Забыть всё - Тэми Хоаг

Диксон пошел первым, когда жена Питера Крейна открыла дверь.

— Миссис Крейн, мы должны поговорить с твоим мужем, — заявил он. — Не могла бы ты позвать его?

Джанет Крейн, видимо, спала. И хотя она была одета в красивый красный спортивный костюм, ее макияж был размазан с правой стороны, отчего она казалась слегка пьяной. Она заморгала, глядя на Диксона, пытаясь собраться с мыслями.

— Извините, шериф, — сказала она. — В чем дело?

— Мы должны поговорить с Питером.

— О чем?

— Он дома?

— Нет, его нет. — Она мельком заглянула ему за спину, где на дорожке стоял командир группы захвата. — Я хочу знать, в чем дело. Что-то случилось? Питер попал в неприятности?

— Мы имеем основания полагать, что он сегодня похитил женщину, мэм, — сказал Мендес.

— Это бред!

— Где он? — спросил Диксон.

Винс держался позади, решив не разговаривать. Известный своим терпением на переговорах, сейчас он прижал бы Джанет Крейн к стене и выжал бы из нее правду голыми руками.

Она нервно огляделась, будто надеялась, что ее муж внезапно выпрыгнет откуда-нибудь из кустов.

— Я… я не знаю.

Диксон нахмурил брови.

— Что значит, ты не знаешь? Уже полночь. Где твой муж?

— Он ушел.

— И пошел куда, Джанет? — нетерпеливо спрашивал Диксон. — Мы можем зайти и все обсудить, или ты отправишься с нами в управление и будешь отвечать на наши вопросы там. Выбирай.

Казалось, женщина действительно поражена, отступив от двери и пропуская всех в свой очаровательный дом. Они четверо, как одна команда, двинулись внутрь и встали полукругом.

— Питер иногда по ночам не может заснуть, — сказала она. — Он любит выйти из дома и поездить где-нибудь.

— Посреди ночи?

— Эти поездки как-то связаны с вымышленными карточными играми по пятницам, миссис Крейн? — спросил Винс. — Скажите, как по-вашему?

— Я не понимаю, что вам от меня надо! — огрызнулась она. — Я сказала вам все, что знаю.

— Не думаю, мэм, — произнес Мендес. — Как агент по недвижимости вы имеете ключ к основному сейфу с ключами, нет?

— Да.

— И ваш ключ откроет любой сейф в любом из объектов недвижимости, подлежащих продаже? Я прав?

— Да, но…

— Вы храните ваш ключ дома? — спросил Хикс.

— Как правило, нет, — сказала она.

— Но?..

— Но я сегодня днем показывала объект, и…

Шериф поднял руку, и она замолчала.

— Джанет. Женщина похищена. Ее жизни угрожает опасность. Мы не хотим ничего знать про твой день. Ключ у тебя? Ты можешь вытащить его и показать нам? Прямо сейчас?

Она подошла к ящику старинного комода, который стоял рядом со входной дверью, с таким видом, словно ожидала открыть его и вытащить ключ. Однако этого не произошло. Она рылась в ящике, хмурясь все больше.

— Так он у тебя есть или нет? — подгонял Диксон.

— Я не понимаю, — сказала она. — Он должен лежать здесь. Я, наверное, забыла его в сумочке.

— Господи! — крикнул Винс. — Наденьте на нее наручники и берите ее.

— Вы не можете меня арестовывать! Я ничего не делала!

— Уж конечно, — сказал Винс, подступая ближе к ней. — Знаете, что самое большее из того, что вы не сделали? Вы ни разу не спросили нас, кто эта пропавшая женщина. Вы не находите это странным, детектив Мендес?

— Может, она уже знает, — ответил тот.

— Вот именно.

— Я ничего об этом не знаю! — воскликнула она. — И я не верю, что вы всерьез считаете, будто Питер имеет к этому какое-то отношение!

— Питер, это который разъезжает по городу среди ночи с вашим ключом от сейфа? — спросил Винс, усиливая голос с каждым словом. — Может, у него воображаемое чаепитие с Энн Наварре. Что думаете, Джанет?

Наверное, она думала, что хочет, чтобы он тотчас упал перед ней замертво, но она была так взволнованна, что вообще потеряла дар речи.

— Где мальчик? — спросил Винс на всю комнату. — Может, он знает, куда отправляется его отец, когда больше не может выдержать эту женщину?

Мендес подошел к лестнице и, поднявшись на пару ступенек, крикнул:

— Эй, Томми!

— Не смейте кричать в моем доме! — осадила его Джанет Крейн. Она оттолкнула его и стала подниматься по лестнице. — Я не позволю вам пугать сына.

— Эй, Томми! — снова крикнул Мендес.

Жена Питера Крейна исчезла на втором этаже дома.

Винс положил руки на бедра и стал прохаживаться туда-сюда. Минуты мучительно проходили…

Он прекрасно знал, что Питер Крейн делал со своими жертвами. Он внутренне умирал снова и снова, думая о слепой, глухой и искалеченной Карли Викерс в больничной постели.

— Томми! — раздался голос Джанет Крейн. — Томми? Томми, отзовись!

Мендес поднялся по лестнице. Джанет выбежала на площадку, белая как полотно, и задыхаясь.

— Он пропал! Мой сын пропал! Господи! Мой сын пропал!

Глава восемьдесят девятая

Ему был нужен контроль. Ему был нужен план. Но все шло не по плану. Все шло не так.

Он бы никогда не выбрал учительницу. Она ведь стала бы сопротивляться. И она сопротивлялась. Теперь у него сломан нос, а изо рта идет кровь. И скрыть это не удастся.

Обычным способом переломить ее не получалось. Отклонение от нормы приводит к ошибкам. Так и произошло. Прежде всего ему было необходимо добыть цепочку, но из-за того, что она стала с ним бороться и ему пришлось приложить столько усилий, чтобы взять ситуацию под контроль, он забыл об этой проклятой вещице.

Где она? В ее доме? Кто ее обнаружит? Он не знал, успела ли она уже кому-нибудь рассказать о ней. Это было бы неважно, сумей он вовремя наверстать упущенное. А что будет теперь? Ему нельзя было возвращаться.

Черт, черт, черт.

Его воспитывали так, что все всегда надо планировать, разум нужно содержать в идеальном порядке. Эти принципы вбивали в него день за днем. У него всегда был план, и он всегда знал, как распорядиться временем. И никогда не делал ошибок.

Но тут — полный провал: учительница и мальчишка.

Мальчишка.

Что делать с мальчишкой?

Все всегда было под контролем. Каждый компонент его жизни находился на положенном ему месте. И никаких накладок.

С мальчишкой-то что делать?

Теперь машина ехала медленно. Он скоро остановится, заподозрила Энн. Время на исходе. Она думала, заехал ли к ней Винс или он был слишком вымотан после событий в офисе шерифа. Будут ли ее искать или никто ее не хватится?

Где они станут искать? Какой они ее найдут?

Полузакопанной в землю?

Она подумала об обеде, о Питере Крейне, который смеялся и улыбался вместе со своим сыном. Такой обворожительный, такой легкий в общении. Она вспомнила, как он остановился и пришел ей на помощь, когда она думала, что Фрэнк Фарман может с ней что-то сделать. Как же он мог так поступить, а потом вернуться и сделать все это? Как мог этот человек быть таким чудовищем?

Машина замедлила ход еще больше и свернула с дороги на грунтовку. Скоро он остановится. Он попытается ее убить. Он контролирует все.

Ей был нужен план.

Глава девяностая

— Я не могу поверить, что вы задаете мне все эти вопросы, выдвигаете какие-то обвинения, когда мой сын пропал! — кричала Джанет Крейн.

— По тревоге поднят весь личный состав — в округе и в штате, — заверил ее Кэл Диксон. — Оповестили СМИ. Все будут искать машину Питера. Куда он мог поехать?

— Да почему вы думаете, что Томми забрал Питер? Зачем ему его забирать? В этом нет никакого смысла! Питер хороший человек!

Мендес покачал головой, глядя в монитор.

— Она что, слепая?

Винс смотрел на нее изучающее.

— Люди настолько слепы, насколько хотят быть слепыми. Думаешь, она хочет знать, что ее муж — чудовище? Считаешь, ей хочется это признать? Она в гроб сойдет, считая, что он хороший человек, если мы убедительно не докажем обратное.

Он вышел из комнаты с папкой подмышкой, пересек коридор и постучал в дверь. Вышел Диксон.

— Дай-ка я зайду на минутку.

— Считаешь, это хорошая идея? — спросил Диксон. — Ты можешь держать себя в руках?

— Могу, когда надо, — тихо ответил Винс. — Только зайду и выйду. Ты останешься с ней.

— Ладно.

Винс вошел в комнату и положил папку на стол. Джанет Крейн посмотрела на него. Она стояла, скрестив руки на груди.

— Садитесь, пожалуйста, миссис Крейн, — сказал он тихо, вежливо, формально.

Она замялась.

— Пожалуйста, — повторил он тем же тихим голосом.

Джанет Крейн села. Словно на насест — спина прямая, руки по-прежнему скрещены.

— Прошу прощения за свой срыв, — продолжил он, садясь. — Я вел себя агрессивно и неуважительно по отношению к вам, и я прошу прощения. Я позволил своим эмоциям взять верх, и, уверен, вы понимаете меня теперь: вам самой пришлось столкнуться с ситуацией, когда вы не знаете, где ваш сын.