Рыжее наследство - Инна Ромич

— Трогай! — закричал старик паромщик, отталкиваясь веслом от глинистого склона. — Держитесь крепче, леди!

Молодой шотландец навалился на канат, и неуклюжий тяжелый плот оторвался от берега. Волны Клайда немедленно подхватили их и начали раскачивать. Эрике тут же стало до того нехорошо, что на время она даже забыла о своем страхе перед Дугласом. Вообще-то она не боялась воды, прекрасно ныряла и плавала, но тут... Коричневые волны набегали на шаткую палубу, веревки поскрипывали, и ей ежеминутно казалось, что они не выдержат и деревянный монстр развалится прямо в воде.

Однако паромщики сноровисто управляли этой штуковиной, и девушка немного успокоилась. Молодой перевозчик рывками подтягивал толстый канат, ритмично вдыхая и выдыхая воздух широкой грудью, словно кузнечный мех. Старик уверенно рулил тяжелым рулевым веслом, постоянно удерживая плот в одном положении. Вцепившись в веревочное ограждение, Эрика до рези в глазах стала всматриваться во все более отдаляющийся берег. Сердце колотилось как бешеное, язык присох к гортани... Ей казалось, что с каждой минутой с ее плеч спадает тяжелый груз, который она тащила на себе много дней. Вот он, такой желанный ключ к свободе, приближается к ней с каждой минутой...

Они уже преодолели половину реки, как вдруг случилось то, чего она больше всего боялась. Из-за береговых зарослей наметом[46] вынесся отряд всадников на взмыленных лошадях, впереди которого мчался рыцарь в черных доспехах. Достигнув берега, он не раздумывая вогнал своего коня в воду и заорал во всю глотку:

— Эй! На пароме! Именем короля приказываю вам повернуть обратно!

Его зычный голос, хриплый от злости и напряжения, далеко разнесся над водой. Сутулые плечи старика удивленно вздрогнули. Не выпуская весла из рук, шотландец невозмутимо спросил:

— Эй, сынок, погляди, кто это там так глотку дерет?

Молодой паромщик прищурился.

— Кажись, важная птица. Рыцарь, что ли... И всадников с ним дюжины две.

Старик обернулся к застывшей от страха Эрике и проницательно сообщил:

— За тобой, верно?

Девушка только и нашла в себе силы, чтобы кивнуть. Паром болтало на волне во все стороны, и шотландцам приходилось прилагать все усилия, чтобы удержать его.

— Поворачивай назад! — надсаживая глотку, опять заорали с берега.

— У меня есть еще деньги, — быстро проговорила девушка, заметив сомнение во взгляде шотландцев. — Я отдам вам все, только перевезите!

— Это говорю вам я, Уильям Дуглас! — донеслось до них. — Если не повернете, я уничтожу вас и ваши семьи! Именем короля Давида, назад!

Паромщики вздрогнули. В ярде от борта парома зловеще пропела мокрым оперением стрела, тяжело шлепнувшись в воду.

— Я гляжу, дела серьезные, — промолвил старик. — Нет уж, барышня, как хотите, но мы поворачиваем назад. С Дугласом связываться никому неохота. На том свете, куда он нас отправит, ваши деньги не понадобятся.

Он решительно кивнул сыну, и тот молча начал тянуть канат в обратную сторону.

— Вы не понимаете!.. — ломая в отчаянии руки, выкрикнула Эрика. — Он принуждает меня выйти за него замуж, а потом убьет меня! Я внучка Томаса Рэндолфа...

— А мне-то что! — грубо сказал шотландец. — Хоть самого Эдуарда Исповедника![47] Моя семья мне дороже, леди. От замужества еще никто не умирал, а вот от меча или стрелы...

Но Эрика уже его не слышала. Расширившимися от ужаса глазами она смотрела туда, где высилась на коне грозная фигура черного всадника. Словно рыцарь преисподней, он приближался к ней, заслоняя собой серое небо. Ее кошмарный сон, вновь ставший явью... В следующий момент ее лицо исказилось яростью. Она бросилась к своей лошади и в мгновение ока взлетела в седло.

— Хэй-я! — хрипло выкрикнула она, натянув уздечку и ударив что есть силы пятками по крупу своего скакуна.

Лошадь дико заржала и взбрыкнула задними копытами. Паром качнуло, кто-то на берегу громко закричал.

— Стой! — заорал паромщик, отбрасывая весло и кидаясь к ней.

В зеленых глазах девушки зажегся огонь. Эрика, издав еще один леденящий душу вопль, направила лошадь прямо на паромщика. Тот еле успел отскочить, и конь с всадницей оторвался от палубы и скрылся в водах Клайда.

Фонтан брызг окатил двоих застывших на палубе шотландцев. Гнедая лошадь, отфыркиваясь, вынырнула на поверхность в нескольких ярдах и поплыла прочь от парома к другому берегу. Девушка намертво вцепилась в конскую уздечку, изо всех сил гребя одной рукой, чтобы помочь лошади.

— Дьявол! — выругался Дуглас на берегу, прекрасно видевший все, что произошло. — Она ведьма!

Он бросил коня вперед, вогнав его по шею в воду. Благородное животное жалобно заржало, взвившись на дыбы. Рыцарь безжалостно вонзил шпоры в бока жеребцу, и вода окрасилась кровью.

Паромщики, опомнившись, быстро вели плот к берегу. Всадники тесной группой сгрудились на берегу, со страхом наблюдая за безумным графом, вымещавшим свой гнев на несчастном животном. Неожиданно конь Дугласа захрапел и стал медленно заваливаться набок. Дуглас, не успев вытащить ногу из стремени, в мгновение ока по макушку оказался в воде. Берег тут был илистый, дно сразу резко уходило вниз...

Более глупой ситуации нельзя было представить. Утонуть на мелководье — что может быть для рыцаря смешнее и нелепее такой смерти?

— Что вы стоите! — сердито рявкнул Мак-Фергюс, бросаясь вперед. — Вытащите его!

Шотландцы спешились и, мешая друг другу, кинулись помогать Дугласу выбраться из воды и освободить запутавшуюся ногу из стремени. Время от времени его голова показывалась над водой. Рыча, он отплевывался и изрыгал ужасные проклятия.

И в этот самый момент из-за холма показался еще один всадник. Он будто упал с неба — никто не понял, откуда он взялся.

Вихрем пролетев мимо, он дважды рубанул толстый канат, надежно обвязанный вокруг огромного вяза, растущего у воды. Удар тяжелого клеймора рассек туго натянутую пеньку, как масло. Секунду ничего не происходило, а потом канат, на котором болтался паром, не выдержал и с треском лопнул. Огромный неповоротливый плот медленно развернуло течением и стало сносить вниз по реке. До находящихся на берегу донеслась отчаянная ругань паромщиков.

Темноволосый всадник, тут же развернув коня, что есть духу понесся по берегу. Все это произошло в течение нескольких секунд, никто даже опомниться не успел. Несколько человек вскочили в седла и бросились в погоню.

— Прочь! — в бешенстве заорал Дуглас, расшвыривая людей, кинувшихся ему на помощь. — Убейте его! Убейте!

Ему наконец удалось освободиться от мертвого коня и выбраться на берег. Граф был страшен. Мокрые волосы облепили его побелевшее от бешенства лицо, на котором черными угольями горели неукротимым гневом глаза. Одним движением взлетев в седло чьей-то лошади, он галопом помчался вслед за безумцем, посмевшим перерубить канат.