Россия за Сталина! 60 лет без Вождя - Сергей Кремлев

Лгать – причем в чисто троцкистской манере – Леве начинает с первых страниц своей книги, утверждая, что якобы «тщеславный» Сталин до революции то и дело расходился с Лениным и якобы имел притязания «стать вождем именно пролетарской партии».

Ложью и клеветой на Сталина Леве, к слову, свой опус, наполненный клеветой и ложью, и закончил.

Говоря о Сталине перед Октябрем, Леве делает основой своей оценки «крылатую» фразу Троцкого: «Этот человек пропустил Октябрь».

Сталин Октябрь не пропустил, он его готовил. Причем, в отличие от Троцкого, Сталин готовил Октябрь не только в 1917 году, но и задолго до Октября…

А вот Леве, похоже, не понял, как двусмысленно выглядит, например, его заявление о том, что, когда речь уже шла о захвате власти, «именно неспособность Сталина вести агитационную работу среди широкой аудитории и произносить зажигательные речи перед рабочими почти неизбежно давала преимущество перед ним другим лидерам большевиков, которые и оттеснили его на задний план на авансцене истории»…

Надеюсь, читатель помнит, что Сталин вполне умел агитировать рабочих еще со времен партийной работы на Кавказе, причем умел делать это как устно, так и печатным словом. Но, спору нет, краснобаям Троцкому и Зиновьеву он в «зажигательности» уступал.

Однако, что это значит?

А то, что умеющему «зажигать» и актерствовать Троцкому можно было доверить лишь роль «первого любовника» на «авансцене истории», в то время как Сталин – если уж пользоваться театральными аналогиями – был одним из главных сценаристов и режиссеров готовящихся решительных событий.

Леве явно преемственен по отношению к классикам антисталинской темы. В помянутой мной книге Роберта Такера, изданной в 1973 году, есть раздел о Сталине в Гражданской войне с названием «Жажда воинской славы». Леве не отклоняется от нормы и вводит в свою книгу, изданную через тридцать лет, главу с названием «Тщеславие и зависть: Сталин во время Гражданской войны».

Завидует Сталин – в соответствии с Леве, – конечно же, Троцкому.

Ну-ну…

Советскому поэту-сатирику и афористу Эмилю Кроткому (Э.Я. Гофман) (1892–1963) принадлежит отличная формулировка закона «оригинальности»: «Внести свое в таблицу умножения можно, только переврав ее». То же верно и в отношении любого желающего внести что-то свое в тему Сталина с позиций его неприятия… «Критик» может, конечно, внести в эту тему что-то свое, но – лишь исказив историческую истину.

Этим и занимаются «исследователи» темы Сталина типа доморощенных хлевнюков и зарубежных такеров и леве… Они раз за разом уверяют общество, что дважды два равно четырем лишь тогда, когда об этом вещают они, носители либеральных «общечеловеческих» «ценностей».

А у Сталина дважды два четырем не может быть равно никак. Если речь о ГУЛАГе, то сталинское «дважды два» равно – по такерам и кое-какерам – никак не меньше, чем ста миллионам. А если речь о достижениях сталинской России, то «дважды два» равно у такеров в лучшем случае нолю, а чаще – глубокому-глубокому минусу.

Ох, как все же рафинированная мировая и «россиянская» сволочь ненавидит Сталина и только Сталина!

Однажды у меня спросили: есть ли в истории мира аналогичный пример исторической личности, которую так незабывчиво ненавидели бы за гробом историки определенного толка?

Именно ненавидели, а не «не любили», не отдавали должного, были пристрастны и т. д.

Нет, другого такого примера нет – за исключением, конечно, Ленина. Но даже Ленина дельцы и лакеи от истории ненавидели после его смерти меньше…

И меньше, чем Сталина, ненавидят Ленина сейчас.

При этом ненависть буржуазных (то есть ангажированных и купленных Капиталом) «историков» к Сталину с годами не ослабевает, а лишь усиливается.

И понятно почему!

НО ВОТ ЧЕГО я не понимал и вряд ли пойму, так это причину патологической, нечеловеческой просто-таки злобности по отношению к Сталину отечественной интеллигентщины.

И «традиция» эта, увы, давняя…

Сталина со всей силой тупой мелочности самонадеянных социальных слепцов ненавидели уже пастернаковские «доктора живаго»…

Затем эта ненависть, как эстафета, передавалась из поколения в поколение – от троцкиствующих литераторов и пописывающих троцкистов к детям хрущевской «Слякоти» – «шестидесятникам», а от них – к «прорабам перестройки» и дальше – к нынешним «культуртрегерам».

Примеров здесь – несть числа, но особенно поразил меня один. И он настолько поразителен и показателен, что я им здесь и ограничусь…

В весьма популярном во времена «катастройки» «литературно-художественном» журнале «Слово» в № 5 за 1990 год под заголовком «Были и небылицы» был опубликован «шолоховский» фрагмент книги литературных портретов «Дань уважения» некоего «поэта и прозаика» Михаила Шевченко.

Ну, то, что этим «мастером «Слова» была подло переврана история о поездке Шолохова в Москву в 1937 году, можно еще отнести к интеллигентским антиисторическим «испорченным телефонам»…

Однако это мелочи по сравнению с тем, что отыскивается на странице 52 (выделения в тексте жирным курсивом мои. – С.К. ):...

«С Горьким было особое обстоятельство. Дело в том, что еще в 1918 году в «Несвоевременных мыслях» Алексей Максимович дал Сталину уничтожающую характеристику. «Он, – писал Горький, – прежде всего обижен на себя за то, что не талантлив, не силен, за то, что его оскорбляли… Он весь насыщен, как губка, чувством мести и хочет заплатить сторицею обидевшим его… Он относится к людям, как бездарный ученый к собакам и лягушкам, предназначенным для жестоких научных опытов. Люди для него – материал, тем более удобный, чем меньше он одухотворен».

Вряд ли Сталин не знал этого убийственного мнения о себе и теперь, став полновластным диктатором в стране, ждал…

Возникло напряженнейшее противостояние: с одной стороны Сталин, с другой – Горький, Шолохов…»,

и т. д.

«Несвоевременные мысли» Горького – это собранный под одним заголовком цикл из 58 статей Горького, публиковавшийся в его газете «Новая жизнь» с весны 1917-го по лето 1918 года. Как раз в этой газете «октябрьские штрейкбрехеры» Каменев и Зиновьев публиковали свой «протест», выдающий керенским партийные планы восстания.

Надо сказать, что Горький дал в своих статьях много точных зарисовок, но я мало сомневаюсь в том, что уже к концу 20-х годов, не говоря о середине 30-х, Горький по поводу своих тогдашних сетований, «предупреждений», «обличений» и «прогнозов» мог испытывать лишь чувство величайшего стыда. Все факты, приводимые Горьким, были точны, а ряд его размышлений – глубок… Но все обесценивали его филиппики и стенания в адрес большевиков по поводу этих фактов. В исторической перспективе всего-то пятнадцати лет горьковские «предсказания» оказались пустыми!

Впрочем, Горький это сам, похоже, понял – к сожалению, не своевременно, а «несколько позже»…

Я давненько не брал в руки «Несвоевременные мысли» – чтение это, в общем-то, скучное. Но сразу же насторожился – мог ли Горький конкретно о Сталине писать так, да еще и в 1918 году? Ведь они тогда лично вряд ли были знакомы даже шапочно. И вообще – ничего подобного я в «Несвоевременных мыслях» не припоминал.

Пришлось обратиться к первоисточнику, и тут-то…

Тут даже я – к подлостям «интеллигентщины», прошлой и нынешней, вроде бы притерпевшийся, – был ошарашен!

В статье, опубликованной в № 109 (324) «Новой жизни» от 6 июня (24 мая) 1918 года, действительно отыскались строки, приведенные «поэтом и прозаиком» Шевченко. Но эти строки не имеют никакого отношения не только к Сталину, но и вообще к чьей-либо конкретной характеристике!

«Цитата» была надрана «поэтом и прозаиком» по фразе из обширных размышлений Горького, собственно, и составляющих указанную статью!

В статье, повторяю, нет ни одного конкретного имени, но в ней не подразумевался Сталин даже как тип. Напротив, Горький, характеризуя некий человеческий тип словами, приведенными Шевченко, имел в виду людей, как раз противоположных тому типу, к которому относился Сталин!

То есть «поэт и прозаик» Шевченко, равно как и редакция журнала «Слово», совершил, по сути, в 1990 году уголовное преступление – прямой и сознательный текстуальный подлог с целью оклеветать Сталина!

Статья Горького начиналась так:

...

«Наблюдая работу революционеров наших дней, ясно различаешь два типа: один, так сказать, вечный революционер, другой – революционер на время, на сей день…»

Мог ли Горький или вообще кто-либо отнести Сталина в 1918 году к «революционерам» на время, «на сей день»?..

Первый тип Горький описывал с огромным к нему уважением:

...

«Первый, воплощая в себе революционное Прометеево начало, является духовным наследником всей массы идей, двигающих человечество к совершенству… люди для него – неисчерпаемая живая, нервная сила…