Париж… до востребования - Наталья Котенёва

есть. Поэтому пришлось покорно приниматься за приготовление завтрака, точнее, уже обеда…

Ратманов действительно не страдал отсутствием аппетита, и баранья нога, к которой вчера никто так и не прикоснулся, стала первым тому доказательством, этот Гаргантюа сожрал половину. Закуски, купленные накануне Орели и Крисом, тоже изрядно поуменьшились, и молодым людям могло ничего не достаться после того, как Андрей стал планомерно их поглощать одну за другой.

Наконец, мой гость отвалился от стола, сытый, как объевшийся лев, прикрыл глаза и объявил, что теперь готов вздремнуть еще часика два.

— Не спи, Андрей, ты мне должен рассказать!

— Не к спеху это, Наташ… Вот посплю и расскажу… Я как верблюд — могу долго не есть, а потом сразу наедаюсь надолго, также и со сном — по трое суток не сплю, зато после мне нужен отдых… Да, я такой, — зевнул и, улегшись на диван, натянул на голову мой пушистый плед. Гад!

Глава 35. Я убегаю, меня догоняют

Париж. Январь, 2019.

Больше вестей от Д’Иссеньи не было, он словно успокоился и перестал мне слать смски и оставлять истерические голосовые сообщения. Но я все равно боялась, что он может опять заявиться ко мне домой, или в галерею.

Нужно звонить Маргарите. Только она могла дать мне дельный совет. Одной мне не справиться.

Марго сразу взяла трубку и без всяких предисловий сказала:

— Хотите приехать? Поговорить? Хорошо… Можем встретиться сегодня, приезжайте в любое время, я дома.

Я натянула теплый плащ с капюшоном и вышла на улицу. Машину решила не брать, я оставила ее в подземном гараже довольно далеко от дома, где арендовала парковочное место. Если честно, мне очень не хотелось спускаться в его полутемную глубину. Каждый раз, когда приходилось загонять туда свой Смарт, или спускаться за ним, я испытывала противное чувство, казалось, что там, под землей меня подстерегает какая-то опасность. Чаще я предпочитала найти место где-нибудь на улице поблизости от подъезда, даже, если приходилось делать несколько кругов и ждать, когда кто-то отъедет, или искать просвет, где смогу втиснуть свою крошку тютелька в тютельку между соседними машинами. Словом, я решила, что пройдусь пешком, а потом уж, если устану, или промокну, сяду в такси.

С неба, как сквозь сито, моросило водяной пылью, серый, пахнущий выхлопными газами и неубранной прелой листвой туман наступал на город, чувствовалось, что все вокруг вот-вот погрузится в его сумерки. Зажглись высокие уличные фонари, они оставляли расплывчатые блики на мокром тротуаре, отражались на корпусах машин, которые, словно стремительные рыбы проносились по улицам, как по рекам, сопровождаемые красными росчерками задних фар.

Несмотря на неуютную погоду и холодную влажность, настойчиво и липко пробирающуюся к телу, мне хотелось вдыхать этот мокрый воздух города, чувствовать на лице его туманную морозь. Мне нужно было ощутить прикосновение города ко мне, его скупую холодную ласку, словно я ждала от него помощи. Этот туман, вползший в каждую улицу, на каждую площадь, заполнивший самый маленький переулок, создавал иллюзию будто я осталась с городом наедине. Я всегда чувствовала энергетику Парижа, подпитывалась ею, каким бы он ни был город: зимним и мокрым, знойным и сжигающим заживо летом, этот мегаполис был моим укрытием и союзником.

Взяв направление в сторону дома Маргариты, я побрела по улицам, растворенным в серо-молочной дымке.

Ритм ходьбы приводил мои мысли и чувства в порядок. Ноги сами выбрали направление, мой внутренний навигатор действовал безотказно. На улице было пусто, только иногда навстречу мне из тумана возникали одинокие фигуры под зонтами, зябко кутающиеся в пальто с поднятыми воротниками и, поравнявшись со мной, опять исчезали в тумане уже за моей спиной. Мимо проносились автомобили, предупреждая о своем появлении пятнами фар, а потом уносились прочь, обдав мою жалкую фигурку потоками мокрых вихрей.

На душе было тяжело, я чувствовала себя беззащитной. Как будто с меня, как с дерева, облетели листья, и каждая веточка чувствовала свою обнаженность, трепеща под холодным ветром.

Не могу сказать, что мысли мои в тот момент были о чем-то определенном, скорее это был поток чувств и воспоминаний. Удивительно, как город и сама природа соответствовали моему настроению. Париж словно съежился и плакал вместе со мной. Даже окружавшие меня звуки были похожи на всхлипы, Париж меня понимал. Я не раз замечала, что настроение города и мое собственное состояние часто совпадали. Сейчас тоска зимней непогоды, грусть уходящего дня, мелко сыплющийся дождь накинулись на меня и ужасно хотелось плакать. Я шла, не разбирая пути, уже довольно долгое время и чувствовала, что устала, несколько раз оступалась в лужи, мои ботинки хлюпали и при каждом шаге выплевывали фонтанчики воды.

Наконец я остановилась, огляделась вокруг, пытаясь определить куда это меня занесло, и увидела, что стою перед тускло освещенным кафе. Сквозь запотевшие стекла был виден небольшой зал, лампы под желтыми абажурами, столики, окруженные простенькими стульями. Зал кафе был пуст, ни одного посетителя, лишь в глубине, за стойкой одинокий официант протирал стаканы. Захотелось зайти, согреться, попросить рюмку коньяка и кофе. Мои волосы намокли от туманной морози, а руки без перчаток покраснели и стали ледяными. Хорошо бы обхватить ладонями горячую чашку, согреть пальцы.

Дверь легко поддалась нажиму, звякнул колокольчик, пахнуло теплом, ароматом кофе.

Официант вышел из-за стойки, подойдя, спросил:

— Добрый день, мадам, чего желаете, мадам?

— Кофе, большую чашку и рюмку коньяка…

— Будет сделано…

Молодой человек обрадовался единственному посетителю, засуетился. Зашумела кофе-машина, а через несколько минут передо мной уже дымился горячий напиток и стояла рюмка.

Я выбрала столик возле окна. Сквозь плачущее каплями воды стекло, сквозь туман я видела редких прохожих. Начался уже настоящий дождь, туман разрядился струями дождя. В кафе, несмотря на отсутствие посетителей, было уютно, официант включил радио, помещение заполнила тихая музыка. Звуки мелодии успокаивали, коньяк растворился в крови, расслабил тело, руки согрелись от прикосновения к горячей чашке с кофе.

Я прикрыла глаза, возможно, и задремала, сидя в тепле. Не знаю сколько времени прошло, очнулась от того, что в кармане завибрировал телефон.

Даже не взглянув на входящий номер, сразу ответила.

— Да, слушаю вас …

— Алекс, только не бросай трубку… Это я…

Я вздрогнула. Звонил Д’Иссеньи… Первой мыслью было сбросить звонок, или послать его к черту, но от неожиданности затормозила, а он успел сказать:

— Нам необходимо поговорить, ты не можешь все закончить вот так, просто уйти и не дать мне шанс оправдаться.

— Нам не о чем говорить, Жорж! Неужели ты ничего не понял? Я уже все сказала