт отвернулся и пошел обыскивать комнату Хеннесси. С собой он взял дворецкого Дилкса, на случай, если что-нибудь найдет и позднее это должен будет засвидетельствовать кто-нибудь еще.

Солидный Дилкс возвышался на пороге, чувствуя себя глубоко несчастным от всего происходящего. Суперинтендант же стал методично осматривать шкафы и ящики. Он нашел свечи и кусок динамита в высоком сапоге у стенки шкафа. Взрывчатки не было видно, однако ее вряд ли можно было считать по-настоящему спрятанной. Или Финн был уверен в молчании Грейси, или решил, что не стоит трудиться и прятать динамит где-нибудь вне комнаты. Возможно, так он понимал верность своим соотечественникам, не желая подвергать кого-нибудь из них опасности быть заподозренным. Молодой слуга страстно верил в правоту своего дела. Он не был наемным убийцей и убивал не для собственного удовлетворения.

В вазе Питт нашел пепел от сожженной бумаги. Это могло быть что угодно, в том числе и письмо, которое Грейси видела на столе. Во всяком случае, Хеннесси из предосторожности уничтожил все улики, связывавшие его с другими людьми. Этот поступок заслуживал своеобразного уважения.

Томас показал динамит Дилксу, а затем положил его на прежнее место и попросил дворецкого запереть комнату и отдать ему ключ, а также поискать и отдать второй ключ, если тот существовал. В доме была кладовая с зарешеченным окном и прочной дверью: там Хеннесси мог бы подождать, пока его не увезет местная полиция – это, возможно, произойдет завтра или послезавтра.