Хранители Черной земли - Вера Юдина

Хаму, Митя проговорил про себя имя принцессы, и почувствовал как силы растекаются по его венам, как мысли вновь возвращаются к одному, к безудержному желанию отомстить за сестру, отомстить за возлюбленную Мите стало стыдно за свои прежние мысли.

Он понял, что должен доказать самому себе, что он уже не просто мальчик выросший в роскоши и тепле богатого дома бабушки, а в первую очередь он — мужчина.

Вскинув горящий решительностью взгляд, он качнул головой, и его белокурые волосы, в которых запутались песок и ветер упали ему на глаза, грудь его тяжело вздымалась, раскрывая истинные чувства, Митя протянул руку Халиму и хладнокровно заявил:

— Я с вами… до самого конца…

Халим улыбнулся, и облегченно пожал протянутую руку.

Подошел Осирис и похлопал решительного юношу по плечу.

— В тебе есть что–то от этой девочки. Ее решительность и отвага. Ты станешь великим воином. — подбодрил Митю Осирис. — А теперь пора отправляться. Я дам Сету бой, он должен ответить за свои злодеяния.

Стая развернулась в обратном направлении, унося своих всадников возможно в последний в их жизни путь. После того, что случилось с Сашей, Халим заметно посуровел, но когда он, устремив вперед взгляд пронесся мимо Осириса, тот крикнул ему вслед:

— Она выживет, слишком велика ее воля!

Халим не понял что имел ввиду Осирис, до тех, пока не услышал крик, доносившийся сверху.

Когда все уселись на своих шакалов, Хатшепсут предпочла ехать с Хафра, чтобы дать брату побыть наедине с сестрой, поэтому кроме Мити и Саши на птице никого не было.

Бену летел прямо над стаей, размахивая своими мощными крыльями, изредка лишь притормаживая и кружа над стаей, чтобы не удаляться слишком далеко.

Митя сидел с решительным видом, и крепко прижав к себе сестру шептал ей на ухо.

— Мы скоро вернемся домой, я отведу тебя к причалу и мы вновь устроим наши соревнования, а потом я отвезу тебя в Париж, ты вскарабкаешься на Эйфелеву башню, и оттуда увидишь весь город, если захочешь, я отвезу тебя к океану, ты должна с ним встретиться, он так же неуправляем и непредсказуем как ты. Я не знаю, слышишь ли ты меня.

Митя замолчал, надеясь услышать привычный голос сестры, но она молчала.

— Как мы могли ввязаться во всю эту авантюру, — продолжил он, — я ведь предупреждал тебя, что это опасно. Что тебя потянуло в эту проклятую страну? Приключения? Теперь ты не сможешь ответить, стоили ли они того?

— Если бы ты не дышал мне в ухо, я могла бы сказать, что стоили, — донесся до него слабый Сашин голос.

Девушка давно уже пришла в себя, и молча слушала признания брата. Она все видела и слышала, с того самого момента, как сущность Осириса покинула ее, но чувствуя слабость во всем теле, Саша не могла дать знать, что она жива. А ей так хотелось ответить Халиму, когда он не заметно для остальных, склонился к ее уху и тихо прошептал: «Если ты оставишь меня, с тобой умрет мое сердце и моя любовь.»

И теперь признания Мити. Она не хотела отвлекать его, ожидая услышать что–нибудь новое, но когда он начал глотать сопли, Саша не выдержала и подала голос.

Митя вздрогнул. Он опустил глаза и увидел улыбающееся лицо Саши. Девушка все еще лежала, раскинув руки, не достаточно окрепнув чтобы перевернуться, но она была жива, она дышала, и смотрела своими черными словно ночь глазами на брата. В них плясали искорки счастья.

Митя вскрикнул и прижал к себе сестру.

— Тише, — проворчала Саша, — я все еще не могу владеть своими конечностями, такое ощущение, что я вся сделана из ваты.

Но Митя не обращал на ее милое ворчание внимание, он наклонился и громко крикнул вниз.

— Эй, египтянин!

Халим поднял голову.

— Тебе повезло! Она жива!

Снизу донесся клич победителей, именно так воины приветствуют удачу. Радостная новость словно придала новые силы. И вся стая, словно чувствуя настроение своих наездников, с новыми силами понеслись вперед.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил Митя.

— Пока еще не знаю, вроде и жива, а внутри слабость и невесомость, — призналась Саша, — но я думаю, что это пройдет.

Митя помог сестре поудобнее устроиться, и зажал ее крепким кольцом своих рук. Он уже почувствовал боль утраты, и не мог допустить повторения. Он словно заново обрел свою сестру, и теперь собирался защищать ее даже ценой собственной жизни.

До места они добрались к рассвету. Бену сделав небольшой круг опустился на землю. Стая уже подоспела за ним и окружила огромную птицу. Все спешились.

— Я знаю это место, — осмотревшись заявил Осирис. — Мой брат родился в здешнем храме. Значит он как змея вернулся в свое гнездо.

Осирис властным жестом призвал всех собраться вокруг него. В плотном кольце, своих воинов, он выделялся ростом и фигурой.

— У нас есть преимущество — неожиданность. Брат не догадывается что мы вернулись, он рассчитывает, что мы попались на его уловку, и сейчас томимся в ловушке, которую он наверняка нам уготовил. Чтобы не потерять наше преимущество, мы должны действовать тихо и осторожно.

Он обернулся к Саше.

— Что ты говорила про тайный ход. Можешь указать его точное место?

— Да, — кивнула Саша, и бросилась к берегу.

Она быстро отыскала глазами нужное место и махнула рукой.

Если путь по тоннелю вниз был мокрым и скользким, то при свете факелов, можно было увидеть, длинную лестницу, тянущуюся по краю тоннеля. По ней можно было без проблем продвигаться вперед.

— Женщины и Менкаура останутся на поверхности, — строго заявил Осирис.

— Нет отец, — воскликнул Менкаура, — я слишком долго был в тени славы своих братьев! Теперь пришло и мое время показать свою силу! Я не мальчик! Я мужчина!

Хуфу удивленно посмотрел на младшего брата, и склонившись к Хафра скептически спросил:

— Когда он успел принять свой волшебный напиток храбрости? Вроде ж на глазах всегда был.

Хафра улыбнулся и пожал плечами.

Осирис недоверчиво посмотрел на младшего сына.

— Мы не знаем с чем можем столкнуться внизу. Сет способен на любую подлость. Ты уверен, что готов?

— Да отец! — решительно ответил Менкаура, — ты никогда не давал мне возможности доказать вам, что я мужчина. Я всегда был в тени своих братьев, но теперь я хочу стать не младшим братом, а сыном которым ты можешь гордиться!

Осирис с трепетной гордостью посмотрел на сына, и улыбнулся.

— Я уже горжусь тобой, мальчик мой.

Хуфу и Хафра подошли к брату и похлопали его по плечу.

— Малыш уже муж а не мальчик, — с гордость сказал Хуфу.

— Ты с нами брат, — добавил Хафра.